– Трезвой?.. – постаралась собраться с мыслями я. – Нет.
– Мат…т…рёшка! – пьяненько покривилась свекровушка. – Ты несносна. Где тебя… только рожали?
– Её… не рожали, – встряла со своей вездесущей шпилькой косая вдрызг Эби. – Она вылупилась… из лягушачьей икры.
– Как не стыдно… касаться чести моих… родителей, – возмутилась я. – Когда… она не может постоять… за себя.
– Не подпрыгивай, – поморщилась Эби, качнувшись. – Навернёшься. Стоять трудно…, когда сидишь.
– Так и думал, – разочарованно сморщился Алесар, ворвавшись на наш праздник.
– Ты нас третируешь! – с пьяной угрозой в голосе пробулькала Эби. – И это... тревожит.
– Завтра опять болеть будете, – проворчал Мейхалт, ловко подхватив початый кувшин.
– Ну, ты… ракообразное! – прикрикнула Эби, заваливаясь на бок от собственноручного сотрясения воздуха. – Ты ещё… не оплатил мою… у-у-у… кс… гастр…гастр… трика.
– Чего? – поразился образованный офицер неведомой претензии.
– Мою язву! – перевела с латыни Эби, отбиваясь от его протянутых рук. – От ваш… шей… тухлой жрачки! Твои… нотации! – надрывалась старая медичка. – Изг… гладали меня насквозь!
– Тухлой жрачки?! – опешил от такого поклёпа Вутардар. – Это мы вам тухлятину?! – подхватил он Эби на руки и основательно встряхнул: – Да мы вам всё лучшее! Говорил, мужики: нужно было сразу отнять. Налить по кружке, а остальное спрятать.
– Они сказали, что кувшин один, – заметил Мейхалт. – Ксейя, откуда ещё два?
– Тармени… приволок, – честно покаялась я и похвасталась: – Он меня… любит… как… как…
– Ну, ты, щенок! – потребовала к себе внимания Джен. – Где наш… фунфырик? – выпендрилась она ещё одним русским перлом. – Стибрил, жу… жулик?
– Бери её, жужулик, – хмыкнул Алесар и так резко оторвал меня от земли, что праздничный ужин попросился наружу. – Легче убить, – сокрушался опекун, пока мне расстилали бурку. – В следующий раз точно убью. Всех трёх. Навязались на мою шею…
Джен моментально задрыхла – убедительная победа спиртного над детским организмом многоопытной пьяницы. Закутанная в бурку и перевязанная ремнями Эби что-то втолковывала спящей морде Рух-ары – мой старший сын тоже любил засыпать под бормотание компьютера. Я прилагала максимум усилий, дабы последовать примеру Джен, но меня одолевали размышления – будь они неладны. После истерики в крепости пьяных артиллеристов-смертников в башке что-то происходило. Будто перещёлкнули какой-то тумблер, с последствиями не ознакомили, а оно уже заработало. Трудно обдумывать то, о чём представления не имеешь, но я старалась. Ещё этот поганец Тармени со своими намёками на какие-то опыты…
– Опять девчонку напоили, – продолжал ворчать Алесар, «убирая со стола». – Мозги-то есть? Она ж ещё сопля…
– Этой сопле… больш-ш-ше ста лет, – брякнула я, маясь желанием отвязаться от кровопийцы опекуна.
– Вот как?
– Забудь, – потребовала я, пытаясь оглядеться по сторонам в поисках шпионов.
– Легко, – пообещал Алесар и рявкнул: – Быстро спать! Мы вылетаем перед рассветом. Если вывалишься из седла, искать не стану.
Он, конечно, врал безбожно. Станет, никуда не денется. Иначе его за это…
Злорадство не получило своего развития – некуда было развиваться: мы с мозгом уснули. Накрепко. Без сновидений.
А поутру они проснулись. Точнее, их поднимали всем миром, весело обсуждая нравы орденоносных сестричек, подвизающихся на поприще сношений с небожителями. Джен вела себя достойней всех: продолжала дрыхнуть и в ус не дула. После кратких дебатов о её судьбе, Алесар забрал пьянчужку к себе на Шаар-гара. Звёздочка, было, взбунтовалась: всё моё – моё! Но девчонке подсунули под нос мёртвое тело с комментариями. И та отказалась отвечать за последствия самостоятельного полёта Джен вниз головой. Очнувшись, свекровушка непременно выйдет из седла, чтобы попить водички.
Эби хорохорилась под ироничное фырканье Рух. Но они договорились, что Эби будет паинькой, и её пустили на борт самолёта. Я влачила своё жалкое существо к вытянутому навстречу крылу и вспоминала, как Блэр шагнула в пропасть. Глаза невольно шарили по сторонам в поисках подходящей дырки в земле. Ей Богу, в эту минуту я бы прыгнула в неё от всей исстрадавшейся души всеми дрожащими ногами сразу. Надеюсь, на моих поминках девкам будет ещё тошней.
О новой персональной няньке вспомнила, когда взлетела в воздух, а рёбра затрещали в железном захвате. Гра-ара одобрительно хрюкнула, и Арнэр взгромоздил Сиятельную на её плечо. Я помогла ему усадить себя в седло и привязать. Нартия только оторвалась от земли, когда оздоровительный сон вернулся приводить меня в порядок.
Проснулась оттого, что чей-то реактивный визг перешёл в демонический хохот. Я подняла глаза в небо и потеряла всякое желание вернуться на землю. Уму непостижимо, как он меня находит в самые критические дни? А когда я в отличной физической форме, шляется, где ему вздумается.
