Глава 19
В которой я изобретаю новую тактику ведения войны…
На эпидемиологическом фронте
Я не сдурела – признаю вслед за тёзкой Ольгой Арефьевой – я вообще такая. В деталях и в целом, в порывах и в тщательно разработанных планах. В душе и в башке, содержимое которой и на Земле интриговало народ, и тут стало притчей во языцех. Правда, желательно, чтобы это всё-таки было признание заслуг, а не поучение, как поступать не следует. Если уж и быть примером, так не только для чужой пользы, но и для собственной гордости, которая нуждается в пропитании. А на чужих похвалах гордость жиреет куда быстрей – особенно на заслуженных. Особенно, когда из шкуры лезешь, чтобы заслужить.
К концу четвёртых суток боевых действий все аэропланы вымотались – их пилоты, израсходовав весь боезапас, остались не у дел. Ночью нартии, наконец-то, отъелись и завалились спать. А мы валялись на песчаном бережку в каком-то километре от захваченного врагом городка, и любовались его замечательными кораблями, торчащими в море, как бельмо на глазу. От невиданной прежде флотилии в двести шесть кораблей осталось меньше половины. И теперь все наши знатоки военной науки гадали: где же у безмозглых та самая критическая точка принятия решения? Когда же до них дойдёт вся несуразность их позиции?
Во-первых, мои кузены не склонны изучать любой вопрос в принципе, ожидая указаний сверху. Во-вторых, у них нет нужды отстаивать свои взгляды, поскольку взгляд у них один на всех. Наконец, они не могут передумать, поскольку и не думали изначально. Нет, они доживали свою катастрофу до того числа потерь, которое было указано в приказе. Безмозглые дважды разбивали флот Катаяртана на море, значит, такой способ ведения войны был правильным. И всё-то у них было правильно: и они на своём месте, и море на своём месте. Оставалось лишь дождаться, когда на своё место прибудет и противник.
– Когда мы их расколошматили у Свастла, они ещё пару раз пытались высадиться на берег, – рассказывал Сарг собравшимся вокруг него мужикам. – И оба раза Варкар с громадным трудом не допустил высадки. До меня только тут дошло, что они решили больше не воевать на суше, раз у них это плохо получается. Оттого и стремление безмозглых настроить как можно больше кораблей. С такой флотилией в море у них абсолютное превосходство. А мы, как идиоты, тупо ждём войны на суше и готовимся. И здесь чуть не совершили ту же ошибку.
– Просто до безмозглых на этом море никто по-настоящему не воевал, – заметил Мейхалт. – Огромные флотилии влетают в копеечку. Да и результат не в пользу завоевателей. Ну, оттяпали бы южане у нас кусок на побережье, а дальше что? За нами целый континент. По нему быстро и дёшево может подойти не только войско, но и обозы. А южанам пришлось бы тащить всё морем. Значит, ещё больше увеличивать флот. Весь хавтанат только и будет работать на содержание флота. Кому оно надо?
– А у безмозглых все только на это и работают, – мрачно заметил Тахтуг. – Значит, они так и будут к нам лезть. Сиятельная, а как считает Орден? Не зря же он вмешался в войну.
– Орден изучает и думает, – попыталась отбрыкаться Эби, которой был адресован вопрос.
– А чего тут думать? – брякнул какой-то умник.
И его, конечно же, махом обсмеяли, выдав поучительную историю про мешки, кислоту в щупальцах и обычную соль, которой можно отравить слизняков. Вот, мол, какую замечательную штуку придумал Орден, когда подумал над тем, над чем иные думать не хотят. А то и просто не умеют. Если же Сиятельные ещё поднапрягутся и подумают получше, то, глядишь, придумают и ещё чего похлеще.
Сюда же Сарг приплёл нартий, хотя тут заслуга целиком и полностью на его совести. Это он посадил нам на шею вредных прожорливых тварей, требующих поминутного внимания к своей персоне. Но в свете последних побед никому из присутствующих в голову бы не пришло посмотреть на эту проблему в таком ракурсе. Кроме пользы в союзе с нартиями другого вреда упорно не замечали. Верней, не умели слышать, как я, того внутреннего отношения, что сложилось у этих паразитов к людям. Не осознавали, что эти еропланы могут манипулировать венцом творения природы. А они манипулировали, что лично я каждый божий день испытывала на собственной шкуре. И даже понимая это, шла на поводу у Гра-ары в девяти случаях из десяти. Да ещё и любила эту стерву.
У меня всё чаще и чаще возникало ощущение, будто нартии – возможно, сами того не понимая – каким-то образом воздействуют на психику человека. Этакий ненаправленный, рассеянный вокруг нас гипноз, который мы вдыхаем, лопаем с едой, пьём с водой. Ещё недавно меня умиляло, как люди по-братски относятся к нартиям. А нынче я уже начала беспокоиться за людей.
За ту же Эби, совсем свихнувшуюся на почве обожания зловредной Рух-ары. За Джен, засыпающую и просыпающуюся с мыслями о Звёздочке. Высказывания Тармени о результате его опыта перестали казаться злопыхательствами неудачника, которого его эксперимент перерос на голову. Мне всё чаще становилось не по себе, когда я наблюдала за вознёй людей с крылатыми троглодитами: у них были семьи, близкие, любимые, но все их мысли крутились вокруг необычных друзей.
