– Никак не могу поверить, – вздохнула бедняжка Джен, мир которой при виде меня переворачивался тридцать раз на дню. – Ну, ладно ещё Варкар. Но, Вейтел!
– С ним всё в порядке, – повторила я, борясь с раздражением. – Единственное, что ему скоро не будет хватать, так это матери. Парню уже годик. Вскоре его станет трудно обманывать. И я не желаю, чтобы он дорос до мысли, будто его мать Кэм. Так что впрягайся. С такой матерью, как ты, у Вейтела блестящие перспективы. Ты мне воспитала такого мужа, что пальчики оближешь. А я сделаю всё, что успею здесь и сейчас.
– Ты превращаешься в машину…
– Не начинай! – огрызнулась я. – Не будь дурой. Во что я превращаюсь, не знает даже Тармени! Ладно, свернём этот никчемный разговор. И каждый останется при своём: я мутировать, а ты растить Вейтела.
– Сюда идут, – едко проквакала эта дылда, злясь, что не успела достойно отгавкаться.
– Твоё занудство неистребимо, – процедила я, равнодушно наблюдая за порывистой походкой бывшего супруга в стиле киношного Петра Первого.
– Как ты? – только и нашёлся, что ляпнуть Варкар, падая на пожухлую травку рядом со мной.
– Тебе, конечно, уже донесли.
– Ксейя…
– Герс, если в тебе есть ко мне жалости… хотя бы на медяк, не заставляй меня теребить эту тему в сотый раз.
– Что, не оставляют в покое? – немножко расслабился он, не обнаружив признаков кровавой драмы в моих самоощущениях.
Горевал он, понятно, от всей души. Но в руках себя держал, чем безмерно порадовал задёрганного соболезнованиями мутанта.
– Задрали, как нартия овцу, – пожаловалась я Варкару на произвол. – Ты мужик умный, не психованный. Значит, не станешь меня раздражать. Это у меня нынче крайне опасно проявляется. Мой сосед совсем разошёлся, – постукала я пальцем по лбу и бросила через плечо по-английски: – Джен, пошла вон!
Свекровушка надула губки, но высказываться поостереглась. Сухо кивнула Варкару и потопала к развалившимся ниже по склону Звёздочке с Гра-арой. Представляю, чего она там про меня сейчас наговорит.
– У меня мало времени, – напомнила я, когда фигурка Джен пропала за бугристым плечом подруги. – У безмозглых в рядах полный бардак.
– Благодаря тебе, – обнял меня за плечи Варкар и поцеловал в макушку.
– Они могут всё наладить, – принялась стращать я.
– Куда Тех запропал? – ни к селу, ни к городу озаботился полководец.
– Я попросила Рах утащить его подальше, чтобы не скулил. Не отвлекайся.
– Они уже налаживают, – признался Варкар, укладываясь на мой плащ. – Пока ты спала, Сарг организовал очередную разведку. На флагмане хозяйничает новый примкомандат.
– Уа-туа-таа-ку, – блеснула я эрудиций. – Так он называется.
– Длинновато для боя, – невесело усмехнулся Герс и попытался поковыряться языком в этой конструкции.
– Дело привычки, – пожала я плечами, удовлетворившись его шалостями.
Значит, у него отлегло. Значит, не придётся миндальничать, вычёркивая себя из жизни человека, с которым мы друг другу были не нужны. Он точно не нужен. Да и от меня Варкара время вылечит: его страсти заметно поутихли под гнётом обстоятельств и миссис Длтон.
– У тебя уже есть подлый план, как обмануть этих воинственных дебилов? – встала я на деловые рельсы.
– Есть. Но, окончательное решение мы с Тантавиусом примем уже здесь. Всё, что смогли собрать впопыхах из горючего, будет с обозом к вечеру. Я думал, нартии здорово устали за эти дни. А они помчались караулить обоз, чтоб его не спёрли по дороге. Похоже, нартии не меньше нашего боятся вторжения в Руфес.
– Больше, – сгустила я краски. – Герс, они реально осознают своё положение. И мне кажется, дело тут не только в захвате безмозглыми их территорий. У наших приятелей тоже имеются подходящие мозги.
– Думаешь, слизняки могут и в них селиться? – всерьёз испугался Варкар.
– А почему нет? Шарли, конечно, в башке нартии ещё не рылась. Но, по их поведению тоже можно судить о многом. Их мозг отличается от нашего, но не принципиально. Слизняку будет трудней научиться управлять нартией, но всё преодолимо. Особенно у таких упёртых и последовательных преодолевателей, как мои родственнички. Ты же знаешь: наши крылатики невероятно семейственны. Для них любой родич – законный пуп земли. Их земля вся утыкана пупками, каждый из которых бесценен. Представляешь, что случится в их башках, если безмозглые нартии станут убивать сородичей? Это, конечно, всего лишь догадка. Но, мне кажется, именно это пугает их больше всего. Я даже не смогу тебе описать те чувств, что вызывают у них эти, – кивнула я на море, где на горизонте торчала щёточка мачт. – Большинство мужиков искренно полагают, что все эти швыряния и поджигания для нартий всего лишь забавная игра. Да я и сама так думала, пока не слишком интересовалась их чувствами.
– А теперь заинтересовалась? – полоснул меня Варкар острым ковбойским взглядом родом с дикого Запада.
