– Надеялась, что тебе живется слишком хорошо, чтобы прибегать к моей помощи, старина, – раздался звучный голос.
– Они не отдадут без боя, – молвил Сорли.
– Значит, будет бой, – пожал плечами пришелец. – Не впервой. Не волнуйся – обойдемся без крови. Сал и его шайка на вид грозные, шум поднимут, а так никого не тронут.
– О своих людях не могу обещать того же, – сокрушенно вздохнул старик. – Они в отчаянии, Хетафе. Мы окружены. Не недооценивай загнанных зверей, которые будут бороться за своих детей.
– Если бы они в самом деле боролись за своих детей, сегодня я бы не общалась с тобой, а рассаживала ваш выводок по трюму. – Хетафе сняла шляпу, обнажив почти голый чуть удлиненный череп.
– Я верю тебе больше, чем самому себе, – сказал Сорли, ударив кулаком в грудь. – Но они – нет.
– Какое же для них счастье, что ты оказался достаточно дерзким, чтобы спасти меня от англичан, и какое же счастье, что я оказалась достаточно честной, чтобы вернуться в столь скверный час вернуть должок. – Отряхнув шляпу, Хетафе надела ее обратно и надвинула на лоб. Что ж, спасем мы детвору. Ну, тех, кого успеем схватить. Твоих мальчишек первыми хватать?
– Нет, – пресек Сорли. – Мои сыновья – наследники замка Ратлин. Они останутся и примут бой, как подобает мужчинам. Я предпочту сыновьям смерть в бою бесчестию.
– Твоя воля, старина! – сказала Хетафе, принимая карту из рук Сорли. – Я не скажу, когда нас ждать с Салом – тем лучше изобразишь удивление.
Угрюмый Макдонелл кивнул. Его настигло смиренное удовлетворение, какое может послать точка в завещании. Руки лишь сейчас разжали кулаки.
– Когда все закончится, пошли весточку, чтобы я вернулась, – просила Хетафе.
Они поглядели друг на друга, зная, что ни черта уже не будет ни весточки, ни клана Макдонеллов, ни Ратлина. Как бы ни пытался туман скрыть грядущее, тени становились все длиннее.
С тех пор прошло почти три года. Хетафе спускалась в трюм, опираясь на плечо Сала – того самого исполина, который был с ней в Ратлине. Прихрамывая, Хетафе ступила с последней ступени, похлопала здоровяка по спине. Этим жестом отправила Сала наверх. Цель самой Хетафе скрывалась за дверью, у которой дежурил чернокожий мальчишка в красных шароварах. Босые ноги были поджаты под себя. У самых лодыжек виднелись давно затянувшиеся шрамы. Юный дозорный сразу же подскочил, завидев высокую фигуру.
– Капитан! – радостно выпалил он на испанском.
Хетафе устало улыбнулась, потрепала мальчонку по голове, постучала дважды и вошла в каюту. В углу на скомканном одеяле сидела Рейчел, подмяв тяжелую ткань наподобие гнезда. Хосе здесь не было. Лицо мисс Норрейс скрывалось за спутанными прядями волос.
– Ты говоришь по-английски? – спросила Хетафе.
Рейчел не реагировала.
– Хочешь уйти? – вновь обратилась капитан.
Ответа не было.
– Ты здесь из-за Хосе. Он не хотел с тобой разлучаться, – объяснила Хетафе, садясь на пол.
Спина сразу округлилась. Несмотря на сутулость, было сложно не заметить нескладность этой фигуры, верзила со слишком длинными конечностями. Рейчел выглядывала сквозь черные патлы, следя за каждым движением капитана.
– Ты хочешь вернуться? – спросила Хетафе.
– Мне некуда, – ответила Рейчел.
– И не к кому? – чуть наклонила бритую голову капитан.
Мисс Норрейс отрицательно качнула головой. Хетафе выглядела удрученно. Прошло несколько мгновений в тишине, прежде чем Рейчел вздрогнула, точно проснулась. Она вскинула голову, оглядела каюту, точно впервые очутилась тут. Очевидно, что-то вспомнила. Или кого-то.
Тем временем «Золотая Лань» стояла на якоре. Над тихим морем разносился басистый голос Эдварда Брайта. Капитан-генерал пару раз прошелся по палубе, но и полувзгляда хватило, чтобы полностью доверить дело плотнику. Успокоив душу по поводу ремонта, Дрейк направился в каюту с советниками. Довольно скоро они найдут на карте заброшенный форт, наполовину выбитый в скале. Генералы придут к выводу, что если пираты и задержатся, чтобы перевести дух, то именно там. Хоть «Золотая Лань» и потерпела поражение в этой схватке, урон был нанесен, и врагу тоже потребуется передышка, хоть и короткая. В любом случае шанс был.
Пока в капитанской каюте зрели планы о грядущем, Эдвард Брайт занимался насущным. Среди его подчиненных был и Финтан. Никого уже не удивляла живучесть Рыжего Лиса. То, что он с утра лежал, не в силах сам пожрать, а сейчас тягал доски на своем горбу, было принято как должное. И хоть Финтан ничем не выдавал ни боли, ни усталости, в какой-то момент он заметил, как Ржавая Борода положил руку на плечо Брайта и что-то говорил, кивая на Финтана. Почти в тот же миг Эдвард подозвал его к себе, махнув топором. Ржавая Борода быстро ретировался, гордый, как петух на заборе. Когда Финтан подошел к Эдварду, тот сразу прищурился, заглядывая прямо в глаза, и недовольно хмыкнул.
