– Эби, давай не станем выяснять, кому первому не пришло в голову порасспросить об этом ещё в Саяртане, – примирительно попросил Мейхалт, обнимая её за вставшие на дыбы плечи.
Наша красотка прошипела нечто невразумительное и содрала маску. Джен закатила, было, отповедь, но передумала и стянула свою. Я чуток поразмыслила, вспомнила, что здесь почти все любовались на мои драконьи глазки, и поддержала мирную революцию подруг. Крагвола моя красота сразила наповал, но капитана трудно выбить из седла видом какой-то мелкой нечисти. Тахтуг так и вовсе скользнул по мне взглядом и кивнул, дескать, так я и знал.
– А ты чего нам раньше-то не сказал?! – нашла выход из дурацкого положения Эби, набросившись на Тахтуга.
– А вы не спрашивали.
– Мог бы и догадаться, зачем сёстры Ордена Отражения сюда припёрлись, – не сдавалась Эби. – Раз одна из них правит твоей страной.
– Тугарте Карэн не правит Аркатугаром, – возразил южанин. – Она с давних лет великая жрица Кишагнин. Богини, которую мы чтим больше других. Карэн – великая провидица и пророчица.
– Ещё бы, – фыркнула Эби, раздражённая тем, что подходящий козёл отпущения пытается увильнуть и сорваться с крючка.
– Я понимаю, Сиятельная, что для вас магия Ордена привычна, ибо вы ею обладаете, – недобро сощурился Тахтуг, вперившись взглядом в океан. – Но для нас это великий дар богов, пославших нам великую жрицу. Она родила великого наследника величайшего из тугаров. Она родила новую великую жрицу, которая займёт место матери, когда ту призовёт к себе Кишагнин.
Джен подавилась чаем и жутко закашлялась. Эби снова фыркнула, мол, кто бы сомневался, что Карэн неплохо живётся и без Ордена. Цах зло тявкнула на Тахтуга, который имел наглость расстроить её драгоценную подругу. Чах хихикнула и спрятала мордочку подальше от гневных глаз Рах. А моя девочка облаяла Цах, дескать, не суй свой нос в чужие склоки.
– Что? – моментально напрягся Алесар, ощупывая взглядом каждую участницу нелепой пантомимы.
– Ничего, – пожала я плечами. – Когда она из нас выставляет себя дурой, остальные ей помогают. Ты же знаешь. Круговую поруку изобрели вместе с каменными топорами.
Мужики заржали, разряжая обстановку, в которой и заряжать-то было нечего. Велика важность: Карэн сбежала и вышла замуж за целого вождя папуасов. Да её целеустремлённостью можно буксировать материки. Эби и сама вечно носится по планете, вместо того, чтобы резать людей.
– Сестра Карэн процветает так, что дальше некуда, – оценил Мейхалт состояние выеденного яйца, пролежавшего в пустыне тысячу лет. – А мы продолжим заниматься своими делами.
– Ваши друзья надолго улетели? – вдруг спросил Тахтуг, в башке которого я разглядела серьёзную тревогу.
– Не знаем, – вновь насторожился Алесар.
– Почему?
– Потому, что они друзья, а не тягловая скотина, – пояснил, как само собой разумеющееся, Вутардар.
– Почему тебя беспокоит отлёт нартий? – не дал себя сбить с толку кадровый военный в отставке.
Тахтуг, наконец-то, отлип от горизонтов и посмотрел Алесару прямо в глаза:
– На чужой войне лучше держаться вместе.
– Ты о Катаяртане?
– О чём ещё, – хмыкнул Сугардар. – Он тут решил с вами податься. Просил, чтобы я замолвил словечко перед опекунами. Желает стать опекуном этих свиристелок. А то у вас рук не хватает, держать вечно ускользающие хвосты.
– Не опекуном, – поправил его Тахтуг. – Просто охранять сестёр тугарте Карэн.
– Да, не тушуйся! – хлопнул его по спине Бешеный. – Тут все их охраняют, когда это у нас выходит.
И мужики снова заржали, получая несказанное удовольствие от своего взаимопонимания на наш счёт. Вскоре меж пары костров забурлила студенческая вечеринка. Потом к весельчакам на огонёк заглянуло с полсотни свободных от вахты морячков. И у них с собой было. Причём, не только для себя любимых, но и для нартий. По пути сюда сердобольные северяне наловили кучу рыбы для соратников по борьбе. Три шаланды полные кефали выволокли на берег в предвкушении счастливого визга, когда нартии вернутся с охоты. Я представила себе Шаар-гара, запихивающегося у корыта с рыбой, хмыкнула и заснула, так и не отведав присланного Иногволом винца.
Девчонки выхлестали его без меня. Взамен Джен сварила уху, которой попотчевала обобранную засоню, едва та продрала глаза. Я сидела на остывшем песке в холодных сумерках, закутавшись в плащ, и лопала офигительную горячую уху – свекровушка знает в ней толк. Разобравшись со мной, она потащила Эби к морю, дабы привести в божеский вид. Врачиха хныкала и требовала к себе доброго отношения. Джен безжалостно полоскала её в холодной воде и обещала, какое угодно отношение, когда эта паршивка бросит пить. А особенно спаивать её детский организм.
– Ты чего, заснула?! – раздражился Алесар ещё на полпути ко мне. – Не доела, вещи не собрала. Корни пустила?!
Я молча влила в рот остатки холодной ухи. Поднялась, разминая затёкшие колени, и взялась за растерзанный мешок.
