Мейсон чувствовал, что в истории смерти Эгберта есть нечто, что не укладывается в обычные рамки. Сыщик решил всё выяснить сам.
По своим каналам навёл справки и вышел на семью, в доме которой проводились спиритические сеансы. Ему нужно было согласовать с ними встречу, поэтому он попросил своего бывшего сокурсника подключиться и помочь.
Сокурсник немногим раньше с помощью Уильяма выдержал довольно сложный экзамен и получил должность судьи. До этого он выступал в суде как обвинитель. Он через своих старых клиентов договорился с членами семьи, в какой день и час состоится встреча. Мейсон понимал, эти люди в курсе всего, что происходило в их доме, поэтому стремился побеседовать с ними об Эгберте.
Уильям приехал к назначенному времени. Ему открыла служанка.
— Добрый день. Пожалуйста, доложите, что прибыл сыщик Уильям Мейсон.
— Сию минуту, сэр. Пожалуйста, раздевайтесь и проходите в гостиную. Приму у вас вещи и доложу.
Мейсон передал ей верхнюю одежду и пошёл в гостиную.
— Здравствуйте, уважаемый мистер Мейсон.
В гостиную вошёл убелённый сединами господин старше среднего возраста с приятным мягким тембром голоса и приветливой улыбкой.
— Майкл Томсон, к вашим услугам, — представился хозяин дома и протянул Мейсону руку. — Очень рад познакомиться с вами.
— И вам добрый день, мистер Томсон. Благодарю за выделенное для меня время, — Мейсон ответил рукопожатием.
— Знаете, согласился на встречу сразу же. О вас ходят такие легенды.
Мейсон улыбнулся.
— Не слушайте никого, это преувеличение.
— Скромность — редкое качество. Как добрались? — поинтересовался мистер Томсон.
— Благодарю, хорошо. Если позволите, я бы хотел поговорить с вами.
— Пожалуйста, присаживайтесь. Мы с супругой вас ждали.
— У нас гость, — услышал Уильям женский голос.
Он встал, приветствуя миссис Томсон.
В гостиную вошла женщина. Мейсон взглянул на неё и отметил:
«Ухожена, элегантно одета, выглядит безупречно. Хозяйка дома», — догадался сыщик.
— Приятно познакомиться.
Мейсон встал, поцеловал даме руку и сказал:
— Благодарю, сударыня, за радушный приём.
— Нам так много о вас рассказывали. Мы представляли вас совсем другим.
— Каким?
— По рассказам друзей вы напоминали музейный экспонат.
— Вот только не это. Поверьте, сударыня, я обычный живой человек.
— Да, действительно. Приятное удивление. Слава Богу, вы совсем другой и располагаете к общению.
— Благодарю.
— Мистер Мейсон, что вам предложить: чай, кофе, соки с десертом? Если голодны, приглашаю отобедать с нами.
— Искренне признателен. Сожалею, сударыня. Время поджимает. Приехал поговорить.
— Простите, заболталась.
— Ничего.
— Слушаем вас внимательно, — сказал мистер Томсон.
— Скажите, пожалуйста, в вашем доме бывал молодой человек по имени Эгберт Мор?
— Эгберт, ну конечно. Этот тот молодой человек, который во время одного из сеансов увидел свою мать. Помнишь, дорогой? — спросила миссис Томсон.
— Лучше не вспоминать, — помрачнел супруг.
— Отсюда, пожалуйста, поподробнее, — попросил Мейсон. — Каждая деталь имеет большое значение.
— Честно признаюсь вам, мы после того сеанса долгое время приходили в себя и даже не помышляли, чтобы сесть за стол. Такого было потрясение. Так больше и не провели ни единого сеанса, несмотря на уговоры друзей.
— Что так? Произошло нечто неординарное?
— Не поверите.
— Поверю. Мне нужно знать всё, поэтому, если не трудно, вспомните, пожалуйста, как дело было.
— Знаете, такое и вспоминать не хочется, но коль скоро вы приехали, слушайте. Этот молодой человек переживал не лучший период в своей жизни. Он очень нуждался, жил в долг, действительно бедствовал.
— Чем вы это можете объяснить?
— Как чем? Он проиграл всё состояние, которое получил от своего дяди. Карточный стол, рулетка — это болезнь. Ρедко кто, однажды попробовав, способен остановиться. У Эгберта была зависимость, он бредил этим. Смириться, отказаться от этой идеи не хотел, поэтому искал пути, как вернуть деньги.
— Не попытались поговорить с ним?
— Повторяю, он бредил этим. Бесполезно вести беседы, если тебя не хотят слышать. Уверяю вас, если бы ему удалось выиграть и вернуть прежнее состояние, и это бы не помогло. Он бы и их промотал.
— Почему он не пошёл к дяде и не признался?
— Этого мы не знаем. Не исключено, что его заела совесть. Как знать? В чужую душу не заглянешь. Однажды его привёл к нам знакомый. Он присутствовал на сеансе, но ему не понравилось, и он исчез надолго. К нам обратился его знакомый и попросил, чтобы мы поговорили с медиумом, он у нас главный. Ρечь шла о том, чтобы медиум провёл сеанс специально для Эгберта. Знакомый хлопотал за него, объясняя, что у его друга тяжёлое положение. Просил помочь. Я поговорил с нашим медиумом, и он согласился. Когда Эгберт пришёл во второй раз, медиум перед сеансом побеседовал с ним и решил, что будет вызывать дух его матери, её звали Маргарет.
