Юноша не поверил своим глазам. Дрожащими руками раскрыл записку и пробежал глазами короткий текст: «Если хочешь заработать, приходи по этому адресу…» Ниже печатными буквами была указана улица и номер дома, внизу — подпись. Эгберт присмотрелся, фамилия дарителя ему показалась знакомой. Юноша решился отправиться к нему.
— Что будет, то и будет. Лучше, чем стоять на морозе и пухнуть от голода, — решил он.
Юноша долго искал, расспрашивал и, наконец, увидел перед собой старинный замок, один его вид говорил об историческом прошлом самого здания, о тайнах и судьбах предыдущих поколений. Замок был выполнен в стиле Тюдоров. И эта деталь уже рассказывала пытливому юноше о многом и вызывала тысячу вопросов. Он зримо представлял то время. Эта эпоха увлекала его, он много читал в доме отца о героических походах и их героях, о наградах, которые присваивались победителям. Его волновали и будоражили романтические отношения, преклонения и воздыхания влюблённого рыцаря перед своей избранницей. Он ощущал тягу к светской богатой беззаботной жизни, где роскошные балы сменялись выездами на охоту, посещениями театров и закулисными интрижками с актрисами. Он представлял аристократок в платьях на кринолинах и их седовласых спутников. Перешёптывания по углам замка, кокеток-служанок и бурчания старых дворецких. Эгберт рисовал картины той жизни, о которой мечтал, но к его огорчению эта жизнь сильных мира сего была ему недоступна.
Замок смотрелся величественно, богато и в то же время таинственно.
— Как в сказке, — прошептал Эгберт.
И он не был далёк от истины.
Стиль Тюдоров был создан для деревенских английских домов, которые своим видом напоминали сказочные. Надо сказать, он довольно быстро и успешно прижился в городе. В этом стиле стали строить и в других странах. Таким образом, архитектурный стиль Тюдоров, возникший в Англии и Уэльсе в шестнадцатом веке, уверенно завоёвывал мир.
Юноша в раннем детстве любил листать иллюстрированные книги со сказками. В какой-то момент его воображение устраивало настоящее представление, оно рисовало ему увлекательные, таинственные истории, одна сменяла другую, и он под впечатлением уносился в иллюзорный мир. Тогда он в этих сказочных домиках, изображённых на картинках, видел совсем иную жизнь.
Став взрослым, Эгберт часто возвращался к тем воспоминаниям, вновь и вновь испытывая детские чувства. И каждый раз, как малое дитя, плакал.
Дом графа ассоциировался с детскими воспоминаниями.
Очень высокие фронтоны разных размеров на главном фасаде прекрасно сочетались с небольшими фигурными окнами, которым придавали торжественность красивые пилястры.
Округлые обтекаемые формы добавляли замку свой шарм.
Остроконечными куполами смотрели ввысь башни.
Эгберт догадывался, что по ту сторону окон идёт своя жизнь, происходят события, решаются чьи-то судьбы.
А со стороны торца здания красовались большие эркеры на фасаде. Сам фасад был выложен крупным цветным камнем, напоминающий мозаику. Мягкие формы и цветовая гамма самого замка дарили тепло и уют. Рука мастера чувствовалась во всём, в каждом штрихе. И то, как были подобраны цвета и форма камней, говорило юноше, что тщательным образом продумывалась каждая деталь.
Вход был выполнен в форме арки. И во внутреннем дворике симметрично центральному входу, архитектор предусмотрел арочный вход в замок. А между лужайками к крыльцу шла дорожка. Цветы в небольших кадушках украшали вход.
Эгберт представил, как хорошо здесь летом. Замок утопает в зелени. Высокие старинные деревья загораживают окна и устремляются вверх к верхушкам башен. Они создают прохладу и тень.
Эгберт ощутил странное волнение.
— Здесь живёт небезразличный человек, он посочувствовал мне. Кто этот незнакомец? Почему решил помочь мне?
У дома никого не было. Эгберт обошёл замок. Перед ним распахнул свои объятия ухоженный парк, в конце которого особое внимание юноши привлекла роща с извилистой тропинкой, устремлённая в далёкую даль. Он не ведал, куда поведёт она его. Но мечтания захватили его сознание, и Эгберт покорился им.
В роще по обе стороны от тропинки также возвышались многолетние деревья, кустарники, там же было предусмотрено укромное местечко для отдыха.
— Мечта. Вот бы очутиться там, присесть на скамейку, закрыть глаза и унестись подальше от всего, что меня окружает. Дивное место, здесь душа отдыхает, — шептал он, боясь, что его услышат.
Посторонние не имели возможности проникнуть на территорию парка. Однако посетители, входя во двор замка, на фасаде вверху с интересом разглядывали виньетку, на которой писалось: «Владение принадлежит графу Альберту Мор».
Эгберт подошёл ближе к входу и позвонил в колокольчик. Вскоре из дома вышел худощавый человек в униформе, это был дворецкий. Дворецкий с пристрастием изучил внешность юноши, потом поинтересовался:
— Что угодно?
— Я бы хотел… — промямлил Эгберт.
— Вы к кому?
— По приглашению… — начал юноша и вытащил из кармана старенького пальто записку. — Пожалуйста, — показал Эгберт.
