— Зачем?
— Зачем, — передразнил он. — Избавляться будем от улик, дура!
— Сам дурак!
— Может, и дурак, не спорю… — согласился он. — Умный человек разве подобрал бы на трассе телку, которая оставила за спиной два трупа.
— Ты не знаешь, что это за люди! — закричала Алка. — Это бандиты! Они расстреляли нашу машину в упор!.. Двое погибли, а я успела выпрыгнуть!
— Тс-сс, не кричи, — успокаивающе протянул Лешка. — Я догадался, кто они. Автоматики-то рядышком валялись.
С этими словами он взял протянутый Алкой пистолет, аккуратно обтер его ветошью и, выйдя из машины, зашвырнул в густые заросли.
— И что теперь? — насупившись, спросила Алла, когда он вернулся.
— А ничего, — пожал он плечами. — Домой поедем. И не смотри на меня, как на юродивого. Я свою жену вот так, как тебя, на дороге подобрал. Только с ней хуже все обстояло.
— А как?.. — раскрыла она рот от удивления.
— Избитая валялась в кювете, вся в крови… Как вспомню, до сих пор мороз по коже…
— И ты ее подобрал?!
— А как же! Она же живая была, стонала… Отвез в ближайшую больницу. Там меня менты и повязали. Держали, пока она в сознание не пришла и все не рассказала. А до того времени я у них на подозрении был. Такие вот дела!
— Да-а, — покачала Алка головой. — А как же потом? Ну, в смысле — как вы с ней поженились-то?
— Она меня нашла, — самодовольно заулыбался Лешка. — Поправилась когда окончательно, узнала мой адрес в отделении милиции, там же все протоколируется. И приехала…
— И что?..
— Что-что, бестолковая ты какая-то, Алка, — заржал он. — Приехала меня поблагодарить и осталась насовсем!
— Классно, — восхищенно протянула она. — Как в кино!
— У тебя, я думаю, жизнь тоже сплошное кино…
— Ага, — кивнула Алка. — Только сплошные фильмы ужасов! Рассказать — не поверишь!
— А ты попробуй, — подначил Лешка. — Дорога дальняя, говори и говори себе…
— Я даже не знаю, с чего начинать-то, — пожала она плечами.
— Давай с детства.
— Ну ладно, слушай… — согласилась она, устраиваясь поудобнее.
Костер давно прогорел, на небе одна за другой зажигались звезды, когда Алка закончила повествовать о своей жизни.
— Да, подруга, — протянул Лешка. — Натерпелась ты — на десять человек хватит…
— Не знаю как на десять, — обреченно махнула она рукой, — а мне хватило под завязку! Как теперь жить — ума не приложу. Ну, приеду я домой, а что потом? Кто меня там ждет-то?
— Ну ты же сказала, Надежда не поверила в твою смерть!
— Ну и что! Сколько времени прошло — больше двух месяцев! Осень вон уже на дворе. Если и не верила поначалу, то теперь уже, наверное, смирилась. Страшно мне, Лешка! Очень страшно!
— Ладно, Алка, не переживай, что-нибудь придумаем. Давай спать ложиться, а утро вечера мудренее. Я тебе в кабинке постелю, а сам в кузове устроюсь, есть у меня там местечко одно. Устраивает?
— Конечно, — благодарно улыбнулась она в темноту.
Он ушел к машине.
Через несколько минут Лешка позвал ее:
— Иди сюда. Все готово.
И когда Алка устроилась поудобнее, спросил, смущенно отводя глаза:
— Ал, я тебя хочу спросить: ты как будешь с мужем-то решать?
— А ничего я решать не буду. Кто знает — с кем он сейчас. Серега, помнится, говорил, что он оскорблен был подробностями моей смерти. Так что — время покажет…
И, пожелав друг другу хорошего отдыха, новоявленные друзья отдались на милость целительницы ночи.
Дорога серо-голубоватой лентой уходила за горизонт. Уныло глядя в окошко, Алка отмечала про себя, что осень уже вступила в свои права, позолотив листву деревьев.
Сцепив руки между колен, она в который раз задавала себе один и тот же вопрос: «Как жить дальше?» Ответа не было.
Ужасно хотелось прижать к сердцу любимое дитя, но встреча с Владом страшила по-настоящему. И причины были самые разные…
— Ал, я что думаю, — нарушил тягостное молчание Лешка. — Не надо тебе домой возвращаться.
— Как это? — опешила она от неожиданности. — А куда же мне надо?
— Поедешь к нам с Любушкой. От дома твоего недалеко. Потихоньку все о своих разузнаешь, подготовишь их постепенно, а там видно будет…
— Ты долго думал-то?! — присвистнула Алка.
— Ага, — широко заулыбался он. — Всю ночь почти… По всему видно — хорошая ты девка. Мы люди простые, но с понятием. Чем можем — поможем.
— Хороший ты человечек, Лешка, — со слезами на глазах коснулась она его волос. — А как же жена? Что ты скажешь ей?
— А ты сама все ей и скажешь. Она добрая у меня, все поймет…
— А не заревнует?
— Нет. Она знает, что ее одну люблю! Давай не раздумывай. К тому же Давид твой не дурак был, когда говорил об опасности.
— Не надо о нем, — прервала его Аллочка.
— А ты часом не влюбилась в него? — подозрительно посмотрел он в ее сторону.
— Какое это сейчас имеет значение? — ответила она устало. — Его больше нет…
Неожиданно в памяти всплыли его насмешливые черные глаза, неустанно следившие за каждым ее движением. Горечь утраты подкатила к горлу, Аллочка прерывисто вздохнула и прикрыла глаза.