– Нет, дружище, отдохни-ка, – замотал головой Брайт, покручивая в руках топор.
– Я выдержу, – отмахнулся Рыжий Лис, тряхнув плечами.
– Твои глаза говорят об обратном, – ответил Эдвард. – Они налились кровью.
Финтан непроизвольно потянулся к лицу, едва коснулся переносицы и сразу отдернулся. Скрестив руки на груди, он тяжело вздохнул. Ребро, завывающее при каждом вздохе, уже, казалось, смирилось с тем, что боль ничего не значит.
– Это не мешает мне, – ответил Рыжий Лис.
– Да это мы уже поняли! – усмехнулся Эдвард. – Чтобы тебе помешать, надо было тебя прибить тогда, в Плимуте.
– Или еще раньше. – Финтан пожал плечами и размял шею.
Так случайно получилось, что в этот момент взгляд упал на капитанскую каюту. Впрочем, через мгновение же он вновь обратился к Брайту.
– История получилась бы короче, – сказал Финтан Макдонелл. – Я и так прожил куда дольше, чем было отведено.
– Знаешь что. – Брайт воткнул топор и отряхнул руки. – Моя работа – не только дыры заделывать, но и добывать для того древесину. И торговцев по всему свету повидал достаточно. Каждый говорит одно, на уме второе, а посмотришь – на деле вообще третье, а как перевернешь доску – так четвертое. И часто приходится иметь дело с торговкой хитрее змеи – Судьбой. Вот эту суку не обсчитаешь никогда. Поверь, видал я тех, кто пытался, – прогорели. Даже тебе, Рыжий Лис, никогда не удастся ее обставить, никогда не урвешь больше, чем она позволит. Так что брось ты это свое «и без того уже пожил…». Да это ж просто смешно!
Хоть Финтан и выдохнул немного воздуха, что-то вроде слабой усмешки, глаза вовсе не улыбались. Может, он и хотел было что-то сказать, мысль зрела и наконец была готова сойти с уст, как Финтана окликнули. От досады тот стиснул губы и благодарно кивнул Эдварду, сам не понимая до конца, за что благодарит.
– Береги себя, – бросил напоследок Брайт.
После этих слов плотник взял топор и вернулся к работе.
Когда мысли прояснились достаточно, чтобы Финтан мог видеть и чувствовать мир вокруг себя, он уже сидел в лодке. Непривычно тихо. Спокойно. Возможно ли это, но плеск весел совпадал с биением сердца. Окоченевшие пальцы кололо, жгло от малейшего источника тепла. Что-то такое кололо в груди. Там неоткуда взяться жару, ведь пламя не станет возгораться без подношения. Взгляд сам упал вниз. На коленях покоилась плечевая сумка, скрученная из грубой материи. Деньги и письмо от капитана – вот грядущее подношение. Финтан поднял взгляд к небу. Такое далекое и чистое. Когда последний раз звезды сияли так ясно? Все складывалось единственно верным способом. Мягким маслянистым бальзамом на душу ложилась мысль: скоро все закончится. После слов Брайта Финтан впервые посмотрел на что-то украденное, подло и преступно, и теперь оно казалось чем-то подаренным от чистого сердца. Теперь все стало ясно. Он глубоко вздохнул. Боль прошла, остался только мерный плеск, который раздавался из-за спины. Изредка Диего выдыхал чуть больше воздуха, налегая на весла, но более ничего не тревожило застывший мир.
Догадки капитана и советников оправдались. Подле форта пришвартовался тот самый корабль, что напал на них. Диего сменил курс, и лодка сделала крюк, чтобы подойти к форту, не будучи замеченной с корабля. Вода здесь мелкая и зубастая, так что было где укрыться. Оставив лодку в таком убежище, оба сошли в воду по пояс. Диего повел за собой. Если бы Финтан и задался вопросами, не стал бы их озвучивать. Конечно, в душе теплилось ожидание чуда, но не настолько, чтобы черноокий Диего вдруг развязал язык. Выдолбленные ступени без особых усилий позволили взобраться до входа в крепость. В коридоре царила беспросветная тьма. Финтан попытался положить руку на плечо Диего, но тот растворился. Пришлось рукой нащупать стену и опереться на нее.
– Диего? – вырвалось как-то само собой.
Ответом было гулкое эхо. С души упал камень. Финтан был рад и от всей души благодарен, что ему позволено пройти этот путь в одиночку. Это его испытание. И эту чашу делить с кем-то не намерен. Он шел на ощупь вперед. Остановившись, Финтан прислушался. Это его шаги? Их далекий отзвук? Красная вспышка, удар о стену, голодный всепоглощающий звон, и все исчезло.
В толще черной воды, где-то у самого дна над серым песком плавали рыбки. Их холодные тела были из жидкого золота, потому плавники и хвосты не имели четкой формы – капельки то и дело отлетали от резких движений и тут же исправлялись. Они юрко пристраивались иногда на прежнее место, иногда к другой рыбке. К сожалению, этих мелких деталей отсюда не разглядеть – толща воды укрылась мелкой рябью. В это время лучше всего рыбачить. Будь его воля, он бы просто смотрел на плавающие пятна, но чары развеивались.
Огонь, горевший во мраке, еще хранил в себе что-то от волшебных рыбок из золота. Тяжесть клонила в сон. Звон уже орал на ухо, но бегал где-то рядом, то накатывая, то пугливо отбегая, то вновь подбегая, чтобы принюхаться и вновь удрать. Вокруг было темно и сыро. Из мрака вырисовывались пятна, фигуры. Вышли ли они из тени или разум только сейчас смог что-то ра