– Что у вас случилось?! – поднажала я голосом, как делала моя математичка после объявления о грядущей контрольной работе по логарифмам.
– Ловцы, – брякнул он, не успев прийти в себя.
– Во имя корсета Кишагнин! Иногда жалеешь, что нам нельзя убивать, – прошипела Эби, сжав размороженные кулачки.
– Ловцы нартий, – опомнился Арнэр.
– Кто?! – хором опешили уже мы.
За спиной громогласно хрюкнула Гра-ара, призывая нас мобилизоваться. Она подобралась ближе, отчего наш красавчик стал пружинестей в членах. За её плечами грозно застыли ещё пара динозавров. Их глаза опасно серебрились, почти утратив естественную зелень радужки. Дело пахло керосином. Взбесившееся животное – это страшно. А взбешённая нартия – полная катастрофа! Она не то, что резонов – вообще меня не услышит.
– Кто и где? – первой мобилизовалась Эби, в голосе которой заскрежетало железо.
– Это не наши, – перешёл на деловой тон и Арнэр. – Пришлые из Сахлии. Раньше редко, кто отваживался. А потом прослышали, что на западе нартий оседлали.
– Звери превратились в домашний скот? – жёстко усмехнулась добравшаяся до нас Джен.
– Вроде того.
– А ты? – грозно вопросила Эби под звонкую трель Цах.
– Никогда.
– Он не врёт, – выдала я результат экспертизы, а Рах подтвердила. – Они охотятся за яйцами или за молодняком?
– Раньше искали только гнёзда. А нынче заявились с сетями. В кабаке, пока наливались пивом, трепались о том, как ловчей скручивать крылья и хвосты, – поведал Арнэр не столько нам, сколько нартиям.
Гра-ара задумчиво качнула головой, чем несказанно порадовала собеседника. Понятное дело: коли понимает, значит, не зверь, значит можно договориться по-человечески. Рух злобно заворчала и затопотала – уж мы-то с ней знали цену и сетям, и абордажным крючьям. Но Гра-ара слегка прищелкнула хвостом, и она притушила разгорающийся гнев. Ей было с чего гневаться, а мне пугаться: если уж Рух – здоровенную кобылу – спеленали сетями, то у молодняка шансов не было. Конечно, есть ещё папы и особенно мамы, но люди – сволочи хитрые и жестокие. Придумают, как извернуться, чтобы вывернуться с добычей.
– Ты знаешь, куда они направились? – как можно спокойней спросила я, поглаживая озлобившуюся Рах.
– Слыхал. Если только они ещё куда не свернут, – предостерёг Арнэр.
– Эти горы, я полагаю, ты знаешь, как собственные ладони?
– Знаю.
– Проводишь?
Охотник мгновенно понял, на что ему придётся пойти в случае согласия. Глянул поверх моей головы на Гра-ару – та слегка качнула головой, дескать, не дрейфь, не уроню. Арнэр не без моей помощи унял страхи, привёл в порядок чувства и согласился послужить Ордену Отражения. Как бы там ни было, в седло он залез весьма ловко.
Мужику досталось то ещё удовольствие: под задницей нартия, на коленках Внимающая, перед носом лайсак. Он напялил новенький башлык и сжал раскоряченными ногами кольчужные бока между шипами – в седельные карманы я бы его не впустила ни за какие богатства! А через несколько минут мы уже неслись над соседней долиной, утыканной острыми скальными клыками.
– Великий Тармени! – приглушённо прогудело у меня над ухом. – Как здорово!
Нашёл, кого поминать придурок: бога войны женатого на смерти. Лучше бы воззвал к повелителю ветров, чтобы Лугалан повытаскивал из-под нашего дельтаплана воздушные ямы. Впрочем, я, как всегда, беспокоилась не о том. Гра-ара не летела, а рыскала промеж горных склонов. Вынюхивала охотников за нартиями, убравшихся из деревни аж пять дней назад.
Собственно, оттого её жители и ушли под землю: страшились мстительного налёта. Они знали, что такое воздушные бомбардировки, при которых два-три хороших попадания булыжником – соответствующего калибра – оставляют от дома лепёшку. Оттого и жили на цыпочках, опасаясь разбудить лихо. Даже стада большого не заводили: всё равно разворуют по зиме оголодавшие троглодиты.
Глава 3
В которой войну мы начинаем в спецназе. С героизмом…
И геморроем
Джорж Элиот абсолютно права на мой счёт: я реально верю, что дважды два даёт в результате пять, если как следует поплакать и устроить скандал. А как не верить? Стоило нашему бабскому ансамблю нервотрёпки и пляски учинить хоровой скандал, как совершенно незнакомый мужик разбежался творить подвиги. Без него мы долго бы плутали в этих каменных дебрях. А с ним поспели в самый разгар битвы.
Сама не участвовала, но рассказ Сарга о том, как они с Алесаром спасали гнездо Хакар-гара, помнила в мельчайших деталях. В частности, как охотники за яйцами используют особенности нартиевых гнезд. Устраивают их, на мой взгляд, неразумно, однако моё мнение нартиям не интересней мешка удобрений. Но, ведь и вправду фигню какую-то лепят! Для гнезда выбирают крохотную пещерку. Только-только проползти на пузе одной самке, чтобы на месте свернуться в клубок. К пещерке обязательно прилагаются два-три лаза для проветривания. А их первым в жизни врагам для высасывания содержимого яиц, которое ещё не приняло форму чего-то бронированного и шипастого. Чем поуже лазы, тем лучше: яйца не простынут, враги не пролезут.