Пятое правило успешного брака: не обрывай мужика на полуслове. Затыкать фонтан на пике его вдохновения неразумно – выбьет пробку к чертям собачьим. И есть шанс, что прямо тебе в лоб. Мужчина – не мировой океан. Пусть истечёт тихо-мирно, сколько бы шума и брызг при этом не разлеталось во все стороны. И ему релакс, и тебе полезно браться невооружёнными руками за что-то выдохшееся и подобревшее.
Ковылявшая ко мне Гра-ара хихикнула совсем по-девчоночьи: изобразила грохот катящихся по деревянному настилу бочек. Наше взаимопонимание росло в той же прогрессии, что и мои мутации: ни по дням, а уже по часам. Я даже начала с ней мысленно болтать, как приловчилась это делать с Рах и прочими лайсаками.
– Никогда не женюсь, – ворчал Алесар, запихивая меня в куртку. – Достанется такая же дура! Башлык где?!
– Вон, – квакнула я, ткнув пальцем в жёваный комок, на котором так здорово сиделось моей попе. – Сейчас, песок вытряхну.
– Может не стоит? – съехидничал в ответ опекун, напяливая мне на руки перчатки, из которых вытекали пыльные ручейки. – Если песочек попадёт в твою башку, глядишь, надраит заржавевшие мозги.
Рах взобралась на его плечо. Аккуратненько перепрыгнула на моё и недовольно стряхнула с него всё тот же песок, который недолюбливала за вездесущность. Потом плюнула на бесполезный труд и полезла через ворот в свою сумку под курткой. Но и там её достал песок, отчего малышка не преминула поскандалить на безрукую горничную, халатно прибравшую её покои. Я не стала возражать. Просто взяла, да и расстегнула куртку.
Матёрая скандалистка вывалилась обратно на улицу с визгом, достойным хора монашек, под рясы которых запустили по крысе. Шех под курткой Алесара, было, тоненько захихикал. Но умывающаяся Цах так приласкала его львиным рыком, что самоубийца мгновенно припух. Я же спокойно сняла куртку, как следует, вытрясла, одела, застегнула. Затем подхватила Рах и хорошенько протрясла её, игнорируя визгливые клятвы свернуть мне кровь одним укусом. Гра-ара одобрительно заурчала, не потрудившись намекнуть, в чей адрес это одобрение. Так что мы с Рах остались каждая при своей микро победе.
А минут через десять я уже воткнула голову в импровизированную подушку на луке седла. И отключилась, убаюканная мерной бортовой качкой громадного тела. Нынче мне никто не мешал наслаждаться полётом в любой позе: Арнэр сбежал от меня на Героя к Мейхалту. Он что-то стал напрягаться в моём присутствии. В принципе, Харлат и раньше подозревал меня в причастности к богам, так что никаких новых религиозных потрясений с ним не стряслось. Наши панибратские отношениям с Тармени мужик принял к сведению и достойно пережил. В душу не лез и… Надеюсь, ему не взбрело в голову, будто я и есть та самая супруга могущественного бога, который меня удерживает? Только этого и не хватало: смерть по имени Ксейя.
В принципе, мужика можно понять. У всех в нашей тёплой компашке имеются иномастные приятели: либо нартия, либо лайсак, либо оба сразу. Но вся эта премудрая живность готова бросить прирученного ею человечка на произвол судьбы, будь на то мой произвол. Об этом не трубят на весь свет, но осознают все. Экспериментальный материал иновселенского ботаника был запрограммирован на меня всеохватно и непредсказуемо всеобъемлюще. И этот хвостатый материал начал действовать негативно на моих ребят. В головах Алесара, Мейхалта, Вутардара и даже Эби завелась какая-то пакостная тоска, олицетворяющая чувство грядущей потери меня. А ведь мужики ничегошеньки точно не знали. Ну и чуйка у них на потерю бойца!
Следующий привал я благополучно для всех проспала. И потому в очередной раз моим хлопающим спросонья глазкам предстала более живописная картинка: мы внедрились вглубь материка. Горизонт вспучился: нартии достигли западных гор южного континента. Они, конечно, чемпионы со своей бравадой мальчишки, точно знающего, что своим деревянным мечом он разгонит римские легионы. Но устали ребята здорово.
Шаар-гар нагавкал на меня, дескать, не разлагай мне дисциплину своими жалостливыми флюидами. Комэск ободрял сородичей, уставившихся на первую речонку, что вылезла нам навстречу. Этот заморыш сбежал из гор, прихватив по пути кучу какой-то дряни, окрасившей его воду во все оттенки поносного цвета. Гра-ара придирчиво рассмотрела поток во всех ракурсах и категорически воспротивилась идее устроить здесь водопой. Она приценилась к прыщавой полоске гор на горизонте, глянула на небо, на заходящее солнце и пошла на принцип: протрубила старт.
Ураган, Тайфун и Герой набычились, упрямо тыкаясь носами в ленивый тёплый поток. Мальчишки вели себя так, будто Гра-аре ничего не стоило колдануть, превратив эту сточную канаву в родниковое блаженство. Но она, якобы, кобенится едино по причине поганого нрава. Природе свойственно наделять детей этим оттенком характера, чтобы держать старших в тонусе. Можно подумать, без этого взрослые мигом забалуют и забьют на все труды по обеспечению подрастающего поколения.
Шаар-гар не стал устраивать молодняку очередную показательную трёпку, потому, что был занят: вытянул шею в небо, развернул морду к северу и что-то подслушивал. Гра-ара бросила шипеть на трёх охламонов и присоединилась к нему, приведя спину чуть ли не в вертикальное положение. Хорошо ещё, я не успела расстегнуть ремень!