го заместителя, что отпечаток пальца в квартире Гелены Багаровой совпадает с отпечатком на даче Петера Урбана.
— Как ты думаешь, что мы могли бы найти в номере гостиницы? — спросил Глушичка Йонака, когда Дуда ушел.
Он был все еще под впечатлением слов Дуды и сейчас чувствовал необходимость говорить, чтобы немного прийти в себя. Задав вопрос просто так, он не ждал на него ответа. Выйдя из кабинета, он попросил Чамбалову купить им что-нибудь на обед и, вернувшись, начал расхаживать по комнате. Из размышлений его вывел голос Йонака.
— Знаешь, Виктор, — сказал Йонак, смотря в потолок, — в гостинице мы, вероятно, ничего не найдем. Я еще не знаю, кто убийца Тяпушика, но, без сомнения, это тот человек, который стрелял в Урбана. Меня в этом убедила магнитофонная запись. Бруннер это или нет — об этом мы узнаем в ближайшее время. Главное то, что нам не надо бегать за подозреваемыми: один у нас теперь всегда под рукой, а второй едет к нам. Для встречи у нас все готово. Как только будут улики, мы наденем ему наручники, и все заботы останутся позади. Я думаю уже о суде…
— Я тебя понимаю, — кивнул Глушичка.
— Кое-какие доказательства у нас есть, единственное, чего нам не хватает… Послушай, а что, если Бруннер начнет шалить? Кто за ним присматривает?
— Двое молодых людей из районного отделения. Мы вынуждены были пойти на это, потому что нас почти всех немец знает. В случае чего они сразу дадут нам знать и будут неотступно следовать за ним. У них машина с радиостанцией.
— Это очень хорошо. Если он начнет выкидывать номера, то это нам только на руку: сам себя изобличит, да и может наделать ошибок сгоряча. С Брауном поступим так же. Франту я послал в «Лотос» — так, на всякий случай, чтобы совесть не мучила. Вдруг найдет что-нибудь…
— Усы или очки в проволочной оправе? — усмехнулся Глушичка над его последними словами.
У него тоже появились подобные мысли, когда они с Дудой анализировали обстоятельства этого дела. И вот Йонак высказал теперь точно такое же предположение вслух.
— Может быть, и это, — ответил Йонак лаконично.
— Павел, а не кажется ли тебе, что такие вещи давно вышли из моды?
— Не торопись, не торопись с выводами. Нужда может заставить пойти и на такие уловки, особенно если это поможет достигнуть цели. И в атомном веке, наверное, иногда могут пригодиться фальшивые волосы, усы и прочая подобная дребедень. Если ты так же, как и я, предполагаешь, что оба эти преступления совершил один человек… Я имею в виду убийство Багаровой и попытку убийства Урбана. Тяпушика я специально не упоминаю, его убийца — тот же человек, который стрелял в Урбана, это совершенно ясно… Баллистики установили, что обе пули одинаковы. Так вот, если оба…
— Уж не насмехаешься ли ты над нами, вспоминая Багарову? — бросил Глушичка вопросительный взгляд на Йонака.
— Наоборот, я приятно удивлен тем, что ты еще не выбросил из головы этот случай. Некоторые наши товарищи со временем забывают о таких вот нерасследованных преступлениях, как будто для раскрытия их они уже сделали все возможное и невозможное… В то время как вы, например, продолжаете незавершенную работу, ищете, проверяете и так далее. Следовательно, если эти оба преступления на совести одного и того же человека — кстати, Вртек это подтверждает, — то как ты после этого объяснишь, что описание внешности расходится в некоторых деталях? Или он изменял внешность… или мы все ошибаемся.
— Кушать, кушать, товарищи начальники, не хватало еще, чтобы вы из-за какого-то подонка умерли с голоду!
Чамбалова нарезала ветчину и огурцы, положила все на тарелки, достала вилки и ножи. Они сели за стол и принялись за еду.
— Сейчас кофе сварю, — сказала она, направляясь к выходу, и в дверях едва не столкнулась с Дудой.
— Для меня тоже? — спросил он ее.
— Разумеется, товарищ майор, если вы хотите.
— Ну, что вы там нашли? — сразу спросил Глушичка.
— Ничего. Ничего, кроме этого куска бумаги. Комната абсолютно пустая, как после генеральной уборки…
Он вытряхнул на стол из полиэтиленового мешочка маленький обрывок блестящей темно-желтой бумаги. Подполковники на противоположной стороне стола отодвинули тарелки и устремили на него свои взгляды. После недолгого молчания Глушичка осторожно перевернул бумажку обратным концом вилки. Все увидели букву «А» и направо от нее какой-то хвостик, отпечатанные голубой краской.
Глушичка откинулся на спинку стула и, отрезая себе кусок ветчины, спросил серьезно:
— Ты что, пошутить вздумал?
— Почему пошутить? — медленно проговорил Йонак, который еще рассматривал бумажку. — Все зависит от того, где это было.
— В шкафу. Когда мы осматривали его, техник увидел этот клочок под деревянной планкой — внизу. Если бы мы не были внимательны, то эта бумажка, конечно, осталась бы незамеченной. Техник говорит, что это обрывок клейкой ленты от фотопленки «Агфа». Я сам не фотолюбитель…
— Сейчас все фотографируют.