Можно себе представить, какой редкостью является подходящая родильная камера: там нартии размножаются сотни поколений. Дно пещерки выравнивается и засыпается песком, чтобы не травмировать яйца. Кстати, при их появлении свободная площадь роддома сокращается, так что согревать яйца приходится самым молодым членам рода. Потому-то у них и процветает дивное чувство единения: они же с детства высиживают друг дружку.
Люди яиц не высасывают, а вот пролезть в подходящую по размеру дыру и выкатить из неё яйцо могут. Времени на это – пока идёт смена караула – много не нужно. Тем более что хозяевам ворваться в родильную камеру невозможно. И огнём в неё не полыхнуть: не огнедышащие наши нартии – к великому их сожалению. А вора не всегда поймаешь на выходе с добычей. Лаз может привести в другую пещеру, а из неё в третью и так далее. Может вывести в такую каменную задницу, куда взрослая нартия не пролезет даже намыленной. А худосочный молодняк не пошлют, дабы злодеи не покалечили.
Наконец, похитителей можно перехватить, когда яйцо вывозят по более доступной местности, но и тут не всё слава богу. Нартии панически страшатся повредить яйцо! И стоит какому-нибудь мерзавцу занести над ним топор… С технической точки зрения такой шантаж бессмысленен. Яйцо всё равно не довезут живым: ещё никому не удавалось обеспечить ему в пути подходящий тепловой режим с его особыми перепадами. А вылупившийся по дороге нартёны, просто замерзал – даже в тройном кольце костров.
Достоверно известны два случая, когда охотникам всё-таки удалось доставить малыша покупателю и слупить с того баснословную сумму. Оба закончились одинаково: набитые деньгами охотники смылись, малыш быстро зачах, а покупатель остался с прорехой в кармане и злобным разочарованием. Все про всё знают! Но, очередные охотники за удачей лезут и лезут в горы сиротить несчастных животных, которым и так несладко. Только за последние полгода летучие патрули Мейхалта изничтожили семь шаек яйцеловов. На рудники или плаху поганцы не попали – гвардейцы-истребители перерезали всех. Головы мерзавцев мстительный Сарг приказал рассадить на колья, вбитые по дороге в Юди. На танаграта аэт Берейса посыпались кляузы, посвящённые произволу опекунов Ордена Отражения. Но Юди принадлежало мне: иди, жалуйся на Внимающую в Орден. Там без дураков скучно.
– Вот они! – ткнулся мне в ухо приглушённый крик.
Гра-ара заложила крутой вираж. Я проследила за рукой Арнэра, но ничего не разглядела в быстро отъезжающей на сторону панораме.
– Уверен?! – проорала я в башлык, терзаемый ветром.
– Это их обры! И оба возка! При них двое! Остальных не видать!
Ишь, какой глазастый! Удачное приобретение и, как всегда, кстати. Одной мне не справиться с бешеной решимостью Эби рвануть в бой без проволочек. Она и Рух стоили друг дружку: за обеими глаз да глаз с плёткой в руке. Подходящая плеть болталась над задницей Гра-ары, чем она и воспользовалась, едва не раскокав валун перед носом осатаневшей Рух. Такой хвост способен сделать яичницу из слона. Звезда тоже лезла на рожон – инстинкт, ничего не поделать – но умнице хватило и намёка на порку.
Гра-ара стряхнула нас с Арнэром, присела и уставилась на меня, ожидая план боевых действий. Рах пристроилась на её макушке, куда подтянулись Цах и Чах. Подошли девчонки, бочком присоседилась Звезда. А Рух-ара, задрав хвост и вытянув шею, кинулась истерить. В панике даже величественный павлин бегает, как обычная курица – я чуть не заржала. Назад истеричка принеслась с более осмысленной мордой и плюхнулась чуть ли не на голову Арнэру.
– Ну! – нетерпеливо притопнула на меня Эби. – Все готовы тебя слушать.
– Сначала нужно посмотреть, что там и как, – урезонила её Джен. – Кто пойдёт? Сиди! – прикрикнула она на приподнявшую зад Рух. – Там, судя по воплям, и без тебя истерика.
Там и вправду стоял дикий ор: охотники уже заполучили яйцо. Оставалось неясным, на какой стадии отступления они застряли.
– Я пойду, – решительно зыркнул на Гра-ару Харлат.
– Хорошо, – размотала я бездонный меховой плащ. – Пойдём вдвоём. Остальные ждут здесь. Дорогая, – попросила я Гра-ару, – подстрахуешь? Мне бы не хотелось влипнуть под раздачу твоей родни.
Она бросила взгляд в небо, пожевала губами, кивнула, стряхнув лохматую троицу с макушки, и поднялась. Охранять Эби и Джен оставили менее психованную Звёздочку. Впрочем, поднявшаяся в небо Рух была спокойна и сосредоточена. Ещё бы! Им предстояло вклиниться в ряды заполошных озлобленных сородичей, сотрясающих неподалёку небеса. Не попасть под горячую руку, а потом ещё и нас с красавчиком вытащить из когтей смерти.
Нас десантировали в каменный завал, на который неприязненно реагировали лайсачьи носы. Арнэр вытащил из-за спины два меча, презентованные Эби. Крутанул, поиграл и сунул назад – он был готов. Я очень надеялась, что мужик умеет с ними управляться. Рах и Цах сделали последний круг на пятачке промеж громадных валунов и юркнули в щель. Я пролезла следом. А мой однополчанин исчез, чтобы спрыгнуть на землю передо мной, когда я вылезала из этой природной гробницы.