– Ты же единственный, кто знал, что я ринусь напролом? Отчего, если не от сговора, ты был рядом и вытащил меня? Теперь-то я жив, и всяко, с какой бы целью я ни хотел убить капитана, разумеется, вражеского, ты помогал мне, с той же самой целью.
– Проспись, пьянь, – презрительно сплюнул Эдвард, закинул топор на плечо и пошел прочь.
Макдонелл улыбнулся и, едва здоровяк скрылся из виду, без сил рухнул наземь и забылся крепким сном.
Глава 3Шеймус Уолш
Если попросить описать место, где человек провел детство и юность, скорее всего, в памяти оживет нечто завораживающее и великое. Каким запомнился остров Ратлин? Далекое воспоминание было так свежо, что казалось, туман проникал в одежду и влажно касался щек и лба, смешиваясь с соленым потом. Юное сердце жутко колотилось. Как бы ни напрягался слух, не было слышно ничего, кроме этого стука возбужденного сердца, полного в равной степени надеждой и ужасом. Родство этих чувств порождает чудовищ, которые сейчас терзали душу.
– Кем ты себя возомнил?! – раздался голос сзади.
Не успев опомниться, подслушивающий резко отпрянул от щеколды и прижался спиной к двери, оцепенев на месте.
– Перед тобой наследник замка, Финтан Макдонелл, – грозно и величественно произнес невысокий бледный юноша.
С плеча свисал плащ, изящно откинутый правой рукой, в которой сверкал тяжелый меч. Лезвие медленно ходило из стороны в сторону, точно змея пред пустынным заклинателем. Медно-рыжие волосы были убраны назад, открывая бледное лицо с крупными веснушками. В полумраке дрожащих факелов тускло поблескивал доспех. Юноше на вид было около пятнадцати, и он не выглядел великим ратным героем, но в глазах явно горела страсть и рвение к сражениям.
– Кто ты такой? – спросил Финтан, не сводя взгляда.
– Шеймус Уолш, – раздалось в ответ.
Макдонелл оглядел с ног до головы худощавого бедолагу-шпиона. Долговязый и худой подросток с продолговатым лицом. Лицо напоминало вытянутый прямоугольник. Руки тотчас же сами собой поднялись, показывая грязные ладони и крючковатые пальцы. Шеймус жался к стене, едва не задыхаясь от ужаса. Крупные капли пота стекали по лбу, вискам, затылку. Глаза бегали из стороны в сторону, боясь встретиться лицом к лицу с грозящей ему опасностью.
– Ты пришел с ними? – Финтан, несмотря на юный возраст, столь грозно вспыхнул внутренним черным пламенем, что, казалось, от него повеяло холодом.
Перепуганному до чертиков Шеймусу не показалось совпадением то, как огонь факелов дрогнул в тот самый миг, когда с уст наследника замка желчно сорвалось это «с ними». От страха застучали зубы. То ли это разжалобило Финтана, то ли его попросту бесил вымораживающий звук – какая бы на то ни была причина, меч медленно опустился, а затем и вовсе был убран в ножны и спрятан под плащом. Выдох облегчения вырвался из груди Шеймуса. Он сполз по стене на холодный пол, держась за сердце и низко опустив голову. В тот самый момент, как он опустился вниз, что-то звонко стукнуло – металл о камень. Волосы закрывали его лицо, но до чуткого слуха Финтана доносился тихий шепот какой-то молитвы. Макдонелл свысока оглядел лазутчика. Тот дрожал всем телом, закрыв лицо руками. Жалкое сгорбленное существо переводило дыхание, и лицо было скрыто под рыжими прядями волос.
– Ты ведь и сам при оружии? – спросил Финтан, косясь на длинные ножны из-под плаща Шеймуса.
Тот резко спохватился, опустил суетливый взгляд вниз и прикрыл выступающий край оружия плащом. Шеймус хмуро свел брови, сжал кулаки и стал глядеть исподлобья на Финтана. Чем дольше длилось их обоюдное молчание, тем больше до Уолша доходило, что однажды этот юноша перед ним, этот юный Макдонелл станет хозяином замка Ратлин, главой гордого клана и грозой для английской короны. Но что же сейчас? Сейчас это парнишка, такой же, как и он, Шеймус. На вид меж ними не было особой разницы в возрасте. Словом, чем дольше Шеймус глядел на Финтана своими крысиными глазками, тем меньше его боялся. К тому же доброе напоминание и впрямь вернуло к реальности. Шеймус встал с земли, пару раз отряхнул подол плаща.
– Да. И, судя по вашему гостеприимству, мастер Макдонелл, не зря, – бросил Шеймус.
Финтан чуть задрал голову.
– Ни ты, ни те сволочи здесь не гости, – презрительно бросил Финтан, кивнув на дверь. – И ты бы все равно ничего не услышал. Нас разделяют не только эти двери, но и пустой зал, где слуги ожидают своих господ.
На этих словах Макдонелл усмехнулся, задрал голову и снисходительно поглядел на Шеймуса.
– Даже любопытно, как низко ты стоишь среди своих, раз тебя не пустили даже подслушивать под дверь? – усмехнулся Финтан.
– Как и тебя, наследничек. – Уолш тут же осадил в ответ.
Лицо Макдонелла тут же помрачнело. Шеймус чуть лукаво улыбнулся, чувствуя, что вступил в правильный бой. Молчание, что воцарилось меж ними в этот час, связало эти две судьбы, хоть ни один из них об этом не догадывался. Как не догадывался, почему на самом деле покинули запертые двери и направились по коридору. Роль проводника была уготована Финтану, а Шеймус покорно принял роль провожаемого.
