Едва за Бандурой захлопнулась дверь, Мила потянулась к телефону, намереваясь сообщить Украинскому, что опять повстречала Витрякова, остававшегося неуловимым для оперативников Сергея Михайловича. Причем встреча едва не закончилась трагедией. Естественно, с точки зрения Милы. Вообще говоря, она здорово сомневалась, что Сергей Михайлович в состоянии избавить ее от бандитов. Это они уже проходили, и цена защиты, обещанной полковником, оказалась, мягко говоря, невысокой. «Клялся, божился, и все равно подставил, – со злостью думала Мила, набирая семизначный номер. – С другой стороны, пускай хотя бы знает. Пускай хоть немного пошевелится! Подымет задницу, что ли. Не все же только деньгизагребать…» В душе Мила надеялась, что Андрей окажется прав, бандиты убиты и остывают в морге. Но, надежды не умаляли желания огорчить полковника, прохлаждающегося на своей чертовой даче. Или, хотя бы напрячь. Однако Сергей Михайлович не отдыхал. Он, как раз отходил от очередного разноса, устроенного Артемом Поришайло. Стоило Миле коснуться трубки, как телефон запищал. От неожиданности она одернула руку, словно пластмасса была горячей. «Совсем нервы ни к черту», – подумала Мила. Почему-то она была уверена, что услышит голос полковника. И ошиблась, звонил Артем Поришайло.
– Алло? – прощебетала госпожа Кларчук.
– Мила Сергеевна? – не здороваясь, сказал олигарх. По голосу чувствовалось, что он не в себе.
– Да, Артем Павлович?
– Будет кстати, если вы подъедете в офис. – Тон был приказной, такой, когда остается разве что уточнить время:
– Когда?
– Когда, гм? А прямо сейчас.
«Невовремя я машину отпустила», – с досадой думала Мила, собираясь. Ей совершенно не улыбалась перспектива колесить по городу, после утренних приключений. С другой стороны, Андрей был в недосягаемости, а такие люди, как Поришайло – дважды не зовут. А позвав, не выносят, когда опаздывают.
Ярость, в которой продолжал буквально купаться Артем Павлович, была вызвана докладом Украинского. Примерно в полдень Сергею Михайловичу позвонил из Крыма Сан Саныч. Пяти минут разговора хватило полковнику, чтобы полчаса приходить в себя. Преодолев стресс, Сергей Михайлович ринулся звонить Поришайло. Иногда стрессы – как эпидемия. Или переходное красное знамя.
– Как же ты проглядел?! – кричал через двадцать минут Поришайло. После того как Сергей Михайлович ввел его в курс дела, у Артема Павловича случился порез конечностей. Зато язык работал, как полагается. – Это что, г-м, выходит?! За всем этим цирком в Пионерске стоит проходимец Бонифацкий, а ты… ты, б-дь, и в ус не дуешь?! Он кукловод, а ты, понимаешь, паяц! Да это же не в одну, твою мать, дугу не лезет!
Полковник Украинский набрал в легкие максимально большое количество воздуха, и теперь цедил его, как вино из бурдюка.
– Ошибки быть не может? – немного успокоившись, осведомился Поришайло.
– Исключается, Артем Павлович. Бонифацкий В.З., учредитель и владелец одноименного торгового дома. Они, раньше, конверсионное имущество барахолили, потом базы на ЮБК скупали. А теперь, значит, до операций с металлом доросли.
– Ты прошляпил! – не выдержал Поришайло. Украинский снова набрал воздуху. Легкие работали, как изношенные меха. Изношенными они и были.
– Как же он, авантюрист, б-дь, на такую высоту вскарабкался? Он же еще вчера, можно сказать, на рынке, г-м, наперсточниками командовал…
Сергей Михайлович отвечал в таком духе, что ныне для таких, как Бонифацкий, самая пора бурного размножения и роста. Артем Павлович, скрипя зубными протезами, предложил полковнику не умничать.
– Бери-ка ты его, значит, за мягкое место, и труси, чтобы мало не показалось.
– У него мягкое место надежно прикрыто… – вставил полковник.
– Что ты, гм, имеешь в виду?
– Бонифацкий – гражданин США. Скандальчик разразится, Артем Павлович.
– Вот, б-дь… гражданин, понимаешь… – Поришайло прочистил горло. Тогда этот, как его… торговый дом прижми. – Это была толковая мысль. – И потом, задействуй своих приятелей в Пионерске. Он ведь с комбинатом через посредника работает.
– Через дочернее предприятие, – уточнил Украинский.
– Ну так вот. Перекрой им кислород. Не мне тебя учить, г-гм. Нет времени прохлаждаться, Сергей! – добавил Артем Павлович.
– Да не прохлаждаюсь я. – Обиделся Украинский. – Это я сделаю, будьте покойны. Но…
– Что, но?!
– Нам пока ничего не известно о связях гражданина Бонифацкого с контрразведкой. – Напомнил полковник. – Но, они есть. Причем, на высоком уровне, и этот факт…
– Факт! – фыркнул Поришайло. – Значит, разбирайся с этим фактом.
Попрощавшись с Украинским, Поришайло погрузился в размышления. Вскоре его лицо если не просветлело, как у Архимеда, открывшего известный физический постулат, то оживилось. Правда, он не кричал «Эврика», набирая домашний номер Милы Сергеевны Кларчук, зато его глаза сверкали.
