— Мать моя женщина! — мысли разбрелись в разных направлениях, и направить их в нужное русло не представлялось возможным. — Сколько же вас тут!
— Много!
Алка чуть не присела: на нее смотрели глаза брата. Взгляд не затуманен ни болью, ни действием лекарств, а совершенно осознанный и серьезный.
— Привет, малыш! — Колька попробовал улыбнуться, насколько позволяли потрескавшиеся губы. — Как ты?
— Коленька!.. — всхлипнула Алка и подскочила к кровати. — Ты-то как?! Болит что-нибудь?
— Все хорошо, — он внимательно смотрел на сестру. — Откуда деньги, детка?
— Потом, все потом, — она схватила его руку и прижалась к ней щекой. — Господи! Спасибо тебе! Как же мы все перепугались…
— Кто нашел меня, ты?
— Я… — Как можно короче она поведала ему всю предысторию его нахождения здесь. — А теперь мы с Надеждой тебя здесь выхаживаем.
Она помялась, но потом, решившись, спросила:
— Коль, а чего они хотели-то от тебя?
— Тебя они хотели, детка! Главный этот уж очень буйствовал… — Колька судорожно сглотнул.
Опомнившись, Алка напоила его и поправила подушки.
— Хватит об этом. Лежи и поправляйся. А то меня Надька с потрохами съест.
— Кого это я с потрохами съесть должна? — у порога, скрестив руки на груди, стояла Надежда и сурово смотрела на нее. — Ты почему это не спишь? Мало того, раненого человека тревожишь.
Поежившись под ее взглядом, Алка окрысилась:
— Никого я не тревожу. И спать я больше не собираюсь! А ампулы твои выброшу к чертовой матери. Ты что… из меня наркоманку сделать решила?!
На последних словах она совсем рассвирепела и метала гневные взгляды в сторону подруги. Надькины плечи опустились, и она безнадежно махнула рукой:
— Ну что с ней будешь делать, а? Все пролазила, все вынюхала. Для твоего же блага старалась. Будь моя воля, так вообще к кровати тебя привязала бы.
— Ты из себя надсмотрщика-то не строй, — Алка показала ей язык, потом подобрела — подошла к подруге и потерлась щекой о ее плечо. — Лучше с братом моим познакомься как следует. Коль, это Надежда, — она взяла Надькину руку и вложила ее в руку брата.
На удивление та засмущалась и покраснела, но руки не убрала. Колька тоже руки не убрал, а смотрел на Надежду во все глаза:
— Как же тебе удалось так долго прятать-то ее, малышка? Почему не сказала, что у тебя в подругах такая красавица ходит?
— А ты не спрашивал, — хитро прищурившись, обронила Алка. — Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда!
Надька окончательно засмущалась, но тут глаза ее расширились от удивления — она заметила коробку с деньгами.
— Мать честная! Это откуда же такое богатство?
Переводя взгляд с денег на внезапно поскучневшую подругу, она погрозила ей пальцем:
— И не думай даже! Не сунешься ты отсюда никуда, не мечтай!
— Чего пристала-то… Я и не думаю ничего такого… — Алка выкатила глазищи на Надежду.
— Знаю я тебя как облупленную. — Подобрав коробку, Надька пошла к выходу из комнаты, обронив на ходу: — А это я спрячу. Деньги лишними никогда не бывают. А поскольку настрадались мы немало, то на материальную компенсацию все права имеем. Нам еще мужика на ноги поднимать надо… Или ты против?
Она уставилась на Алку.
— Ты что, Надь! — она равнодушно пожала плечами. — Я как ты… Только вроде бы деньги эти Сереге принадлежат, раз он их прятал…
— Кому?! — Колька от удивления даже попытался приподняться, так что сестре пришлось кинуться к кровати и удерживать его. — Сереге?! Откуда у него такие деньги-то?
— Эх, братик… — Алка как можно короче поведала ему обо всем. — Все так напутано, что сам черт не разберет…
— Ты… Ночью ходила на кладбище?! — он не мог поверить. — Ты же в туалет боялась ходить в темноте, козявка!
— Так то же раньше было. С тех пор я немного выросла, — улыбнулась она. — К тому же очень интересно стало… А ты ведь знаешь, какая я любопытная… Вроде сегодня нам это на руку, а, ребята?!
Они дружно заулыбались.
С этого дня дела Николая пошли на поправку. В доме воцарилась атмосфера дружбы и взаимопонимания. Стасик носился по всему дому, обласканный и счастливый: наконец-то дядя Коля обратил на племянника свой взор. Надежда ходила притихшая, время от времени чему-то улыбаясь. Алка косилась на нее, но спрашивать не решалась. То, что подруга была погружена в себя, ей даже на руку было, и она как могла усыпляла ее бдительность.
Все это, возможно, продолжалось бы так и дальше, если бы не возникшая необходимость связаться с внешним миром. А дело в том, что у Алки кончался отпуск и ей надо было что-то решать: или рассчитываться с работой и остаток жизни провести в изгнании, или что-то еще… Для начала она решила позвонить Светке и все расспросить. Но домашний телефон ее молчал, а на работе сказали, что она на больничном. Алка призадумалась и набрала номер приемной. Словоохотливая Верочка тут же без умолку затрещала:
— Аллочка, привет. Как отдыхается? Что-то тебя в городе нигде видно не было, уезжала куда? А у нас тут событий столько!