Солнце редкий гость на острове, и этот день не был исключением. Глядя в узкие решетчатые бойницы, нельзя было сказать, какое сейчас время суток. Дождь лил с самого утра и уж точно не собирался прекращаться ближайшие несколько часов. Так и стучали капли по подоконнику, и холодные потоки стекали по крышам и ливневкам, пока двое юношей шли вдоль окон. Погода, хмурая дождем и седая туманами, точно престарелый отец, выбирала наследника. Влажное касание морского ветра время от времени награждало то одного, то другого.
Вскоре путь стал пролегать по коридору без окон – единственным светом были факелы, висевшие друг от друга на слишком большом расстоянии. Казалось, меж островками света пролегала бездонная бездна. Когда юноши приблизились к первому факелу, за ними тянулись длинные дрожащие тени. Невысокого роста Финтана хватило, чтобы снять факел со стены и обернуться к Шеймусу. Сейчас, в такой непосредственной близости жаркого света их лица озарились. Формы и черты проступили с не свойственной даже для дневного света ясностью. Схожестью в их облике можно было бы назвать волосы – в свете огня они отливали красным золотом. Что же до черт лица, то они не походили друг на друга настолько, насколько могут отличаться сверстники. Притом что Финтан был ниже ростом, он умел держать голову так, чтобы смотреть свысока. В глазах с тяжелым нависшим веком томилось что-то, что было намного старше его.
Шеймус глядел на пламя с прищуром и довольно скоро отступил, чтобы глаза, только-только привыкшие ко мраку, оставались в тени. В нескладности его была какая-то подростковая нелепость. Как безродный щенок, он взрослел как-то неправильно и неравномерно. Слишком длинные руки и ноги, сутулая спина, узкая грудь.
Если бы кто и был подле них в коридорах, кроме крыс в стенах старого замка, то он бы не услышал ни слова, не увидел ни знака, которым те двое могли обменяться во мраке. Единственный жест – то Финтан качнул головой, пригласив следовать за собой. Неизвестно, что было удивительнее – что Макдонелл вел вражеского слугу, как гостя, по своему дому, или что тот самый гость следовал покорно, словно тень.
Если бы Финтана спросили, почему он пошел с соратником своих врагов прочь от зала, где прямо сейчас шли переговоры о судьбе Ратлина, Финтан нашел бы пару слов.
«Как наследник и хранитель замка, разве не должен я узнать, с чем пришли к нам из Англии? Пусть этот недооруженосец и худ, и незнатен, но взгляда на его лицо хватает понять – тот еще подлый проныра. Как знать, вдруг удастся от этого недалекого парнишки да разузнать чего?» Что же сказал бы Шеймус? Вряд ли этот угрюмый и нескладный подросток что-то сказал бы, да и кто спросил бы? Он просто брел за Финтаном, не зная куда. Просто брел на огонь впереди, хоть удушливый жар и начал накатывать слабым головокружением.
Раздался плеск. Шеймус замер в последний миг, уперевшись рукой в стену. Финтан стоял перед ним, наполовину утопив высокий сапог до колена в холодной воде.
– Мы дальше не пройдем? – спросил Шеймус.
Финтан повел факелом, освещая дверь.
– Мы уже пришли, – ответил наследник Макдонеллов.
Темные доски отсырели насквозь. Снаружи бился дождь, как нетерпеливый гость, уже не просящий войти, а громко требующий немедленного отворения дверей.
– Оставь тут меч, – приказал Финтан.
Удивление на лице Шеймуса читалось даже в такой глубокой тени.
– Я тоже свой оставлю. – И в заверение этих слов Финтан и впрямь отстегнул меч от пояса.
– То есть драться будем на кулаках? – уточнил Шеймус.
Финтан не был удивлен прозорливостью своего спутника. Напротив, даже какое-то облегчение коснулось разума и сердца, тяжелое бремя миновало – не было никакой нужды ни вызывать на поединок, ни бросать вызов. Это шло вразрез с грубоватой натурой Шеймуса, а это был человек именно такого толка, одного взгляда хватает – недалекий малый, и тонкие материи чужды этому хмурому лбу. В нем не зародится сложных образов, ибо он сам слеплен из образов крайне грубых. Эта неприглядная, по-звериному тупая наружность выигрывала немало преимуществ своему хозяину. Вот как сейчас. Никто не ждал бы от Шеймуса, будто бы он поймет то, что не сказано словами, никто не ждал, что этот грязный заяц умеет читать то, что сказано между строк, а уж тем более улавливать то, что не было сказано вовсе. И все же вызов был брошен и принят, и сейчас речь шла лишь о деталях.
Все то время, пока они брели по замку под вой сырого ветра, пока спускались во тьму, они приглядывались друг к другу. Финтан был ниже, но лучше сложен. Шеймус, сутулый и худой, с виду не был в выигрыше. Но если бы с виду сразу было ясно, кто одержит вверх, то не было бы ни войн, ни развлекательных турниров.
Все было в том состязании странно и чудно. Два врага (а если брать во внимание юный возраст обоих, уместнее даже сказать «сыновья врагов») с внутренним спокойствием снимали мечи и клали на ступени рядом с факелом. Макдонелл уже положил руку на дверь и уже, казалось, был готов открыть им путь, как замер и резко обернулся.