Неожиданно из угла донеслось какое-то бульканье — это вскипела вода в чайнике. Дуда зевнул, посмотрел на часы. Было половина одиннадцатого. Он вышел, пошатываясь, из-за стола и включил верхний свет, чтобы приготовить кофе. Потом снова сел за изучение дела, время от времени потягивая из чашки горячий напиток.
А что еще оставалось делать оперативному дежурному? Сейчас он заменял заболевшего сослуживца. По опыту он уже знал, что лучше вообще не ложиться спать, чем вставать чуть свет.
Не успел он допить кофе, как в дверь постучали и в кабинет вошел Илчик.
— К тебе можно?
— Проходи, раз уж ты здесь… Дежурный послал какое-нибудь сообщение или разрешил своему помощнику на минутку выйти?
— Он сюда позвонит, если что случится.
— Уже звонит, наверное, тебя. — Дуда указал на аппарат.
Илчик снял трубку, некоторое время слушал и, закончив разговор, поспешил к выходу:
— Уже случилось. Сообщили об убийстве за городом. Черт бы их побрал!
После его ухода Дуда пытался продолжить изучение материалов старого дела о нераскрытом убийстве, но не мог сосредоточиться. Он отодвинул папку и набрал номер дежурного по управлению.
— Что за убийство, Лацо?
— Не убийство, а только попытка.
— Мы только что записали сообщение, — услышал он голос Илчика на другом конце провода. — В Баронове около восьми стреляли в… подожди, посмотрю его имя.
— В Баронове? В двадцати километрах отсюда… Знаешь что, я, пожалуй, туда съезжу, ладно? Скажи дежурному… Мне нужна машина с радио.
— Поедешь в Баронов? А стоит ли?.. Его имя Урбан. Стреляли на его даче. Преступник неизвестен.
— Поеду один, все равно здесь нечего делать. Если я кому-нибудь понадоблюсь, свяжись со мной.
Год назад Дуде присвоили звание майора и назначили заместителем начальника отдела. Теперь его слова звучали как приказ.
Стоял конец октября 1974 года, и майор с удовольствием вдыхал свежий ночной воздух. Шофер уверенно вел машину по незнакомой дороге.
После крутого правого поворота они неожиданно выскочили к поселку. Их внимание сразу же привлекли огни метрах в двадцати от дороги.
— Это, наверное, там, — указал шофер, — у них ручные фонари.
Навстречу им двинулся кто-то, помахивая фонарем с зеленым светом. Это был надпоручик Репка из районного отделения угрозыска.
— Я думал, приедет выездная группа, но потом сообщили, что ты едешь один…
— Вас и так здесь достаточно… Что произошло?
— Пойдем в дом, все расскажу на месте.
Застекленная веранда была обставлена мебелью, стилизованной под деревенскую. На полу возле двери, ведущей в комнату, чернела лужа крови. На столе были разложены вещественные доказательства и инструменты эксперта, а сам он на улице при свете рефлектора занимался изучением следов. Майор окинул взглядом гильзу, рядом с которой лежали фольга с отпечатками пальцев, план дачного участка и паспорт в красной обложке.
— План — только набросок, утром, при дневном свете, уточним, — начал Репка. — В хозяина дачи Урбана кто-то стрелял из пистолета. Около семи вечера на веранде. Он без сознания, санитарная машина забрала его в больницу. Прострелено левое плечо. Преступник, по всей видимости, стоял здесь, — надпоручик встал между столом и входной дверью. — Между ними не было никакой борьбы, все на своих местах. Гильза закатилась под плинтус.
— Установили личность раненого?
— По паспорту, — указал Репка на стол. — Он был у него в кармане.
Майор взял паспорт. С фотографии на него смотрело мужское лицо, которое показалось ему знакомым. Петр Урбан… Дуда быстро перелистал документ. На странице, где фиксировались пометки о трудовой деятельности, он увидел штамп национального предприятия «Тесла».
— Вот так! Я и не знал, что у него такая роскошная дача.
— Ты его знаешь?
— Немного. Говоришь, он жив? Как думаешь, что здесь произошло?
— Подождем, пока он сможет говорить. Лично мне кажется, что здесь сводили какие-то счеты. На первый взгляд ничего не пропало. Урбан, по свидетельству очевидцев, был на даче весь день. Вряд ли преступник решился бы на грабеж в его присутствии.
— Логично. А как вы узнали о преступлении?
— Урбана нашел некий Затько и побежал звонить в деревню, в кафе, а это примерно в километре отсюда.
— А что собака? Это ведь та самая, что победила в прошлогоднем конкурсе?
— Да. Но тут есть одна загадка, пойдем, покажу.
Они вышли из дома.
— Там задняя калитка, — показал Репка на забор слева. — Тропинка от нее ведет вниз, к деревенскому кафе. Отсюда, где эксперт обрабатывает след, собака бежала к калитке и по тропинке к кафе, не поднимая морды от земли. Но там встала и ни с места.
— Там же ходит много народу.
— Я тоже так думал. Во второй раз, когда пес отдохнул, мы снова привели его на этот след. И знаешь, куда собака побежала? К главным воротам, на дорогу, потом на шоссе, по которому вы приехали, и там остановилась.
— Да, удивительно, — сказал майор. — Интересно, куда она поведет в третий раз?
Но его уже занимало другое. Он стоял, внимательно разглядывая дом, сад, забор, окружавший участок, и покачивал головой. Воздух благоухал спелыми фруктами.