Размышляя на эту не слишком воодушевляющую тему, я заметила, что Сарг заскучал. И потихоньку выползает из эпицентра дискуссии. Ну, и послала ему в голову предложение уединиться. Он поймал меня взглядом, еле заметно кивнул и удвоил усилия. Вскоре и я поднялась, направляясь прогулочным шагом к самому дальнему заброшенному всеми костерку.
– Что-то случилось? – первое, что пришло в голову обречённому на бдительность опекуну.
– Сколько у них осталось кораблей?
– Девяносто два, – ответил он, шерудя костёр. – Двадцать четыре у пристани. Их мы пока не трогали. Тармени был прав: в городе они нам пока не мешают. Шестьдесят восемь болтаются на прежнем месте. И это все ещё слишком много. А бочки закончились. Пополнение не предвидится: с лесами здесь туго. Думаю, Тантавиус собирал их по всему хавтанату.
– Знаешь, мне как-то пришла в голову одна аналогия. Предупреждаю: не смей принимать это за точное знание о предмете.
– Я постараюсь, – усмехнулся он, пристраивая на огонь чей-то котелок.
– Ладно. Скажи мне: что ты знаешь о шебутах? – приступила я к изложению гипотезы, имея в виду местный аналог муравьёв.
– Ну, роют в земле гнёзда, – вполне серьёзно отнесся он к странному вопросу. – Везде шныряют. Тащат всё, что найдут, к себе. Крестьяне их оберегают: шебуты жрут в полях всяких паразитов.
– И всё? А что ты знаешь об их личной жизни?
– В смысле о размножении? У них на всех одна самка. Она откладывает яйца, а все остальные занимаются хозяйством.
– А встречаются отдельно живущие шебуты?
– Это невозможно, – уверенно заявил Сарг и тотчас порадовал меня озарением в прищуренных глазах: – Все шебуты действуют совершенно одинаково. Будто по единому приказу. И, скорей всего, именно от самки. Никакого главного самца у них нет. Ты думаешь, что у безмозглых тоже есть самка, отдающая приказы?
– Похоже на то. Но у них не всё так примитивно. У них вон и примкомандаты водятся, и сотники, и десятники. Хотя, в принципе, безмозглые очень похожи на шебутов. С той лишь разницей, что для получения приказа им не нужно таскать за собой самку. Приказы они получают от своего примкомандата.
– И только от него, – закрутились в голове Сарга шарики с роликами. – Что-то я тупею к старости. Мы же уже проворачивали подобное. Но тогда до их примкомандата было легко добраться. А нынче флагман торчит в самом центре их построения. Причём, заметь: это уже шестой флагман. Каждый раз, как мы его сжигали, флаг командующего перемещался на новый корабль. Значит, их примкомандат каждый раз спасался с горящего корабля.
– Естественно, раз он у них является единственной головой для всех имеющихся тел. Мы ведь уже определились, что каждая голова рангом пониже тупее вышестоящей. Поэтому главную голову они и спасают в первую очередь. И будут спасать, пока у них не останется один единственный корабль.
– Короче, ты знаешь, как их лишить этой головы? – нетерпеливо зашипел Сарг на болтливую бабу, какой бы та богиней не числилась.
– Давай отравим всех на флагмане, – сложив губки бантиком, предложила младая дева неполных двадцати лет. – Они же не люди. У них нет манеры подавать господам жареное мясо, когда остальные грызут чёрствый хлеб. Помнишь их казармы на островке Иногвола? И то, что мы обнаружили на кораблях: никаких предметов роскоши или особых разносолов. Всё одинаковое. Я, конечно, могу ошибаться…
– Я тоже думаю, что их командиры жрут из одного котла с прочими, – согласился Сарг, гоняя по лбу морщины, вздувавшиеся под напором мыслей. – И задумка у тебя стоящая. Вот только, как нам попасть на флагман? Сверху исключено. Пока доберёмся до него, нас засекут. Тармени? – он впился в меня едва ли не приказным взглядом.
– Ненадёжен, – вздохнула я. – Занят только своими делами. Дотащить-то он нас сможет. И кое в чём помочь. Но так же легко способен бросить нас там по причине своих причин.
– Ты ему, вроде как, важна.
– Ага! Оттого он и бросает меня на произвол судьбы, когда ему вздумается. Ты думаешь: раз или два? Да постоянно!
– Если отравить примкомандата, это здорово поможет Варкару, – упёрся Сарг, катая в башке уже не шарики с роликами, а грохочущие валуны. – И прорву жизней спасёт.
– В общем-то, никаких проблем, – пошла я на подлость, трогательно уложив голову на его колени в расчёте подмазаться.
– Ну, да! – вспылил он, стряхивая меня на песок. – Тебе ж всё равно подыхать! Так почему же не теперь? Забудь!
– Спасём прорву жизней, – отряхиваясь, зашла я на второй виток морального шантажа.
Из-под куртки полезла разбуженная Рах, гневно шипя на весь белый свет. В полу распахнутом вороте Сарговой куртки появилась раздражённая мордочка Куха – он не терпел вольностей по отношению к подружке.
– О них подумай, – перескочила я сразу на третий виток шантажа, поглаживая Рах. – Каково им меня убивать? Пусть за них это сделают другие.