— Да, и Браун, конечно, тоже, — заметил Йонак.
Они спокойно принялись доедать свой импровизированный обед, а Дуда осторожно, кончиками пальцев, сбросил бумажку опять в мешочек.
— Бывают такие моменты, — проговорил Йонак с полным ртом, — когда ничего не остается, кроме как покориться судьбе. Согласны?
Свое согласие они выразили по-разному. Дуда молча махнул рукой. Вид у него был такой, будто он откусил кислого яблока. Глушичка только кивнул. Казалось, он и вправду согласился с Йонаком. Через некоторое время он проговорил:
— А что остается делать? И обыск не дал никаких результатов…
Йонак бросил на него быстрый взгляд: всерьез ли тот говорит? Он не знал, как отреагировать — то ли нахмуриться, то ли засмеяться.
— Не ропщи, Виктор, — сказал он. — Люди работают не покладая рук, буквально из-под земли достают вещественные доказательства, а ты так…
— Ты имеешь в виду это «А» с голубым хвостиком?..
— Это и все остальное. И этот обрывок бумаги тоже может пригодиться.
Женщина и мужчина в оранжевых куртках сгребали в кучки листья на краю дороги. Сюда почти не доносились звуки проходящих трамваев. Гостиница «Лотос» была размещена очень умело: находясь рядом с оживленными магистралями, она тем не менее была в стороне от городского шума. Архитекторы спланировали строительство так, что на участке остались почти все деревья. В тени деревьев находилась и стоянка для машин. Одним словом, гостиница стояла посреди зеленого острова, теперь, конечно, сменившего свой цвет на пестрые краски осени.
Дуда знал, что ожидаемая машина может появиться каждую минуту. Из «Волги» на стоянке двадцать минут назад ему сообщили последние сведения: преследуемая машина пересекла черту города. Другая «Волга» стояла немного в стороне от главного входа в гостиницу в изгибе дороги. Стругар, который один знал Брауна в лицо, сидел на скамейке около стоянки. А вот и американец! С того времени, как его разбудили сегодня утром, не прошло еще и семи часов, мысленно подсчитал Дуда. Так быстро доехать сюда с Высоких Татр не каждый сможет. Если еще учесть задержку, связанную с дорожным происшествием.
Машина Брауна закачалась на амортизаторах, резко затормозив перед входом в гостиницу. Из кабины вышел человек среднего роста с гладкими темными волосами. Длинными шагами он обошел машину и помог выйти из кабины своей барышне, очаровательной брюнетке. Когда она вышла, он захлопнул кабину, потянулся и что-то ей сказал.
Дуда направился к машине, следом за ним шел переводчик. Подойдя к американцу, Дуда вежливо представился.
— А, снова полиция? — усмехнулся Браун, который хотя и подготовился внутренне к такой встрече, но не думал, что она произойдет так скоро. Это было заметно по его натянутой улыбке. — Что угодно господину полицейскому?
— Скажи ему, что я хочу допросить его об обстоятельствах дорожного происшествия. Пусть они следуют за нами в управление на машине, — обратился майор к переводчику.
— А нельзя ли подождать с этим до завтра? Мы немного устали и голодны.
Тон его речи был неуверенный, будто сказал он это всего лишь для того, чтобы проверить, как чехословацкий полицейский будет реагировать на его просьбу. Пока переводчик переводил его слова, Браун окинул оценивающим взглядом окружающее пространство (опытный глаз сразу бы установил, что человек этот ищет возможные пути для бегства).
— Мы бы хотели как можно быстрее покончить с этим делом, — ответил майор. — Но если вы хотите сначала поесть, то, разумеется, я не буду препятствовать. Прошу! — Он показал приглашающим жестом на ресторан.
— Нет, нет, — быстро ответил Браун, — вы правы, чем раньше мы закончим с этим делом, тем лучше. А наши желудки еще несколько минут выдержат.
Голос его обрел решительность. Он галантно открыл дверку машины перед своей спутницей, затем сел сам. Резко развернув машину, американец сразу же набрал хорошую скорость, направляясь к шоссе. В эту минуту Дуде пришло в голову, что опыт Йонака и его советы для таких вот случаев очень полезны. Не окажись сейчас впереди Брауна серой «Волги», кто знает, как бы он повел себя. Может, уже летел бы куда-нибудь. Мотор в его машине чертовски сильный. А теперь ему пришлось остановиться и подождать, пока Дуда с переводчиком сядет в машину, находящуюся на стоянке. Маленький кортеж отправился по улицам города. Брауна эта езда между двумя «Волгами» нисколько не радовала.
— Лапочка, по-моему, затевается что-то для нас не совсем приятное, — сказал он Келли с наигранной веселостью. — Не нравится мне это почетное сопровождение. Особенно если присылают его из-за какой-то столетней старухи. Надо бы нам было все же перекусить.
— Перестань! Раздуваешь из мухи слона. Мы — граждане Соединенных Штатов. Не поведут же они нас пешком? Что плохого в том, что одна машина едет впереди нас, а другая сзади? — сказала она с апломбом.
— Дура, это-то как раз и плохо!
— Мало того, что ты грубиян и хам! Ты к тому же еще и трус!
Передняя машина остановилась и с минуту ждала, пока откроются высокие железные ворота.