— Я тебя попрошу, — он быстро повернулся к Репке, — никого не посылай к Урбану в больницу, хорошо? Я сам им займусь. Утром закончишь осмотр и жди моего звонка. Возможно, делом заинтересуется наш отдел. Не знаешь, ранение тяжелое?
— По словам врача, сама рана не опасная, но он потерял много крови. Он лежал здесь больше часа, потому что этот Затько потерял от страха голову. Побежал звонить и сюда уже не вернулся. Ждал нас возле кафе. Санитарная машина приехала одновременно с нами.
— Это хорошо… не для Урбана, конечно. Для расследования. А кто он, этот Затько?
Репка удивился про себя, что уж тут может быть хорошего, но сразу же выбросил это из головы: Дуда знает, что говорит.
— Затько тоже дачник. Он услышал выстрел и пошел на звук, думая, что это какой-нибудь охотник не смог дождаться начала сезона. Так он и нашел Урбана. Бедняга до сих пор, наверное, дрожит от страха.
Они простились. Сев в машину, майор связался с Илчиком:
— Позвони, пожалуйста, старику, пусть придет на работу, поскольку жертва — наш общий знакомый с «Теслы». А если он захватит и своего соседа, будет еще лучше. Передай ему это.
По дороге в управление он заехал в больницу, в хирургическое отделение. Там он застал знакомого доктора Гала, у которого было ночное дежурство. Доктор сообщил, что Урбана он оперировал сразу же, как только его привезли, и подтвердил первоначальную информацию о ранении:
— Прострелена мускульная ткань левого плеча, пуля лишь задела ключицу. Но рана довольно кровоточащая. Еще полчаса, и он истек бы кровью. Потребовалось немало консервированной крови. Пулю могу дать вам сейчас же, но заключение напишу завтра… Пациент в порядке. Утром, часов в девять, можете с ним поговорить. Вы довольны?
— Вы когда-нибудь видели, чтобы следователь, не решив загадку, был доволен? А ее нам только что загадали, — улыбнулся Дуда симпатичному хирургу. — Могу я вас попросить оказать нам одну услугу?
— Пожалуйста, если это будет в моих силах…
— У меня такая просьба: не взяли бы вы этого человека на свое личное попечение? Только до утра. Чтобы с ним, кроме вас, никто не входил в контакт и чтобы, кроме вас, никто не знал о его состоянии.
Хирург охотно согласился:
— Это можно. Я прослежу…
Вернувшись в отдел, Дуда поставил воду для кофе. Глаза слипались от бессонной ночи. Он готовил кофе для троих, и не ошибся. Вскоре в кабинет вошли Глушичка с Йонаком. Еще у двери Глушичка воскликнул:
— Хоть кофе нас угости, раз уж вытаскиваешь стариков среди ночи из постели!
— Согласитесь, что мне одному было здесь скучно, — засмеялся майор. — Вода уже кипит. А собрал нас всех вместе Петр Урбан с «Теслы», раненный пулей неизвестного преступника и находящийся сейчас в хирургическом отделении. Прошу прощения, больше ничего сказать не могу. Черт возьми, до меня только сейчас дошло, что я из-за этого случая поднял с постели двух подполковников! Разреши, дорогой Виктор, сердечно тебя поздравить со второй звездочкой! Сегодня я видел приказ по кадрам. Там об этом написано черным по белому.
— Спасибо. Однако, надеюсь, ты не собираешься отмечать это событие здесь?
Они пожали друг другу руки и обнялись. Йонак с улыбкой смотрел на них, ожидая своей очереди поздравить Глушичку.
— Нет, не собираюсь, — перешел Дуда на серьезный тон. — Хочу вместе с вами подумать над одним делом.
Он поставил перед ними чашки с кофе.
— Не знаю, известно ли вам имя «Урбан»… Когда-то я занимался им. Он тогда вернулся из эмиграции вместе с Тяпушиком.
Он сделал паузу и посмотрел на своих старших товарищей, с которыми сдружился за долгие годы службы. Оба они молчали, потягивая кофе. Но майор и не ждал ответа. Как обычно, он давал им время на обдумывание, понимая, что сказанное пока не совсем понятно. Через минуту он продолжал:
— Я полагаю, что утром было бы уже поздно что-либо предпринимать. Сейчас именно тот решающий момент, когда можно или все испортить или, наоборот, исправить. Я мог бы все взять на себя, только…
Он замолчал, обдумывая, как лучше сформулировать мысль, чтобы его поняли. Однако прямой характер не позволил ему изворачиваться:
— …только не рискну. Не потому, что боюсь, нет. Речь идет о слишком серьезных вещах. Поэтому я вас и разбудил.
И он опять замолчал. Кашлянув и кивнув головой, оба подполковника продолжали пить кофе. Еще не все поняли, подумал майор и продолжал размышлять вслух:
— Я скажу, что меня пугает… Буду краток. Услышав имя «Урбан», я убедился на даче, что это действительно тот самый возвращенец. Шестое чувство подсказало мне поехать туда и посмотреть. Скажу вам честно: за всю мою практику это был самый откровенный, самый прямой и самый порядочный подозреваемый. Правда, не знаю точно о его жизни в эмиграции… Итак, возьмем следующие факты: первое, в середине недели, осенью, просто так люди на дачу на целый день не ездят. Тем более такие, как Урбан. Значит, он приех