Захотелось упереть руку в бок и зазывно поиграть обнажившимся в белых воланах плечиком, покачивая розой в чёрных кудрях. Я провела рукой по пыльной прядке, выбившейся из-под сетки. Опустила глаза на идеально плоскую на всей протяжённости грудь и поморщилась. На таком богатстве не то, что ковбой – его лошадь взгляда не остановит. Если только не упрётся в эту грудь носом, как в какой-нибудь забор.
– Ты размышляешь над ответом? Или забыла о нём? – коснулся Варкар моего плеча.
– Нет, я размышляю совершенно о другом. А что касается нартий… Я не совсем уверена, что права. Однако думаю, тебе нужно быть с ними осторожным. Не позволяй им лишнего. И очень тщательно обдумывай свои решения, если тебе покажется, будто ты им что-то должен. Не преувеличивай их заслуги. И тем более, не преувеличивай размеры воздаяния за них. Вы все вдруг заделались их пылкими воздыхателями. Готовы посвящать им себя с утра до утра. А это, по меньшей мере, странно. Тебе так не кажется?
– До сих пор не казалось, – озаботился он. – Но, вот ты заикнулась об этом… И я прикинул, сколько времени провожу с Рухат-гаром. Пожалуй, гораздо больше, чем могу себе позволить. Почему?
– Только не принимай это за факт.
– Только не принимай меня за легкомысленную девицу.
– Герс, ты не умеешь острить.
– Так, что это? – нетерпеливо тряхнул он башкой, пожирая меня своим дурацким диктаторским взглядом потомственного танаграта.
– Давай так: я сейчас выскажу своё предположение. А потом ты поговоришь об этом с Джен.
– Почему с ней? – бесстрастно поинтересовался мой супруг.
– Потому что в отличие от Эби или Шарли Джен не интересуется точными науками. Она сильна именно в распознавании всяких… душевных… явлений, – не без труда перевела я на средневековый язык простое слово психология. – Джен очень тонко чувствует настроения, желания, намерения и всё такое прочее.
Высказать предположения не вышло. К нам тащилась делегация с высокопоставленным во главе. Тот карабкался на довольно пологий холм с усилиями альпиниста, начавшего штурм Эверест из Марианской впадины.
– Ксейя, позволь тебе представить, – сдул пыль со своей куртуазности Сарг. – Хавтан Катаяртана Тантавиус.
– Хьебушка и фодички, – припомнилось мне кое-что занимательное из собственной биографии.
– Не забыла! – потряс седой бородкой мой незабвенный, картавый дедушка, которого я видела голым.
Сарг моментально смылся с деловым видом человека, у которого горит и пахнет. Подскочивший с плаща Варкар, усадил на своё место запыхавшегося султана. Тот мановением руки велел свите убираться и облапал меня на правах боевого товарища.
– Жаль, что ты скоро нас покинешь, – не стал изображать умный человек поминки по усопшему. – Так мы и не посидели с тобой по-семейному. А Тармени-то у нас…, – попытался он сформулировать неформулируемое.
– Странный, – подсказала я и потеребила его среднестатистическую шёлковую рубаху под обычной военной курткой: – Совершенно не умеет подавать себя людям с шиком.
– А ты знаешь, сколько весят парадные одежды хавтана?! – возмутился Тантавиус. – Вот и не поучай старых людей, – солидно огладил он три волосины в бороде и поинтересовался: – Не хочешь отметить наше воссоединение?
– Трепещу в предвкушении. Давай смоемся.
– Не выйдет, – вздохнул дедушка хавтан. – Видишь, как твои опекуны руками размахались? Того и гляди, без нартий взлетят. Это они моих барбосов уму-разуму учат. Военный совет называется. Без меня там никак.
– Они тебя скоро заморят своими военными советами, – посочувствовала я.
– Моими советами, – снова вздохнул Тантавиус и приказал: – Чего расселась? Встать помоги.
Пока я хлопала глазами, вычисляя долю шутки в шутке, Варкар поднял союзника и помог отряхнуться – песка на мой плащ натаскали целые барханы. Не лазарет, а проходной двор.
– Ну, Герс, пошли воевать, – расправил дедушка худые плечи и задрал подбородок. – Нужно перед смертью привести в порядок дела. А ты, – упёрся в моё плечо костистый палец, – не вздумай улизнуть, Внимающая. Вечерком посидим-таки по-семейному. Расскажешь, как тебя угораздило сторговаться с Тармени, что он лично снизошёл.
Я смотрела им вслед и размышляла: гляди-ка, не одна я тут такая свершительница подвигов и завершительница земного пути. Тантавиус тоже готовится. Причём, гораздо дольше, чем сопливый мутант. И с ним-то вряд ли носятся, как с моей вселенской драмой. С ним носиться не положено: должность у дедушки такая, что и на старости лет никакого покоя. А ему и божьей помощи не отломится, ибо для науки обычный старик никакого интереса не представляет.
Я сидела и ковыряла пяткой пожухлую зимнюю травку. Вокруг валялись, шастали, улетали и прилетали нартии. Весь пляж заполонили мужики в пропылённых военных куртках и грубоватой болтовне о бочках. Даже солнце не жёлтое, а небо не синее – о цветах с бабочками и не поминаю. Хорошо, хоть местные горлопанистые чайки убрались – под их концерты хорошо лишь морду бить.
По спине поползло. Я чуть пригнулась, дабы облегчить восхождение и Рах, и моей куртке – Джен поделилась и строго спросит за износ. Жаль погибшие куртки: такой матерьяльчик на дороге не валяется.