Небольшая площадка перед пивной не годилась для автостоянки: была неровной и большую ее часть занимали пустые пивные бочки и ящики из-под продуктов. Зато сбоку было достаточно много свободного пространства. Оно тянулось до самого поворота шоссе.
Дуда с Козаром внимательно осмотрели это место. Опавшие листья покрывали землю ковром. Их запах вызвал у Дуды воспоминания детства, когда вместе с братом и сестрой он ходил в лес собирать листья. Они сгребали их, насыпали в маленькую тележку и отвозили домой. Отец забивал ими весь чердак над хлевом, чтобы зимой козам было что подстилать.
Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что здесь белую машину отлично видно и в темноте. Для этого совсем не обязательно подходить близко. С другой стороны шоссе это место можно было увидеть из окон нескольких домов. В одном жил, как они узнали, Цирох, в другом, сравнительно далеко от него, семья Оравецев. Оба любителя пива могли видеть эту машину еще по пути в пивную или возвращаясь домой.
— Илчик мог бы разобраться в этом противоречии, — ворчал Дуда, когда они шли к даче Урбана. — Здесь наверняка было две машины, а не одна.
— Нельзя, вероятно, исключать и случайное совпадение. У кого-то сломалась машина, водитель ее отремонтировал и поехал дальше, — высказал предположение Козар.
Они поднялись к даче Урбана, откуда открылся красивый вид на село. Примерно в километре от села шоссе поднималось круто в гору и исчезало за поворотом. За Бароновом его местами обрамляли кусты. Земля вдоль дороги не была распахана: на ней росла трава, которую никто не косил. За поворотом начинался лес. Между сосен в лучах осеннего солнца виднелись золотистые березы, коричнево-красные дубы, желтые ясени и уже голые акации.
Согласно начерченной схеме, шоссе вело в расположенное неподалеку селение Дубово. Но уже отсюда просматривались разноцветные крыши дачных домиков этого поселка. Дуда подумал, что оба поселка наверняка должна соединять проселочная дорога, но на схеме она не была обозначена. Он жевал сухой стебелек травы, внимательно осматриваясь вокруг. Налево от них был расположен участок Урбана с красивым рубленым домом, хорошо смотревшимся на фоне пестрых деревьев. Дом был выстроен на отшибе, недалеко от того места, где проходил овраг.
— Эта схема ни к черту не годится!
Майор вернулся к своей мысли. Он отбросил стебелек и, пошарив в кармане пиджака, вытащил сложенный лист бумаги. Козар, заинтересовавшись, подошел ближе.
— Ну-ка, повернись. — Майор взял его за плечо и разгладил на спине коллеги бумажный лист.
— Так, это деревья на участке, эта дорога, — он топнул ногой, — ведет к шоссе, это шоссе, деревня и пивная. Все это правильно. Но должна же быть проселочная дорога, ведущая к тем дачам? — Он показал рукой в направлении леса.
— Пойдем посмотрим, — предложил Козар.
— Мы-то посмотрим, но уж если ты взялся чертить план местности, то любая мелочь в нем должна присутствовать.
Они медленно направились к лесу. Дуда внимательно смотрел по сторонам, но ничего интересного так и не обнаружил. Только пройдя половину пути, он наконец нашел то, что искал: за высоким кустарником шла проселочная дорога — через мостик над оврагом и в лес.
— Вот она! Как замаскировалась, — обратился Дуда к своему молчаливому спутнику. — Было бы просто странно, если бы ее не оказалось.
— Однако по ней не так часто ездят, — заметил Ковар. — Уверен, что в последний раз здесь проехала машина на прошлой неделе.
— И она была маленькой, — майор вытянул руки в стороны, — ей ничего не помешало выехать в поле. Посмотри!
Он внимательно глядел себе под ноги на четкие следы шин. Посредине дороги изредка был набросан щебень, а по краям она была засыпана песком.
Козар подошел к тому месту, где отпечатался рисунок шины. Дуда стоял рядом.
— Ну что я говорил! Здесь было одно колесо, а второе — где-то там, на траве. Дорога слишком узкая.
— Действительно, здесь стояла машина. Может, кого-то ждала, — решился Козар произнести несколько слов.
Оглянувшись назад, они увидели как на ладони равнину, где слева расположилась дача Урбана.
— Да, Людек. Ты говоришь редко, но уж если скажешь, то в самую точку.
— Но тебя, наверное, больше интересует, кто был в этой машине?
— Знаешь что? Подожди здесь, а я пошлю к тебе эксперта. Попробуйте этот след отлить. Он не такой старый и довольно четкий. Может, пригодится… если найдем и машину.
Подпрапорщик Клемпирж удивленно встретил Илчика: совсем не часто к нему домой приходили сотрудники уголовного розыска.
— Извините, товарищ Клемпирж, что беспокою вас, но нам нужна ваша помощь. В среду произошла небольшая авария, в результате которой пострадал иностранец, и я хотел бы узнать некоторые подробности…
Подпрапорщик был педантом: он открыл шкаф, достал папку и вынул из нее блокнот.
— Здесь записано все, что случилось за неделю. Сейчас найду среду. Вот. Что вас интересует?
