В начале плавания команда английского флота с волнением вглядывалась в горизонт, молясь не встретить вражеского судна. Сейчас офицеры все так же пристально выискивали кого-то на горизонте и с нетерпением ждали знака от дозорных. Ныне это было волнение не беглеца, а преследователя. Весть о флоте Дрейка уже разнеслась в Новом Свете. Когда отголоски побед доплывут до родины, никто не знал ни на «Пеликане», ни на «Мэриголде», ни на «Элизабет».
Сейчас вершилась как раз одна из таких побед. Поздний закат пылал, торжественно и гордо. И, конечно же, тот, кто обращается тенью до должного часа, ныне ринулся в бой. Сражение будило душу, мятежную и алчную до крови. Сабля пробила насквозь офицера, и тело упало замертво. Переводя дух, Финтан вытер кровь, стекающую на глаз с разбитой брови. Невольно взгляд опустился, и он понял: это лицо надолго отпечатается в памяти. Глаза напоминали пасть льва Самсона, до того были широко распахнуты. Что-то в этом лице было особенно чудовищным, страшным. Отчаянная горечь застыла на этом лице.
Резко обернувшись, Финтан встретился взглядом не столько с вражеским офицером, сколько с дулом пистолета, направленным кровавой дрожащей рукой. Рыжий Лис оскалился, обнажив зубы, залитые кровью. Он точно предвидел, что в следующий же миг капитан испанцев отдал команду. Финтан не знал ни черта по-испански, но он все понял. Слова, брошенные в напоенный порохом и смолистым запахом воздух, звучали так же, как когда-то в Ратлине.
Испанские офицеры один за другим бросали оружие, поглядывая на капитана, стоявшего на прицеле. Финтан с замиранием сердца ждал последнего рывка, отчаянной глупости. Почему он не спускает курок? Окажись Рыжий Лис на его месте, так непременно напоследок вышиб кому-нибудь мозги. Не лично кому-то, это просто последний глоток воздуха, прежде чем навсегда скрыться во тьме. Но офицер был другого толка. Пистолет медленно опустился, выпал из руки и грохнулся наземь. Финтан разочарованно сплюнул кровью и убрал саблю.
– Осмотреть трюмы! – приказал Дрейк, кладя руку на руль захваченного корабля.
Финтан повиновался приказу и уже собирался нырнуть в тень, как вдруг почувствовал на себе взгляд. Чуть поведя головой, он встретился глазами с тем самым взглядом, таким распахнутым и жутким. Глаза таращились прямо на него. Сердце забилось. Финтан поспешил нырнуть в трюм, скрыться от этих глаз Сорли Макдонелла. Повинуясь, как и раньше, тихому шепоту и звериному чутью, Финтан осторожно ступал босыми ногами, опираясь лишь на переднюю часть стопы. За спиной послышались шаги – остальная команда спешно сбегала в трюм в поисках наживы, а поживиться и впрямь было чем.
– Драть этих мразей, да тут грести и грести! – раздался радостный возглас.
Тяжелые сундуки разевали пасти, и к драгоценному нутру тянулись обгорелые руки англичан. Тюки и баулы с пряностями рассыпали по полу ароматное нутро, и на него сразу же наступали сапоги. Золотой песок смешался с гвоздикой и перцем, и ноги уже разнесли эту смесь по полу.
– Боже, храни королеву! – ликовали матросы, бросая горсти песка под ноги.
Финтан сторонился шумного действа. Отрешившись от команды, он присел на корточки и принялся разбирать бумаги, лежавшие рядом с золотом. Кто взглянет на грязный выцветший пергамент с серыми чернилами? Золото выжигает глаза, подобно солнцу, и команда была счастлива ослепнуть. Пока они набивали карманы и кидались друг в друга сокровищами, Финтан вчитывался в карты. И не мог поверить своим глазам.
Тот немногий свет, что исходил от факела, вдруг исчез. Подняв взгляд, Финтан кивком поприветствовал Эдварда.
– Чего там? – спросил капитан Брайт.
– Не знаю, – соврал Финтан и передал карту.
Эдвард поднес лист к огню. Даже если бы тонкий пергамент не просвечивал, Финтан смог бы с закрытыми глазами воссоздать каждый утес, каждый уступ с той карты.
– Графство Антрим? – задумчиво спросил Эдвард.
Финтан поджал губы и пожал плечами, не выдавая себя.
– На кой черт им эта карта? – продолжал рассуждать вслух капитан Брайт.
– Пес их знает, – развел руками Финтан.
Выждав несколько мгновений, Рыжий Лис протяжно хмыкнул, точно какая-то мысль впервые пронзила его разум. Эдвард не заставил себя долго ждать – он кивнул, приглашая поделиться.
– Это ж там засилье ирландцев? – спросил Финтан. – Как думаешь, испанцам на руку помощь этим мятежникам?
– Сейчас там голые горы и руины, – ответил Эдвард, убирая карту во внутренний карман. – Доложу капитану.
Финтан кивнул, но когда Эдвард уже было развернулся, чтобы уйти, то злобно цокнул и раздраженно потер глаз. Запекшаяся кровь едко щипала глаза.
– Погоди, – бросил Финтан себе под нос и отошел в сторону.
Эдвард нахмурился, оглянулся на команду. Они счастливо смеялись, черпая посудой золотой песок и засыпая его друг другу за шиворот. Брайт отошел вместе с Финтаном в темный угол. Там, укрытые тугими тюками, набитыми бархатом, Финтан осторожно огляделся.
