— Ну, так подумай, — сказал Райли, подойдя к ней сзади.
Он откинул ее волосы в сторону и расстегнул застежку, которая удерживала молнию. Затем он провел руками вниз, стягивая с нее платье.
— Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Его голос превратился в хриплый шепот, а его руки скользнули по ее талии и притянули к себе, Она почувствовала его эрекцию.
— Мы могли бы видеться, когда бы ты ни приехала в город.
Другая его рука легла на ее грудь. Она не надела бюстгальтер под это платье, и ее груди были обнаженными, когда он начал ласкать их.
— Значит, мы будем довольствоваться случайными встречами, как и в других твоих отношениях? — спросила Уинтер.
Желание лишило ее воли. От его тела исходил жар, и дыхание Уинтер стало частым, как будто она бежала марафон.
— Не говори так. Нам было хорошо вместе на прошлой неделе, разве нет?
Уинтер не сводила глаз с Райли в отражении зеркала, но она не сказала ни слова.
— Тогда скажи «да».
Она смотрела, завороженная, как он разделся за ее спиной и надел презерватив. Несмотря на то что она стремглав мчалась к катастрофе, желание было сильнее голоса разума.
Она произнесла единственное слово, которое смогла:
— Да!
Райли сидел рядом с Уинтер во время обратного рейса в Сан-Антонио. Он убедил ее продолжить их встречи после Аспена, и можно было подумать, что он все контролирует, но это было не так. Он не знал, как ему жить дальше.
Предполагалось, что это будет роман на неделю, но Райли не смог закончить его, потому что не мог представить, как будет жить без Уинтер.
Каждый раз после занятий любовью его одолевал страх. Страх, что эта женщина будет значить для него больше, чем любая другая. Его инстинкт самосохранения призывал его быть более сдержанным в проявлении чувств. За этот роман с Уинтер ему придется дорого заплатить. Он стал зависим от нее.
Райли никогда не впускал женщин так глубоко в свою душу, потому что это было опасно, но Уинтер Баррингтон была загадкой, которую не мог разгадать. Райли начал забывать, что это должен был быть просто секс. Он начал забывать, что их роман должен закончиться.
Райли должен отпустить ее сейчас, пока она не пострадала, потому что она заслуживала гораздо большего. Однако, как только они вернулись в Сан-Антонио, он впился в ее губы в машине.
И вот, отбросив все планы, они помчались к нему домой.
На следующее утро Уинтер вернулась в особняк своей тети. Когда она вошла, ее тепло встретили Хоуп, ее муж и остальные сотрудники. Уинтер была рада, что вернулась в родные стены. Однако ей предстоял разговор с матерью. Пришло время положить конец их вражде. Вместо того чтобы ждать приглашения в резиденцию Баррингтонов, Уинтер решила сама посетить свою семью. Распаковав свои вещи в комнате для гостей, Уинтер поехала туда на машине своей тети.
Агнес поприветствовала ее и провела в гостиную, где ее мать пила чай.
— Уинтер! Не могу поверить, что ты здесь.
— Ты предложила поговорить, — сказала Уинтер, садясь на диван напротив матери, — и я согласилась. Пора.
— Хочешь чаю?
— Я пришла не для того, чтобы пить чай. Чего ты хочешь, мама? Чем ты хочешь закончить эту битву?
— Ты такая прямолинейная, — заметила ее мать.
— Мне надоело ходить вокруг да около. Что нужно сделать, чтобы покончить с этим, чтобы все названные в завещании получили свою часть наследства?
Ее мать вздохнула:
— Ты говоришь так, будто я жажду денег.
«Тебе виднее», — подумала Уинтер, но промолчала. Она не хотела разжигать пламя. Вместо этого она выжидательно смотрела на мать.
— Семейный бизнес Смитов был продан несколько лет назад, поэтому я думаю, что прибыль должна поступить мне.
— Я знаю, что ты провела финансовый аудит, — сказала Уинтер, — так что, если денег хватит, чтобы оплатить все распоряжения по завещанию, я поделю с тобой остаток, но я оставлю себе дом, как этого хотела тетя. Согласна?
Мать склонила голову набок и уставилась на Уинтер:
— Да, я согласна. Мы можем оставить все эти неприятности позади. Я свяжусь со своим адвокатом и прекращу оспаривание завещания.
— Хорошо. — Уинтер поднялась,
Они пришли к соглашению, и она могла жить дальше. Она не знала, почему это заняло так много времени. Возможно, теперь, когда она, наконец, вырвалась из-под контроля своих родителей, она могла видеть вещи более ясно.
— Уинтер, подожди! — Мать коснулась ее руки. — Почему ты так спешишь уйти? Я скучала по тебе.
Уинтер фыркнула:
— Это что-то новенькое!
Удрученное выражение лица матери заставило Уинтер пожалеть о своем насмешливом тоне.
— Послушай, мама, чего ты хочешь от меня? Мне здесь не место. Я долго пыталась стать своей в этой семье, но ничего не вышло. Я устала пытаться. Я устала пытаться угодить тебе. Это делало меня несчастной много лет, и я больше не хочу позволять тебе или кому-либо еще иметь такую власть надо мной.
— Уинтер, я никогда не знала, что ты так себя чувствуешь.