— И что? Как прошёл сеанс, удалось получить результат?
— Такого жуткого состояния не помню ни на одном сеансе.
— Сочувствую.
— Благодарю.
Томсон закрыл глаза, настраиваясь.
— Мы сидели за круглым столом с закрытыми глазами, крепко держась за руки. Медиум стал вызывать:
— Маргарет, Маргарет, Маргарет, если вы слышите меня, подайте знак.
Через несколько мгновений затрясся стол, за которым мы сидели. Фаянсовое блюдечко стало подбрасывать одним боком кверху. Загудел ветер в комнате. Задрожали окна, двери, стены. Затем появился какой-то странный гул, и ощущение, что над головами пронеслось что-то, шелестя.
— Я здесь, — услышали мы.
У всех пошёл мороз по коже.
Медиум продолжал:
— Маргарет, ваш сын Эгберт здесь, он очень нуждается в вашей помощи. Вы готовы помочь своему сыну?
— Даааа, — прозвучал сип на выдохе.
— Ему нужны деньги, много денег. Спасайте Эгберта, — повысил голос медиум.
— Я приоткрыл глаза и увидел в подвешенном состоянии страшилище. Она была в каком-то бесформенном широком свободном прозрачном платье голубовато-серого цвета, с распущенными, седыми, сбившимися в клочья, колтуны волосами и взглядом смерти. Да-да, смерти.
— Мама, мама, ты пришла, — прошептал Эгберт, не открывая глаз.
— Здесь я, — просипела она. — Хочешь, я заберу тебя с собой, там нет забот, нет хлопот. Тишина, покой. Зачем тебе этот мир, где нет любви? Одни деньги. На что они тебе?
— Забери меня, хочу с тобой… — заплакал Эгберт как ребёнок.
— Не могу передать вам, что я пережил. Никогда не забуду этого. В комнате появился тяжёлый зловонный запах, знаете, как в подземелье, где никогда не убирают, не проветривают, и долго стоит вода. Я почувствовал, что задыхаюсь. Мне стало плохо, я потерял сознание. Медиум быстро завершил сеанс, призрак исчез, испарился, мы и не заметили как. Друзья открыли форточку. В комнату влилась струя свежего воздуха. Меня перенесли в другую комнату и уложили на кровать. Жена послала за доктором. Скажу вам, зрелище не для слабонервных.
— Мистика какая-то. Представляю ваше состояние. Сочувствую от души. А что Эгберт? Как он перенёс?
— Никак. Успокоился довольно быстро или не показывал вида, не могу сказать. Кто его знает? Мы не так близко были знакомы. Покидая нашу квартиру, напоследок бросил нам, как упрёк: «Я же говорил, что из этой затеи ничего не выйдет. А он меня уговорил».
Мы его не принуждали, не заставляли и не приглашали, а он остался в обиде на нас.
— И больше он не появлялся у вас?
— Нет.
— А призраки?
— Что вы, мы в этот же день вернулись сюда, в свой дом. На той квартире больше не появлялись. Боязно и не хотим осложнений. Здоровье дороже. Мы занимались этим только потому, что друзья попросили. Им любопытно стало, что из этого может получиться. Не смогли отказать. Потом очень пожалели. После тех событий болели.
— Понятно. Ну что ж. По крайней мере, информацию я получил. Благодарю вас за содержательную беседу и прошу меня извинить, что заставил вспомнить и пережить заново. Не знал. Мне очень жаль.
— Ничего. С тех пор стараюсь об этом не думать. Те события остались в прошлом.
— И правильно делаете. Хорошо, что в прошлом. Ещё раз благодарю. Вынужден покинуть вас.
— Будете в наших краях, без церемоний приходите, будем рады.
— И я рад знакомству.
Прошло несколько дней, Мейсон поехал к графу Мору. Он предварительно с посыльным отправил ему записку. И получил приглашение.
— Дорогой граф Альберт, позвольте вам представить Уильяма Мейсона. Он сыщик, расследует дело об убийстве, — сказала Увенхильда, встречая Мейсона.
— Ρад знакомству, — граф подошёл и подал Мейсону руку.
— И я рад познакомиться с вами, наслышан о ваших победах, — Мейсон ответил рукопожатием.
— Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Хотелось бы узнать, в чём обвиняется мой племянник?
— Ни в чём. Он не является фигурантом дела. Насколько мне известно, был знаком с семьёй барона Уокера. Но хотите верьте, хотите нет, в этом вопросе существует несоответствие, поэтому момент знакомства Эгберта с одним из баронов семейства Уокер вызывает у меня большие сомнения.
— Ах, вот о ком идёт речь. Достойнейшая семья. Знавал погибшего. Мне очень жаль. Мистер Мейсон, поделитесь, пожалуйста, какие отношения у покойного племянника были с погибшим? Очень интересно.
— Вы понимаете, меня смущает один немаловажный факт. Барон Уокер, который насильственно был убит, другое поколение, а его предки, тем более. Ваш племянник никак не мог быть знаком с тем бароном Уокером, историю которого мне рассказал ныне живущий брат погибшего.
— Мистер Мейсон, послушайте, что скажу. Вы на правильном пути, — вступила в разговор Увенхильда.
Граф повернулся к ней и от удивления не смог вымолвить ни единого слова.
— Задача не из простых. И всё же, думаю, я смогу вам помочь отыскать в стоге сена маленькую незаметную иголочку, — замысловато намекнула она.