– Я слышал, что испанцы нередко намеренно распространяют неверные карты, – сказал Финтан.
– Слышал? От кого? – спросил Эдвард.
– Какая разница? – нахмурился Рыжий Лис.
– Ты казнил человека за связь с испанцами, – ответил Брайт.
Финтан прыснул себе под нос и поднял руки.
– Куда мне тягаться с вами, мастер Брайт? – спросил Рыжий Лис. – Одно слово – и я сам пойду сдамся капитану Дрейку. Да только ты этого не захочешь, ведь тогда капитан уже с тебя спросит, верно? А у тебя ничего против меня нет.
Брайт глубоко вздохнул и поднял взгляд наверх, в глухой и низкий потолок.
– Ты можешь отличить, поддельная карта или нет? – в меру своих сил спокойно спросил Эдвард.
– Не любую. Но мне кажется, это была подделка, – ответил Рыжий Лис.
– Доложу капитану, – повторил капитан Брайт.
Финтан кивнул, глядя себе под ноги. Его ноги, как и сапоги Брайта, были засыпаны пряностями, а где-то налипли куски золотого песка. Смех незримой команды сменился песней. Финтан продолжал рассматривать обувь Брайта и не поднимал глаз, пока Эдвард направил носки сапог по направлению к выходу.
– Спасибо, мастер Уолш, – сказал здоровяк, положив руку на грудь.
Финтан кивнул точь-в-точь как при приветствии.
Тьма быстро опустилась, и грузить сокровища по кораблям пришлось уже ночью. Финтан подавал наверх драгоценный груз. Рыжий Лис пренебрег своим правом на отдых – он вновь отличился в бою и к тому же потерял много крови. Капитан Дрейк лично позволил ему перевести дух на борту «Пеликана», но Финтан отказался. Френсис отнесся к выбору с уважением, хоть и с удивлением.
Рыжий Лис до последнего собирался оставаться в трюме. По мере того как сундуки золота, керамика, масло, мешки с мукой, такелажные снасти, бочки со смолой и крепленым вином убывали, тот час, когда придется выйти на поверхность, приближался. И Финтан этого боялся.
– Ну что там? Все? – гаркнул кто-то сверху.
Макдонелл с безнадежностью оглядел пустой трюм.
– Все, – доложил Финтан.
Озвучив собственный приговор, Финтан выждал пару мгновений, чтобы собраться с духом. Преодолев себя, Макдонелл поднялся и обернулся к ступеням. Отсюда был виден кусок ночного неба.
«Кто-то там по небу разбросал серебряный песок, разнес на грязных ногах… и как теперь все собрать?» – думал Рыжий Лис и тут же метнулся в сторону.
Из-под лестницы блеснуло молнией лезвие. Миг промедления мог стоить жизни. Финтан уперся спиной в балку. От удара покачнулся закрепленный факел. Горячее масло капнуло на плечо, прожгло одежду насквозь. Боль, овладевшая разумом, в безумном порыве подсказала сорвать факел. Прежде чем Финтан успел опомниться, он обрушил удар под лестницу. Раздался крик, и подлое трясущееся существо побежало из убежища и бросилось на пол. Вопль вмиг привлек к себе остальную команду. Финтан стоял в стороне, когда трое офицеров усмирили нечто. Из слабой руки быстро выбили короткий нож. На кисть наступили столько раз, что пальцы не смогли гнуться. В просветах меж спин офицеров Финтан по кусочкам собирал облик того, кто поджидал его все это время. Это не могло быть такое молодое лицо – просто не верилось, что на борт вообще взяли этого мальчишку. Он брыкался достаточно рьяно, чтобы огрести по лицу сапогами и прикладами ружей.
– Брать живым! – доносилось эхо приказа, брошенного кем-то из капитанов.
Финтан смотрел на это жалкое существо. Лицо, залитое кровью, постоянно исчезало за сапогами. На полу лежал маленький кусочек стали, так неожиданно пущенный в ход. Жадный рывок змеи так и не достиг цели, так и не утолил своей кровавой жажды. Финтан смотрел на эту сталь, которая, быть может, и предназначалась для его сердца, почему нет? И каждый удар вперемешку с хрустом и чавканьем вбивал иной расклад. Нет никакой судьбы – у мальчишки были карты на руках, но игра все равно не пошла. Наконец то, что осталось после избиения, подняли и поволокли вверх. На секунду они поравнялись с Рыжим Лисом.
«Я дам ему шанс, который был дан мне в Ратлине», – поклялся себе Финтан, и мальчишку увели наверх.
Когда Финтан вернулся на «Пеликана», команда пела, веселилась. Изредка то в одну, то в другую сторону летело золото. Такая уродливая расточительность была наградой за те долгие дни и месяцы, когда флот пересекал океан, за тот страх, который внушает море. За пройденный путь, полный сырости, пресной похлебки, впавших боков и выпавших зубов, за это приходится платить. Эта игра в царей, в баснословно богатых господ мира сего была отдушиной и, по правде сказать, довольно мирной и даже веселой.
Если оглянуться назад, то и вовсе это была детская забава. Ведь кто будет оглядываться, когда под ногами буквально стелется золото? Но Рыжий Лис был человеком иного толка. Он стоял у кормы, опершись руками о край борта. Они уплывали прочь от захваченного корабля. Зоркий глаз угадывал пять мешков, повешенных на рее и два на гике. Отсюда не было видно, что это за точки, но Финтан знал. Один из этих мешков был тем самым офицером, который так и не нажал на курок.