лежать в могиле. Мы расследуем его в ваших же интересах. Правда о том, что произошло тогда на даче, что этому предшествовало, поможет нам обнаружить преступника. Поэтому постарайтесь нам помочь и не усложняйте нашу работу. Ведь мы с вами уже встречались, как вы помните…
— Что вы от меня хотите? Что я…
— Чистую правду.
— Послушайте, пан Урбан, — вступил в разговор Глушичка, заметивший, что Дуда начал терять терпение, — мы знаем, что вы несколько лет были в эмиграции.
— Но я вернулся домой! С чистой совестью! Я могу спокойно смотреть в глаза каждому!
Урбан побагровел от напряжения. Дальнейший разговор с ним был бесполезен, поэтому они простились, пообещав прийти завтра.
В четверг утром Илчик выехал в районный центр и оттуда, вместе с Репкой, — на дачу Урбана. Пока Репка уточнял составленный ночью план дачи и окрестностей, Илчик занялся исследованием тропы, ведущей к закусочной, к которой ночью вывела служебная собака. Ни на тропинке, ни на обочине он не обнаружил никаких следов. Илчик пытался найти хоть какую-нибудь мелочь, которая могла бы помочь: окурок, спичку, обрывки бумаги, пуговицу… Он был способен разглядеть даже волос. Но ничего не было. Ни перед дачей, ни на тропинке. Это было плохо.
Однако возле закусочной ему повезло. Двое свидетелей, независимо друг от друга, сообщили, что вчера вечером здесь стояла большая белая машина, похожая на «мерседес». Но черт бы побрал человеческую невнимательность! Никто из свидетелей не обратил внимания на номер машины. Правда, одному из них показалось, что знак был западногерманский, но, разумеется, это в расчет брать было нельзя.
Дуду обрадовало известие о машине. Он с интересом выслушал Илчика, но тут же его разочаровал, сделав вывод:
— Какой-нибудь западный турист заскочил на кружку пива. Чудес не бывает. Возможно, и западный немец… Они сейчас шастают у нас повсюду.
На реплику, что в закусочной никакого иностранца не было, он ничего не ответил.
На этом их рассуждения закончились, так как обоих вызвал к себе на совещание Глушичка.
Начальник отдела обратился сразу к Илчику:
— Так ты считаешь, Лацо, что преступник приехал и уехал на машине?
— А почему бы и нет? Только я не могу взять в толк, что искала собака на дороге перед дачей. Мы должны это как-то выяснить.
Присутствующие один за другим высказывали свои мнения. Дуда сосредоточенно молчал, а когда подошла его очередь, медленно и задумчиво начал:
— Эти барбосы, — Дуда смотрел на Илчика, который когда-то был экспертом-кинологом и любил собак, — часто откалывают разные фокусы. Конечно, они нам помогают, и мы, люди, не зря им доверяем. Но с другой стороны — что, если по дорожке перед дачей пробежала какая-нибудь сучка?
— Чтоб тебе пусто было! — обиделся Илчик. Все расхохотались.
Когда смех прекратился, Глушичка дал всем срочные задания и распустил. Своего заместителя он задержал:
— На, прочти и отдай в печать!
— «В среду 30 октября, вечером на своей даче в Баронове неизвестным преступником был тяжело ранен гражданин П. У. После операции он скончался. Преступник разыскивается», — прочитал Дуда текст, написанный Глушичкой.
— Не рискованно ли?
— Риск — благородное дело. Йонак с этим согласен. Может быть, нам удастся опубликовать это объявление в завтрашних газетах. Что скажешь?
— Ничего. Думаю. Мысль хорошая, но необходимо подстраховаться медицинским заключением.
— Естественно. Это ты можешь сделать сам. Интересующимся отвечать, что вскрытия еще не было и дата похорон не определена. Ну, ты знаешь, что и как.
Выходя из кабинета, Дуда размышлял, как лучше все устроить. Этот агент наверняка не дурак и не попадется на любую приманку. Он все равно захочет убедиться в смерти Урбана и пойдет в морг. Ведь для него это очень важно. Если верить Урбановой, то именно он говорил с Урбаном и Урбан мог бы доставить ему много неприятностей, окажись он жив, или… Стоп, этим сообщением надо попытаться убедить агента и в том, что Урбан после ранения и до своей смерти не сказал ни слова. Поэтому текст нужно подправить.
Майор вернулся к начальнику, и они вместе внесли исправление.
Однако Дуда не переставал анализировать эту операцию. Если агент опытный, он сам не пойдет в морг, а подыщет какого-нибудь человека. Ему достаточно через подставное лицо проверить сведения о смерти Урбана. Нужно предупредить людей в морге, чтобы в случае вопросов об Урбане они не спугнули агента.
Операцию майор подробно разъяснил Илчику и поручил ему обеспечить все необходимое для ее проведения.
Под прилавком в киоске старого Панкраца докрасна раскалилась спираль электрического камина. Было жарко, как в бане. Но старый Панкрац был доволен, потому что для его ревматизма жара была в самый раз.
Его газетный киоск со всех сторон был плотно увешан всем, что было в продаже. Каждое утро он вывешивал газеты и журналы, оставляя между ними просветы для того, чтобы наблюдать, что происходило на улице. Здесь, на Главной улице, основное движение начиналось около восьми. Панкрац распродавал газеты, а потом развлекался, глазея на молодых девушек; он был готов заниматься этим до самого вечера. Когда час пик заканчивался и девушек становилось меньше, он начинал читать детективы.