— Каких же? — Алка обреченно вздохнула: если Верку не остановить, она будет трепаться без умолку.
— Мужиков понаехало с Москвы, крутых… Один одного лучше, — она легкомысленно захихикала в трубку. — У меня две подруги уже замуж собрались, представляешь…
«Ох господи! Ну, понесло…» Все же, решившись набраться терпения, Алка слушала ее вполуха и чуть не пропустила самое главное:
— Какая травма?
— Ну разве ты не знаешь?! — Верочка терпеливо начала пояснять. — Светка шла на обед, и ее сбила машина. А раз время обеденное, считается как травма в рабочее время. Одни протоколы и проверяющие замучили.
Алка похолодела: «И ее достали! Нет, не может быть! Может, совпадение?!» Но умом понимала, что слишком уж много совпадений произошло в последнее время.
Положив трубку, она надолго погрузилась в раздумья. С работой она проблему пока решила, попросила Верочку написать за нее заявление на месяц без содержания, но отсиживаться дальше Алка не могла.
Она зашла к Кольке и, тихонько прикрыв дверь, воззрилась на спящего брата. Словно почуяв ее взгляд, он открыл глаза:
— А… котенок. Чего тебе?
— Коль, когда тебя били… Влад был там? — задала Алка вопрос, который мучил ее все последнее время.
— Нет, его там не было, — ответ был твердым, что очень понравилось ей. — Более того, главный их — красавчик такой — вспоминал его недобрым словом.
— Как это? — раскрыла она рот от удивления.
— Я ведь все время твердил, что не знаю, где ты. Да и на самом деле не знал. Так вот, он решил потом, что Влад тебя прячет где-то. А затем начал утверждать, что Лысый все равно тебя найдет. Сам поганенько так улыбается и говорит, что дружок его любого выследить может.
— Уже не выследит, — злорадно обронила Алка.
— А ты откуда знаешь? — Колька подозрительно уставился на сестру.
— А его кто-то замочил той ночью. Я шла в одном месте и чуть на него не упала. А потом фонариком посветила, а это он.
— В каком это месте? — заволновался брат. — Значит, он все-таки выследил тебя! А если труп его найдут там, все сразу станет ясно. Черт! Мне надо позвонить Володьке срочно!
Отговаривать его было бесполезно, так что Алка сочла за лучшее промолчать. Опершись на ее плечо, хромая и охая то и дело, Колька кое-как добрел до телефона и долго трепался с Самохиным. Вернее, говорил почти все время Володька, а Колька все больше молчал, время от времени вставляя реплики. Так что сколько Алка ни напрягала слух и воображение, ничего не поняла.
— Ты хоть про деньги-то ему не догадался намекнуть? — обеспокоилась она. — Мы же их решили никому не показывать.
— Ничего я ему не говорил. Так где, ты говоришь, труп-то видела? — вроде бы невзначай проронил он.
— А я и не говорила. Тоже мне мент выискался. — Алка фыркнула. — Недалеко от того места, где меня Володька прятал.
— Так вот… Володька говорит, что никакого трупа в то утро в городе обнаружено не было, как и тебя, кстати. Ты же обещала ему не уходить никуда…
— А он мне обещал приходить каждый вечер, а сам не пришел в назначенное время, а я волновалась, — кипятилась она. — И если бы я не ушла, тебя бы уже в живых, возможно, не было. Вот она — благодарность!
Алка обиженно засопела.
— Ладно, малыш, не заводись, — примирительно сказал Колька. — Ты лучше помоги мне.
Когда она уложила его в постель и собралась было уходить, он неожиданно окликнул ее:
— Алк, я что тебе хотел сказать, — он замялся, словно не знал, с чего начать.
Потом стал говорить. Говорил долго. За время его монолога Алка не вставила ни словечка. Она стояла, открыв рот, и не могла поверить в то, о чем поведал ей брат. Все было настолько невероятным, что не укладывалось в голове. Нет, конечно, кое о чем она догадывалась, но далеко не обо всем…
За ужином она сидела непривычно притихшая, чем сразу же насторожила Надежду:
— Чего опять надумала?
— Ничего, устала просто. — Алка притворно зевнула и потянулась. — Пойду Кольку покормлю.
— Не надо, я сама.
Надька шустро вскочила и начала суетливо собирать Кольке ужин. Алка мысленно хмыкнула: «Ох, неспроста ты, Надюха, суетишься. Ох, неспроста!»
Прочитав Стасику сказку и расцеловав его на ночь, Алка улеглась и начала разрабатывать план дальнейших действий. Кое-что в нем, в плане этом, ей не нравилось, но она твердо решила осуществить задуманное, по ходу решая, что лучше, а что…
Она проснулась задолго до рассвета, проскользнула в коридорчик, быстро оделась и опять улеглась, накрывшись одеялом почти с головой.
Надежда встала и загремела подойником на кухне. Затем заглянула к ней и, убедившись, что подруга ее спит мертвым сном, даже похрапывает, ушла доить корову.
Алка выскользнула из-под одеяла, наскоро черкнула записку и ринулась из дома. Она едва успела. Автобус уже стоял на остановке. Плюхнувшись на сиденье, Алка мысленно попросила прощения у своих близких и задремала, предварительно попросив водителя остановиться у поворота к старому городу.