Короче я взяла и огласила причины нашего вояжа по заграницам.
– Сарг был прав, – мрачно констатировал Алесар. – Там, где бабы собираются вместе, ничего путного сроду не бывало.
– Она у вас одна пропала? Или были другие пропажи? – мягко уточнил Арнэр у сникшей Эби.
– Были, – выдохнула я.
И тут Остапа понесло. Я выложила им всё, что знала по этому вопросу, включая собственную находку в лачуге Шашкита. Меня слушали молча, не перебивая. Вальяжная задница Гра-ары за моей спиной напряглась: подругу явно посетило ощущение свершившейся полномасштабной катастрофы. Да ещё и с элементами кощунственных преступлений против человечества. Это витало над головами, просачиваясь наружу ядовитым парком злого негодования.
Это нам – поголовным безбожницам и полубезбожницам с Земли – произошедшее видится стандартным преступным событием. А у этого народа всё иначе. Для них Орден Отражения напрямую связан с богами, в существование которых реально верят. Нам отвели роль наблюдателей и калькуляторов, собирающих для богов статистическую информацию. Любой ущерб, нанесённый Ордену, исказит получаемую наверху информацию. Ну, и как небожители отреагируют на сей афронт? Уж точно не обрадуются. А потом не обрадуют своих неразумных детишек: всемерно и разнообразно. Потому как именно боги в понимании аборигенов являются механиками, что смазывают шестерёнки в механизме всего их мира. Содержат его в порядке. Мир, брошенный богами на произвол судьбы, быстро придёт в негодность. А в таком безобразии жить невозможно – только успешно вымирать.
– Сиятельную Блэр нужно найти, – озвучил Алесар решение общего собрания энтузиастов защиты редких человеческих особей. – И постараться разузнать о судьбе той сестры, что пропала до неё.
– Почти тридцать лет прошло, – напомнила Эби таким тоном, будто всем простила своё свинство и претензий не имеет.
– Сестра Ордена Отражения не может пропасть бесследно, – упрямо набычился Мейхалт.
– Погодите! – вдруг озарило меня. – Я чего-то не понимаю. Если вас не посвятили в причину нашей экспедиции, зачем вы здесь? Получается, вас прислала не патронесса.
– Нет. Раутмар, – преисполнился суровой сдержанности Алесар, переглянувшись с Мейхалтом.
– Война, – вздохнул тот, шагнув ко мне.
– Какая война? – обалдела Эби.
Да и я тоже: мы столько шутили на эту тему, а она возьми, да явись.
– В Руфесе? – теперь уже испугалась Эби.
– В Катаяртане, – пояснил Алесар. – С безмозглыми. Вот-вот начнётся. Они вовремя узнали и попросили помощи. А Раутмар с Варкаром решили помочь. Пять эскадр уже направились в Катаяртан под командованием Варкара, – он испытующе глянул на меня.
Я проигнорировала – не его дело. Мы с Варкаром объяснились перед моим отъездом. Он был не в восторге, но принял к сведению, что наш брак фактически расторгнут. Правда, истинной причиной я не поделилась: лежачих не бьют. Миссис Далтон прислала моему супругу какую-то внушительную писульку – я даже не заглядывала в неё: обосновали моё непременное возвращение в Орден, и ладно. Главное, что Вейтел остался с отцом. И мне поклялись, что никто – ни Орден, ни Кэм – не наложат лапу на нашего сына.
– Почему вы прилетели за нами? – задала я главный вопрос, с которого и нужно было начинать нашу встречу.
– Патронесса обещала Раутмару, что вы поможете, – обрадовал нас Алесар. – Особенно ты, Ксейя. Я так и не понял, почему это так важно для тебя, – теперь уже вопросительно уставился на меня опекун.
– Ну, это уж точно не ваше дело! – нашла повод взять реванш старая мстительная врачиха. – Прилетели, сообщили и хорошо. Так что, – пихнула она меня в бок, – может, отложим поиски Блэр?
– Может, переназначим главную дуру в наших рядах? – ядовито осведомилась я на английском. – Сегодня ты превзошла даже меня.
– Да ладно, – скрипнул челюстями Алесар. – Не нужны нам ваши ужасно таинственные тайны. А к хавтану заглянем, раз уж всё равно прилетели. Время есть.
– Вы действительно решили его убить? – вновь прицепился Арнэр.
– Ксейя, давай как-нибудь обойдёмся без твоих выходок, – вежливо попросил Мейхалт с пресловутым стальным блеском в глазах.
– Можно подумать, я сама всех приглашаю меня убить, – проворчала я в раздражении на этих книгоманов, зачитавших мою жизнь до дыр. – Лучше просветите двух Сиятельных, когда мы вылетаем. А то у нас война, а мы тут митинг утроили.
– Что устроили? – машинально переспросил Алесар, о чём-то раздумывая.
– Когда вылетаем! – психанула Эби, завопив, как ненормальная.
– Не ори, – отпихнула я чокнутую врачиху в объятья Арнэра.
Потому что у меня появилось новое заделье. Я вспомнила, о чём недавно поклялась себе напомнить, чтобы не забыть. Оставив военный совет – там, как всегда, не заметили этой потери – потихоньку уползла за спину Гра-ары. Присела на валяющийся под ногами хвост между шипами. Покопалась в нагрудной сумочке и достала две фигурки богов с насверленными в головах безглазыми дырками. Их подбросили мне в подземелье Тармени – обнаружила только на следующий день. Но особо на них не зацикливалась, почитая за прощальный подарок. А теперь засомневалась.