В половине десятого Панкрац дочитал одну книжку и раздумывал, начать ли следующую или почитать газеты. Через улицу к киоску шел какой-то длинноволосый человек в очках. Темная силоновая куртка на нем была расстегнута, на руках замшевые перчатки. «Экий франт», — подумал Панкрац. — Посидел бы здесь с пяти утра, так не распахивал бы куртку». Он заглянул под прилавок, чтобы немного отодвинуть рефлектор, — уже и солнце припекало…
— «Спорт», «Правду», «Праце», «Смену»! — заставил его вздрогнуть резкий грубый голос над головой.
— А подшивку «Плейбоя» не хочешь? — огрызнулся он на обладателя грубого голоса, не видя его лица. — …То есть, это я просто так, — выдавил он из себя, увидев на внешней стороне прилавка руки в замшевых перчатках.
— Нет, — прозвучал краткий ответ, и Панкрац быстро достал из-под прилавка один «Спорт» — вдруг это контролер?
— Мой дорогой пан, вы что, из Америки приехали? Не знаете, что в половине десятого утренних газет уже не бывает? Нужно раньше вставать…
Рука в перчатке просунула в окошко десятикронную бумажку и взяла «Спорт».
— Сдачи не надо, — проговорили за стеклом, но перчатки не сдвинулись с места.
Панкрац увидел, что это не контролер, а тот самый франт, который только что переходил улицу. Ему, очевидно, очень нужны утренние газеты, раз он дает десять крон. Поэтому старик опять нырнул под прилавок и достал все три газеты. Он услышал хриплое «благодарю», и перчатки исчезли.
Панкрац медленно повернулся, раздвинул пошире с левой стороны журналы и увидел удалявшегося от киоска человека в серых брюках, светло-серых полуботинках и темной куртке, который держал в руках развернутую газету, уткнувшись в нее головой.
За угол дома старый Панкрац уже не мог заглянуть. А там человек сел на скамейку, осмотрелся и развернул следующую газету. Постороннему наблюдателю показалось бы, что он не читает, а что-то ищет. Он просматривал заголовки статей, быстро переворачивая страницы. Наконец он нашел то, что искал. «Тени вчерашнего» — так называлась рубрика, под которой были опубликованы краткие сообщения о дорожных происшествиях, пожарах, смертях, убийствах и самоубийствах.
Он прочел их все и только в конце обнаружил информацию об Урбане. Она была такой же, как и в уже просмотренной газете:
«В среду 30 октября, вечером, на своей даче в Баронове неизвестным преступником был смертельно ранен гражданин П. У. Не приходя в сознание, он скончался. Ведутся поиски преступника».
Это сообщение нашли в утренних газетах и Дуда с Глушичкой и внимательно его прочитали. «Черт возьми! — подумалось Дуде, — не намудрили ли мы с этим трюком?» И Глушичка подумал: «Не дай бог, если все это произошло по глупости самого Урбана и он просто с кем-то поругался. Полковник нас с землей сровняет!»
Они переглянулись и рассмеялись: все, о чем оба думали, было написано на их лицах.
Пришел Йонак. Они сразу же предложили ему газеты, но тот отказался:
— Уже читал.
— Пришлось немного подредактировать…
— Сообщение-то в порядке, а вот вы похожи на мальчишек, которых поймали в чужом саду. Ну, ничего, не волнуйтесь, в случае чего отвечать будем все трое.
Дежурный при входе в здание управления уголовного розыска справился по телефону, действительно ли эта женщина была сюда вызвана, и, пока Стругар спускался вниз, выписал ей пропуск: «Эмилия Урбанова, ул. Кукорелли, 17».
— Немного подождите, пожалуйста. Сейчас за вами придут.
Стругар привел ее к Марии Чамбаловой, после чего обе женщины зашли в свободный кабинет.
— Наверное, не очень приятно играть роль вдовы?
— Да, конечно, но все-таки это лучше, чем оказаться ею на самом деле, — ответила Эмилия. — Хорошо, что я никого не встретила. Если бы меня начали расспрашивать, я бы, наверное, выдала себя.
Мария помогала ей переодеться в ее обычный костюм, который привезли еще ночью. Эмилии Урбановой было неловко переодеваться в незнакомом помещении, без зеркала и привычных туалетных принадлежностей. Произошла заминка с черными чулками. Ночью она забыла положить вместе с остальными вещами обычные чулки, а оставаться в траурных было не совсем хорошо. Мария предложила ей пару из своего запаса.
— Не волнуйтесь, сюда никто не войдет, — успокаивала она Эмилию, которая при малейшем звуке за дверью пряталась в угол кабинета. — У меня и зеркало есть. Все будет в порядке…
— Если бы вы знали, как я себя чувствовала, когда шла сюда! Вышла из дома, радуюсь, что никого не встретила, ни в лифте, ни у дома. И вдруг по улице навстречу мне идет какой-то парень. Уставился на меня, вытаращив глаза. Понятия не имею, почему он так смотрел…
— А я этому не очень удивляюсь, — заметил с улыбкой Дуда, когда она повторила свой рассказ. — Вы красивая женщина, почему бы мужчинам и не смотреть на вас? Может, он специалист по вдовам, особенно молодым, а вы как раз и попались ему на глаза.