— Сведения об иностранце и его машине, о таксисте, ваше мнение о степени вины того и другого в случившемся…
— Так вот: гражданин ФРГ Петер Бруннер, белый «мерседес» с номером ГГЦ 46-934, живет в гостинице. Такси АБО 77-10, «Жигули», Ладислав Канька. Что касается моего мнения, то я считаю виновным немца, хотя таксист взял всю вину на себя. Ущерба почти никакого, лишь царапина на левом переднем крыле «мерседеса». Они договорились между собой, и меня больше ничто не интересовало.
— А вы не подумали, почему таксист взял все на себя?
— А что тут думать! Он получил марки, машина его не пострадала. А если бы виноватым признали немца, он заплатил бы штраф, а таксист не получил бы и гроша…
Клемпирж сообщил, где находится стоянка такси, и Илчик, поблагодарив, ушел.
Ладислав Канька сидел в своей машине. Вначале он произвел на Илчика приятное впечатление. Но, увидев служебное удостоверение, Канька изменился в лице. Илчик понял, что у того нет никакого желания быть ему чем-либо полезным и, значит, совесть у Каньки нечиста.
— А, тот западный немец! Тут и говорить нечего. Мы разобрались здесь же, на месте, еще до того, как приехали из аварийной службы. Я его задержал только потому, что он иностранец и у него было поцарапано крыло. Знаете, как бывает, отпустишь, а потом тебе же и влетит от начальства… Есть специальное распоряжение на этот счет.
— И много он хотел с вас получить?
— Он ничего не хотел, говорил, что страшно спешит… Я извинился…
— За что? Свидетели утверждают, что виноват был он.
Они сидели в «Жигулях», и Канька, свободно откинувшись, держал руль левой рукой. При последних словах Илчика он вздрогнул и схватился за баранку обеими руками. Краска залила его лицо, он искоса поглядывал на Илчика, взвешивая, что можно сказать, а что нет.
— Если честно, пан инспектор, — таксист, очевидно, выбрал верный путь, — так этот парень сам хотел мне заплатить, а когда я отказался, он сунул мне маленький презент. А кто бы не взял? Только чтобы я взял вину на себя и не задерживал его, поскольку он спешит, а вечером…
— Вечером вы с ним снова встретились? — Илчик выстрелил наугад, не ожидая, что попадет точно в цель.
— Да, причем совсем неожиданно, — сказал Канька, решивший, что его собеседник все уже знает и сейчас лишь испытывает его.
И Илчик выслушал его рассказ о том, как случай снова свел двух участников небольшой дорожной аварии, рассказ, которому, возможно, предстоит сыграть значительную роль и в расследовании дела Урбана.
После аварии Канька вернулся на стоянку. Не успел он развернуть газету, как в окошко постучал его знакомый, доктор Бенеш, с просьбой довезти до Дубово, где заболела его дочка: об этом ему сообщила по телефону жена. Конечно, он не отказал доктору. В Дубово он еще немного подождал, надеясь прихватить какого-нибудь пассажира, чтобы не остаться внакладе, но никто к нему не подошел. Тем не менее на обратном пути он все-таки заполучил пассажира в Баронове. Канька был там около половины восьмого. Еще не выехав из села, заметил при свете фар человека, сигналившего рукой. Когда он остановился, человек по-словацки попросил отвезти его в город, пообещав хорошо заплатить. Он сел на заднее сиденье и всю дорогу не проронил ни слова. Только при въезде в город незнакомец назвал гостиницу «Лотос».
Перед гостиницей пассажир вышел из машины и стал расплачиваться. И таксист его узнал. Это был тот самый немец, с которым судьба свела его днем. Они посмеялись над таким совпадением, и это было все.
— Вы дважды с ним встречались, — сказал после небольшого раздумья Илчик, — смогли бы вы его узнать?
— Думаю, что да, — прозвучал уверенный ответ.
Однако он тут же сник, потому что Илчик попросил описать этого щедрого незнакомца.
— Ну, на нем был темный плащ болонья, под ним темный костюм. Волосы длинные, до плеч.
— Цвет?
— Темные, но не уверен, что черные. Он был в перчатках, это я заметил. И в очках. По-моему, в темной оправе.
— Гражданин Канька, мы ведем расследование серьезного преступления, и ваши показания могут нам очень помочь. Придите к нам в понедельник, мы запишем их в протокол.
Чрезмерная готовность, с которой таксист согласился прийти, показалась Илчику подозрительной, но адрес доктора Бенеша был у него в кармане, так что в случае чего можно будет проверить.
— О нашем разговоре никому ни слова, хорошо? У вас, случайно, нет оружия? — спросил он таксиста.
— Нет и никогда не было, клянусь богом, пан инспектор.
Вдоль автомагистрали на окраине города тянулись ряды деревьев. Между тополями на тротуаре стояли скамейки. В теплую погоду здесь можно было спокойно посидеть, подышать чистым воздухом, так как проезжая часть дороги была отделена от тротуара широким поясом деревьев и кустов. Слева тянулась роща, где находился больничный комплекс. С другой стороны, за магистралью, открывался вид на высокие панельные дома. В этом году осень была теплой, сухой, будто природа решила щедро вознаградить людей за дождливое лето.