— Да ладно, мама. Я всегда поступала по-твоему, а ты всегда критически относилась ко всему, что я делаю. Когда я росла, я никогда ничего не могла сделать правильно. Но ты всегда хвалила брата и верила в его гениальность, в то время как я всегда была, по твоим словам, неудачницей.
— Прости, — сказала ее мать. — Мне жаль, что я заставила тебя так себя чувствовать.
— Это была не только ты. Это были и папа с Кори, — ответила Уинтер. — В этой семье я чувствовала себя невидимкой.
— Почему ты никогда не говорила об этом раньше?
— Я не могла! — воскликнула Уинтер. — Как ты думаешь, почему я уехала? Да чтобы понять, чего хочу я, а не слышать голос моей семьи в моих ушах. Мне нужно было узнать, кто я такая, и я это сделала. Но ты меня не знаешь. Я не думаю, что ты когда-либо меня знала.
— Я хотела бы узнать тебя сейчас. Как ты думаешь, возможно ли начать все сначала? — спросила мать. — Я знаю, что я не идеальная мать. Посмотри, как я поступила с этим завещанием — как только я начала этот процесс, он начал набирать обороты и зажил своей собственной жизнью. Мне не нужны деньги, Уинтер. Думаю, меня просто задело, что моя сестра не признала меня, и я разозлилась. Но я не имела права срываться на тебе. И мне жаль.
Слезы покатились по щекам Уинтер от признания матери. Это были самые искренние слова, которые они когда-либо говорили друг другу.
— Я уже не та Уинтер, что была несколько месяцев назад. Я изменилась. Я сильнее, и я не смирюсь с твоим равнодушием и враждебностью Кори. Я просто хотела, чтобы меня любили. Это все, чего я когда-либо хотела.
— Я люблю тебя, Уинтер. Я не умею показать это, но это так. Пожалуйста, прости меня.
И, к величайшему удивлению Уинтер, мать обняла ее.
Они наконец вступили на путь примирения.
Глава 15
— Райли, я рад, что вы смогли так быстро приехать, — сказал Дерек, когда Райли прибыл в дом миллиардера в элитном районе Сан-Антонио.
— Конечно, — ответил Райли. — Чем я могу помочь? Что-то случилось с вашей бывшей женой?
— Да, — сказал Дерек, понизив голос. — Если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с вами в моем кабинете.
Райли последовал за ним в кабинет, оформленный в приглушенных голубых и серых тонах.
Дерек огляделся.
— Я временно снимаю этот дом, пока идет развод. Если бы я купил другой дом, он считался бы общественной собственностью.
— Я так понимаю, ваша жена что-то предприняла?
— Верно, — ответил Дерек. — Она чуть ли не перевезла своего тренера в дом, где живет с моим сыном, при этом она тратит мои деньги! Макс говорит мне, что они постоянно устраивают вечеринки и пьют. Половину персонала уже уволили, так что иногда Максу приходится добывать себе ужин. Это нелепо! Нам нужно обратиться в суд сейчас, чтобы получить временную опеку.
— Я не могу не согласиться с вами.
Райли ненавидел ситуации, при которых родители забывали о своих детях. Он вспомнил, как Элиза не могла встать с постели, а ему приходилось готовить для себя и Шей и убираться в доме. Он не желал подобного ни Максу, ни любому другому ребенку.
— Мы немедленно подадим запрос на экстренное слушание.
Дерек тяжело вздохнул.
— Спасибо, Райли. Я ценю это.
— Конечно. Для этого я и нужен.
Затем Райли направился обратно в офис, где оставался до конца дня, пока не подготовил все документы. Потом его помощник помчался в суд, чтобы успеть подать запрос до конца рабочего дня. Когда все закончилось, Райли откинулся на спинку стула. Этот случай навеял много воспоминаний. Плохих воспоминаний о взрослении.
Он ненавидел эмоции. После детства, которое у него было, он любил порядок, чтобы все было на своих местах. Почти половина его дел была решена до начала слушаний, но он подозревал, что это дело пройдет все возможные судебные инстанции.
Он радовался, что сможет отпустить все это и найти утешение в объятиях Уинтер сегодня вечером. Они провели всю неделю в Аспене и свою первую ночь здесь и решили дать друг другу небольшой отдых. Райли не стыдился признать, что одиночество помогло ему снова обрести контроль.
Всего одна неделя с Уинтер изменила правила игры. Он скучал по ее улыбке, по ее смеху, по тому сладкому пьянящему аромату, который принадлежал только ей. Однако он знал, что, если бы они не расстались на некоторое время, чувства, которые он начал испытывать в Аспене, могли взять над ним верх, и это пугало его больше всего.
— Я так рад, что вы с мамой хорошо поговорили, — сказал Райли, когда вечером того же дня Уинтер приехала к нему домой.
— Да, это было так удивительно. Я думаю, что мы обе позволили гордыне встать на нашем пути и не прислушиваясь к голосу разума.
— Что заставило тебя отказаться от половины денег? — спросил Райли. — Ты имеешь право на всю сумму.
— Деньги никогда не значили для меня все, — ответила Уинтер. — Мои родители, мой брат — они всегда пытались наполнить свой мир вещами. А я забочусь о людях. Я хочу, чтобы мои подруги и весь персонал моей тети получили все, что принадлежит им по завещанию. Ничего страшного, если я получу немного меньше. У меня есть прекрасный дом, и я не бедна.