Покрутила в руках сначала Кишагнин, затем Тармени, затем обоих сразу. Верней, обоих-то я толком покрутить не успела – Рах, Шех, Фух и Цах мигом нарисовались у моих ног. Лайсаки дружно полезли на дрогнувшие со страху колени. Четыре маленьких лайсака – весьма затруднительная нагрузка на конечности недоразвитой женской особи. Сбросить нагло верещащую и цепляющуюся коготками обузу не получилось – елозить на шипастом хвосте весьма неосмотрительно.
– Ладно, – процедила я сквозь зубы, поудобней передвигая ноги. – Только не топайте. Не на плацу. Чего припёрлись-то? Что вас так…
Рах ловко вырвала из моей правой руки Кишагнин – зубки едва не чиркнули по мизинцу, отчего все остальные пальцы кинулись спасаться. Наругать её не получилось – Шех так же безбожно обошёлся с Тармени в моей левой руке. Потом они полезли друг через дружку, оставляя в подарок моим ляжкам качественные синяки. Финалом представления стала беспощадная попытка всучить мне обратно божков.
В разгар шабаша я заметила, как длинная шея Гра-ары продвинулась в моём направлении. Тактические и стратегические соображения участников военного совета явно проигрывали нашей возне, в которой нартия решила принять активное участие. Она едва уловимо зашипела, и Шех – штурмующий мою задранную правую руку – свалился обратно на колени. Цах тоже угомонилась. Фух, спасавший лапы и хвост на моей груди, спрыгнул на землю. А последней с плеча стряхнулась Рах с многострадальной Кишагнин в зубах.
Я обернулась и внимательно посмотрела в зелёный глаз на таинственном профиле подруги. Тот отчётливо мигнул, приглашая согласиться со всем происходящим добровольно. Я опустила руки – фигурки божков опустились в ладони, поменявшись местами. А оба устроителя праздника покинули затоптанную насмерть танцплощадку.
Итак, Кишагнин в левой руке, Тармени в правой. Публика безмолвствует и чего-то ждет. А я дура дурой. Гра-ара вновь шикнула и демонстративно устремила взгляд в небо. Я покосилась на лайсаков: все четверо выстроили свои столбики, задрали головки всё к тому же небу и застрекотали стеснительными кузнечиками. Тихонько-тихонько, еле слышно, но решительно.
– Тармени! – догадалась я, кому посвящены молитвенные бдения, машинально сжав в ладонях божков.
А вдруг получится?
Глава 8
В которой я убеждаюсь: на юге всё вызревает быстрей…
Даже война
Американская писательница Мэри Маккарти считала, будто женские проблемы, которые не по зубам лучшим психиатрам, вполне по силам парикмахерам второй категории. Взывая к божественному аферисту, я здорово сомневалась в собственной адекватности. Ещё больше сомневалась в компетенции цирюльника, практикующего в нашей Цитадели – дедушка уже пережил один инфаркт. И мне никто бы не позволил испортить его окончательно, привлеки я старичка к своим взаимоотношениям с Повелевающим битвами.
Результатом воззвания к богу стало ни электричество, ни жар, ни холод и не потрясание основ организма. Вообще никаких физических ощущений. ЭТО просто было. В моём арсенале не нашлось ни единого обозначения, подходящего по смыслу. Поэтому я обозвала ЭТО божественной щекоткой.
– О чём спорят твои спутники? – рассеянно поинтересовался вселенский болтанец по мирам.
– О том, как мы будем спасать нашу Блэр, – устало сообщила я.
– А что с Блэр? – попытался сконцентрироваться Тармени на моей персоне.
– Украли! – объявила я тоном прокурора, перед которым поставили председателя детского фонда, заснятого камерами за воровством каши из детских тарелок.
– Кто? – удивился этот недотырок, глядя под ноги.
К нему потихоньку стекались все наши лайсаки.
– Издеваешься? Да? – прошипела я, ища и не находя способа донести до этой блуждающей бородатой грёзы весь накал моего неудовольствия его свинством.
Рах тревожно затренькала, дескать, опомнись. Забыла, кто тебя почтил? Но я лишь досадливо отмахнулась.
– А! Так вы отправились её забирать? – осенило это недоразумение. – Я буду рад помочь.
– Ты выдвигаешь свою кандидатуру в соратники?
– В соратники? – вновь удивился Тармени. – Пожалуй.
– До какого конкретного места географии? Уточни. В какой точке пути мы превратимся в непересекающиеся параллельные?
– Ты сердишься? – потёк лицом во все стороны бог. – Напрасно. Я, конечно, слегка отвлёкся… Там, в крепости. Забыл предложить помощь. Так, что там с Блэр?
– Отвлёкся! Слегка! – возмущённо закудахтала я шёпотом. – Ты бросил меня одну! На произвол судьбы. Со мной могли…
Лайсаки прыснули во все стороны – только Рах осталась умереть рядом со мной от карающей божьей десницы.
– Не могли, – пожал Тармени плечами, торчащими на разной высоте. – За тобой присматривали.
И вправду, чего разошлась? Кому он что должен – этот непротивленец собственным настроениям и желаниям. Явился на зов – и то хорошо.