— Не переживай, — посочувствовал Лешка. — Кстати, Ал, а почему ты так уверена, что он мертв?
— Я сама видела…
— Что? Как машина горела? — фыркнул он. — А если он, как и ты, выпрыгнул на ходу?
— Он бы поднялся ко мне. Я всю ночь просидела там…
— Ну и что? А если он ранен был или ногу сломал, да мало ли что? — он недоверчиво покрутил головой. — Не думаю, что такой крутой мужик, как Давид, мог так глупо погибнуть. Ты, главное, надейся, если, конечно, он тебе…
— Да! — перебила его Аллочка. — Я только сейчас поняла, чего я лишилась…
— Не паникуй, жив он…
— Если бы это было так!..
Через полчаса они подъехали к автозаправочной станции. Заправившись, Лешка залез в кабину и протянул Алке целый пакет пончиков:
— На вот, перекуси пока. Обедать дома будем, — и, опережая ее вопрос, сказал: — Едем к нам. Погостишь, осмотришься. Ты же не можешь появиться в своем городе с такой видухой?
— Ладно, — согласилась Алка. — Днем раньше, днем позже. Да ты и прав — вид у меня не ахти.
С того дня, как Алексей привез ее в свой дом, минул месяц. Любушка оказалась именно такой, как он и рассказывал, — доброй, милой и застенчивой. Аллочка дивилась поначалу: как могла она набраться решимости и поехать в чужой город разыскивать незнакомого парня.
— Ну что ты, Аллочка, — всплескивала она мягкими ручками. — Какой же он мне незнакомый? Я когда пришла в себя, то первым делом вспомнила руки его — крепкие, с мозолями, но такие нежные. Он так бережно нес меня, так успокаивал. Я прямо заболела этой идеей — увидеться с ним. А когда увидела — не смогла расстаться.
— А как же чувствовала все это, ты же без сознания была? — спросила ее Алка.
— Не знаю, — пожимала та плечами. — Просто очнулась именно с этим чувством. Судьба, наверное!
— Да-а-а… — дивилась она. — Действительно судьба! Что-то моя мне еще уготовила?!
— Я так думаю, что у тебя теперь все будет хорошо, — округлив голубые глазки, предсказывала Любушка. — Бог послал тебе столько страданий, чтобы потом наградить счастьем.
— Да уж, наградил! — с горечью произнесла Аллочка, опуская глаза на свой плоский пока живот.
— Да ты что?! — зашумела на нее новоявленная подруга. — Разве дите — не счастье?! Мы вон с Лешей как радуемся…
— Вы-то с Лешей, — печально улыбнулась она. — А я одна! Опять одна!.. Ирония судьбы какая-то — муж послал меня лечиться от бесплодия для того, чтобы я забеременела от чужого мужчины.
— Не надо так! — укоризненно покачала головой Люба. — Ты ведь можешь избавиться от ребенка, пока еще не поздно…
— Нет! — отрезала Аллочка. — Я рожу этого ребенка, обязательно рожу!.. Но прежде мне нужно съездить домой.
— А ты вернешься? — испугалась Люба. — Ты мне как сестра стала… Мы с Лешей привыкли к тебе, да и детей будем вместе растить.
— Вернусь, Любаш, обязательно вернусь, — успокоила ее Аллочка. — Стасика заберу и вернусь.
Когда Алексей вечером возвращался домой, то заставал молодых женщин, дружно подшивающих пеленки.
— Ну, девки, жрать давайте, — шутливо покрикивал он на них. — А то развели тут ателье.
Люба торопилась накрывать на стол, а Алка с грустной улыбкой наблюдала за их тихим семейным счастьем.
Ребенок, которого она носила под сердцем, еще не давал о себе знать, но она была уверена, что это будет мальчик.
Алка не боялась трудностей, связанных с его рождением, ей было не привыкать справляться в одиночку. Материально она была обеспечена не на один год.
Пугало другое…
А что, если Давид выжил?! Как сообщить ему о ребенке? Ведь она не знает о нем ничего — ни фамилии, ни адреса. Ее, как бессловесную куклу, возили с места на место, не посвящая в детали. Когда она начинала всерьез размышлять над этим, ей хотелось выть от отчаяния.
«Ну почему, почему я ни разу не поинтересовалась, кто есть кто? — сотни раз задавала она себе этот вопрос. — Играла в гордость, а в постель прыгнула не раздумывая!..»
Ее невеселые размышления всегда прерывались Любушкиным вмешательством. Видя, как мрачнеет подруга, та мобилизовывала все силы на то, чтобы отвлечь ее от тягостных мыслей.
Надо сказать, что усилия ее не пропадали даром. При всей своей застенчивости она имела удивительное свойство быть сильной. Ее советы никогда не были бесполезными. Именно она посоветовала Аллочке немного изменить свою внешность перед поездкой домой.
— Такой тебя там никто не ждет! — заверяла она, восхищенно оглядывая Алку со всех сторон.
— Меня никакой там не ждут, — ворчала та, но признавала, что новая прическа меняет ее внешность до неузнаваемости.
— Ну, подруга, ты даешь, — восхищенно ахнул Лешка, впервые увидев ее в новом обличье. — Я думал, что лучше, чем есть, ты уже не будешь. Оказывается — ошибался!
Пожимая плечами, Аллочка равнодушно рассматривала себя в зеркале, пытаясь привыкнуть к короткой стрижке и белокурым прядкам, щекочущим шею.