Поришайло принял Милу Сергеевну в кабинете. Когда она вошла, он скупо кивнув, показал на одно из глубоких кресел в дальней части комнаты. Пока госпожа Кларчук присаживалась, олигарх собрал в стопку документы, протер очки, а потом направился к ней, массируя руки. Мила, не отрываясь, следила за шефом. Поришайло пересек кабинет, но, не занял соседнее кресло, а примостился на его подлокотнике.
– Мила Сергеевна, – начал господин Поришайло, – нам надо поговорить.
– Я вся во внимании, Артем Павлович.
– Вот и хорошо. – Олигарх поправил лацканы пиджака. – Расскажите-ка мне вот что, Мила. Расскажите все, что вам известно о Вацлаве Бонифацком.
– Бонифацком? – она не стала скрывать удивления. Конечно, в городе орудовала банда отпетых головорезов с полуострова, непосредственно связанная с Бонифацким. И, тем не менее… – Ваш интерес как-то связан с шайкой Леонида Витрякова, Артем Павлович?
– Витряков обыкновенный отморозок, – отмахнулся олигарх. – Меня интересует Бонифацкий. Ведь вы, насколько мне известно, старые приятели?
– Ну, – несколько растерялась она, – это не совсем так, Артем Павлович. Хотя, да, мы были знакомы в молодости. Вы же знаете. Я не видела его с прошлого лета, когда… – договаривать не имело смысла.
– Вы с ним работали в горкоме комсомола? – уточнил Поришайло.
– Это было давно.
– Люди не очень меняются с возрастом, – сказал Артем Павлович. – Внешне – да, но не по сути. Мне нужно знать, Мила, что он за человек? Какие у него привычки? Сильные и слабые стороны? Наклонности? Привязанности? Друзья?
– Это займет время, Артем Павлович, – предупредила она, еще не зная, зачем олигарху понадобилась такая информация, но, подозревая, что не для заполнения поздравительной открытки.
– Время пока есть, – с ударением на середину фразы, заверил олигарх. – Итак?
Распрощавшись с Милой, Андрей отправился домой, на Лепсе. Ехать на место катастрофы «Аэростара» и пересчитывать количество жертв, у него не было ни малейшего желания. «Ага, сейчас. Только штанишки подтяну. Нашла себе, тоже, соглядатая». Оперативную информацию он рассчитывал добыть у Атасова, располагавшего, как известно, «концами» в городском УГАИ. А на полученные деньги купил по дороге две бутылки водки.
Когда он добрался домой, стоял поздний вечер. Вместе с темнотой на город надвинулся туман, редкие прохожие походили на тени.
«Может, Кристина появилась?» — кольнуло Андрея, когда он отпирал входную дверь. Едва переступив порог, Бандура понял, что это не так. В нос ударило табачным духом и перегаром. Смрад был таким густым, что казалось, его не проблема зачерпнуть ведром.
Заглянув в кухню, Андрей обнаружил дрыхнущего прямо на линолеуме Вовчика. Голова Волыны покоилась на кулаке, а из груди вырывалось тяжелое дыхание, характерное для человека, погруженного в сон большим количеством водки. Вокруг валялись пустые бутылки, несколько стаканов и десяток окурков. Некоторые были раздавлены о линолеум, некоторые никто не собирался тушить, и они погасли естественным путем. Сами по себе. Виниловое покрытие прогорело как минимум в трех местах.
– Ах ты, урод! – испаскуженный пол взывал о мщении, молоток для отбивных казался самым подходящим инструментом. Андрей счел за лучшее удалиться. «Пока я его, честное слово, не прихлопнул».
Планшетом нашелся в гостиной. Юрик похрапывал на кровати, не удосужившись сбросить сапоги. Отвалившаяся с протекторов грязь изуродовала ворсистый розовый плед, которым Кристина застилала постель. «Ах ты, сволочь!»
Первым делом он распахнул форточку, чтобы хоть немного проветрить комнату. Выключил телевизор, врубил лампу, и только потом взялся за Планшетова. Ухватил Юрика за ногу и бесцеремонно стащил на пол. Планшетов упал, как борцовское чучело, сильно ударившись затылком.
– М-м-м, – стонал Юрик. – Голова! Какого хрена, Вовчик?
– Разуй иллюминаторы, клоун! Я тебе сейчас сделаю Вовчика!
– Голова… – стонал Планшетов.
– Чтоб ты сдох! – Андрей сплюнул. – Какого хрена так надираться?
– Ты же сам приказал Вовчика накачать.
– Накачал?
– Один-один, чувак, – Планшетов поднялся на четвереньки. Андрей сунул в рот сигарету.
– Ох, чувак, только не кури.
– Тебя забыл спросить. – Чиркнула спичка. Андрей глубоко затянулся. Едва сизый, вьющийся край табачного облака коснулся ноздрей Планшетова, тот неожиданно ловко вскочил на ноги и рванул к туалету. Вскоре до ушей донесся характерный звук, с каким содержимое желудка под давлением покидает носоглотку.
Пока Планшетов освобождал желудок, Андрей включил электрочайник, разыскал банку «Якобса» и смешал две двойные порции. Когда из ванной, отдуваясь и глубоко дыша, наконец, выглянул Юрик, в гостиной плавал приятный кофейный аромат.
– На, дерни, – Андрей протянул чашку. – Мозги на место встанут.
– Не могу, чувак. Даже смотреть на жидкое тошно.
– А опохмелиться? – поинтересовался Бандура. – Пивка плеснуть? Отшлифуешься?