Дворецкий развернул записку, прочитал и тут же открыл ворота.
— Проходите.
Эгберт вошёл во двор владений незнакомца.
Дворецкий запер за ним ворота.
— Следуйте за мной, — тем же холодным тоном проговорил он.
Эгберт послушно прошёл за ним, и оказался в доме незнакомого господина.
— Идёмте в гостиную, — сказал дворецкий.
Они шли по длинному коридору. Эгберт поднял голову. Крупные светильники в виде фонарей, внутри которых были зажжены свечи, создавали особую атмосферу. По обеим сторонам на стенах висели картины в дорогих рамах — шедевры старинных мастеров. Они произвели на юношу большое впечатление. Он поминутно останавливался у каждой картины. Эгберт только и успевал поворачивать голову то вправо, то влево.
Когда вошли в гостиную, он остановился и замер от удивления. Юноша оказался в центре такого великолепия, которого нигде раньше не видел.
— Ждите здесь, я доложу, — предупредил дворецкий.
Вскоре к нему вышел высокий, ладный, красивый человек с мягкими чертами лица и проседью в густой шевелюре. Незнакомец смотрел на него добрым взглядом, который дарил надежду. Этот человек внушал доверие и располагал к общению.
Одежда на нём сидела идеально. И в домашнем одеянии он выглядел не менее элегантно, нежели в костюме для выезда в свет.
— Прибыли, молодой человек? И правильно сделали. Давайте знакомиться. Граф Альберт Мор — ваш родной дядя.
Эгберт застыл от того, что услышал. Это известие выглядело слишком большим подарком, он никак не ожидал встретить на паперти родственника.
— Да-да, я ваш дядя. Чему вы так удивляетесь?
Юноша молчал. Он не мог выдавить из себя ни единого слова, таково было его удивление.
— Будет вам. Зовут меня граф Αльберт Мор, я родной брат вашего отца. Вчера, когда увидел вас на улице с протянутой рукой, глазам своим не поверил. Поразительно, вы как две капли воды похожи на Эдмонта. Представьте, как ваша матушка любила моего брата, если привела на свет его копию. Памятуя о вашей несчастной судьбе и о том, как мой брат поступил с вашей матушкой, захотелось помочь. Почему вы в верхней одежде? Что за безобразие.
Граф позвонил в колокольчик.
Тут же появился дворецкий.
— Иоанн, в чём дело, почему молодой человек в верхней одежде? — выразил недовольство граф. — Примите у гостя вещи, и, пожалуйста, накормите его. Это мой племянник.
— Слушаюсь, сэр, будет сделано. Принести сюда?
— Да, скажите прислуге, чтобы накрыли здесь и подали обед.
— Слушаюсь, всё передам.
— Садись. Как звать тебя? А то я по привычке к тебе на «вы».
— Эгберт, — тихо произнёс юноша и подошёл к мягкому дивану.
— Садись, чего ты, не тушуйся. Рассказывай.
— Что именно, сэр?
— Для тебя я дядя, понятно?
— Не совсем.
— Может быть, ты думаешь, что я тебя разыгрываю? Не стесняйся, говори, как есть. Я люблю правду.
Видя реакцию Эгберта, граф спросил:
— Показать документы?
— Не надо, прошу вас. Это так неожиданно для меня.
— Да, неожиданно. Однако ты можешь мне верить.
— Я верю. И всё же, мне неловко.
— Это пройдёт со временем. Поживи у меня, подумаю, куда тебя пристроить. Ты где-нибудь учился?
— В пансионе.
— Неплохо. Нареканий не было?
— Нет.
— Хорошо. Надо идти дальше. Для начала закажу тебе гардероб у моего портного. Ни на что не похоже, как ты выглядишь? Нельзя графскому сыну ходить в таких отрепьях. Приодену тебя.
— Благодарю вас, сэр.
— Мы, кажется, договорились? Я твой дядя.
Эгберт молчал.
— Ладно, повременим, надо тебе привыкнуть, понимаю. Вот что. Ты отца давно видел?
— Последний раз в тот день, когда меня отправляли в пансион.
— И ты хочешь сказать, что он ни разу за все эти годы тебя не навестил?
Эгберт в ответ покачал головой.
— Ну да, это на него похоже. Он себе не изменяет. Я уже ничему не удивляюсь. Он точно также относился к нашему отцу, матушке, ко мне. Он в нашей семье, как не родной. Не повезло тебе с отцом, должен заметить. Мне очень жаль.
— Я знаю, — тихо ответил Эгберт.
— Ну, ничего, не унывай, что-нибудь придумаем. Буду жив, помогу.
— Благодарю вас.
Вошла служанка. На маленьком столике, где обычно лежали утренние газеты, она оставила поднос, а этим временем подошла к обеденному столу, расстелила белую скатерть, разложила накрахмаленные салфетки. Расставила в определённом порядке глубокие тарелки для супа, под ними большие плоские тарелки для горячего блюда и небольшие — для салата. Отдельно на маленьком столике оставила посуду для десерта. В конце сервировки служанка перенесла с подноса на обеденный стол блюда с яствами.
— Обед на столе, сэр. Приятного аппетита.