Керк заложил надо мною вираж и нырнул куда-то за тушу Гра-ары. Та терпеливо переминалась, ожидая, когда Арнэр стащит Внимающую вниз. Солнце торчало в зените и жарило, как ненормальное. Море переливалось всеми оттенками сине-голубого – метрах в ста от берега белела полоска отмели. Пляж поражал рекламной чистотой. Ядовитая зелень резала глаза. Птицы орали, как брокеры, когда у них там что-то падает. Нартии одна за другой ныряли в воду, гулко постанывая от наслаждения. Керк перевалил через шею Гра-ары, как тюлень песчаный гребень у кромки воды, и свалился на моё плечо. Плечо просело, я присела, Харлат вздёрнул меня на ноги и направился к мужикам.
Эби лежала на песке у самой воды в одной рубашонке и полотняных штанах. Страдалица громко зазывно стонала в сторону мужиков и строила предсмертные рожи. Те что-то обсуждали и игнорировали. Джен закатала штаны и забралась в довольно спокойный прибой, комфортный для водных процедур. Она хватала воду горстями и лила на голову с остервенением потерявшегося в пустыне. Мокрый полотняный прикид облепил сногсшибательную фигуру вполне созревшей девицы, мораль которой сдохла от запаха перегара. Мужики мучительно старались не коситься на Внимающую – привыкли видеть нас в деревянной коже с ног до головы, и забыли, из чего мы состоим на самом деле.
Я подумала-подумала, и решила, что разведёнке можно. Разоблачилась до «исподнего» той же модели и потащилась к воде. Помыться и постираться в одном флаконе совсем не помешает. Холодная вода мигом привела в порядок, а в животе зашевелился голод. Мы с Джен отволокли брыкающуюся Эби принять ванну. Помакали её в воду и отправились переодеваться. Когда насели на мужиков с требованием накормить Сиятельных, костёр уже работал. Все были при деле, что ничуть не смущало: пускай влачат тяжкую долю опекунов, раз влипли.
Пока нетерпеливо подпрыгивала у заваривающегося чая, обратила внимание на пару кораблей, что прежде торчали где-то далеко. Теперь они приблизились к берегу и отпочковали две шлюпки. Связав появление Керка с обстоятельствами, сделала вывод, что у меня опять все дома. Сугардар, совсем чуть-чуть опоздал к разбою в Саяртане и сразу же стартовал на запад в Катаяртан. Нартии снова показали класс, и в этот раз мы финишировали почти одновременно с нашими джентльменами удачи.
Шлюпки переползли через отмель и проскочили прибой. Сугардар прыгнул в воду и пошлёпал на берег. Мне было жутко лень шевелиться, но тело само собой поднялось и потащилось навстречу старому другу. Тот подхватил меня одной рукой и потащил обратно к костру, пока его мальчики выволакивали на берег шлюпку.
– Кэп? – моментально нарисовалась рядом с нами квадратная репа его заместителя Клыка. – О! Сиятельная! Привет, детка. Чего такая кислая?
– Пузо пустое, – пожаловалась «детка».
Догнавший нас представительный бородатый мужчина в военно-морском прикиде был не знаком. Но я догадалась, что это капитан второго корабля.
– Это Крагвол. Мэри Далтон наняла его месяц назад. Я рекомендовал. Опять от тебя перегаром несёт, – ворчал Бешеный. – Когда уже угомонитесь?
Глаза капитана Крагвола выпучились в недоумении – видимо, не успел понасмотреться в Цитадели всякого.
– Блэр поминали, – отбрехалась я.
– Саяртанцы? – помрачнел Бешеный на правах адмирала Ордена.
– Сама.
– Сбрендила? – догадался капитан, насмотревшийся в Цитадели всякого.
– Угу.
– Понятно, – вздохнул он сочувственно.
– Бывает, – поддакнул Клык, которому та Блэр была безразличней карьеры энтомолога-натуралиста.
У костра Сугардар стряхнул меня на песок и пошёл ручкаться с мужиками, рекомендуя им Крагвола во всех ракурсах нелёгкого морского ремесла.
– Ты задержался, – заметил Арандар.
– Нарвались, – пожал плечами капитан.
– И за собой притащили, – хмыкнул Вутардар, кивнув на море. – Чтоб мы не заскучали.
Я машинально глянула, куда он там скалится. Поднапряглась, щурясь, и, кажется, заметила какую-то точку с крылышками.
– Тебя потрепали? – уточнил Алесар, протянув Бешеному кружку с украденным у нас вином. – Сколько их было?
Мы выслушали краткую, но живописную историю морского боя где-то там. Берега здесь сплошь изрезаны бухтами, так что нор, где можно затаиться, как грязи. Три уверенных в себе южных пирата вынеслись на оборзевших северян лидийскими быками, имеющими претензии к тореро. Дальше попёрла сплошная военно-морская терминология, в которой я по сию пору плавала. Но поняла, что один корабль уже на дне, а парочка джругих прицепилась клещами и претендует. Критичных повреждений Бешеный с Крагволом не схлопотали, потому что сбежали. Зато теперь нартиям есть, чем потешить душеньку.
– Ни дня покоя, – пробухтела Эби, отхлёбывая чай.
– Нартии собрались на охоту, – озадаченно заметила Джен. – Они улетят, а мы торчим тут, как Биг-Бен в пустыне. Я в плен не хочу. А снова драться ещё больше.
– Не переживая, детка, – плюхнулся рядом Клык. – Они ещё не скоро подойдут. Ветер сменился. Так что ваши ящерицы и пожрать успеют, и посра… Хм.
– Шарли тебе точно когда-нибудь язык вырвет, – желчно предрекла Эби.