— Даже и не думайте. Поверьте, я хорошо зарабатываю, причём своим трудом. Могу позволить себе помочь одинокому человеку. А ваши сбережения вам ещё пригодятся, будьте уверены, так что, пусть дожидаются лучших времён. И ещё. Если бы вы были знакомы с моей матушкой, вы бы знали, скольким людям — совершенно чужим, она помогла и помогает по сей день. И будет это делать, потому что без этого не может. Теперь вы понимаете, какие гены унаследовал ваш покорный слуга. Считайте, что это у меня наследственное. Думаю, знаете, такое не искоренить.
— Вы достойный сын своих родителей, — уважительно подчеркнула собеседница.
И вдруг в глазах миссис Браун забегали искорки — смешинки, и она изменившимся голосом произнесла:
— Открою вам страшную тайну. Я им немножечко завидую, — и миссис Браун впервые засмеялась. Мейсон не ожидал таких перемен в настроении своей подопечной и засмеялся вместе с ней.
— Вот видите, стоило принести хорошие новости и вы ожили, заулыбались, посмеялись от души. Это радостно наблюдать.
Хочу, чтобы вы знали, на свободу вашего сына так быстро не отпустят, не ведаю пока, какой он получит срок, но сейчас цель одна — спасти ему жизнь. И мой учитель это сделает.
Взгляд миссис Браун застыл. Она перевела дыхание и, наконец, произнесла холодно без эмоций:
— Этим он спасёт и мою жизнь.
— Ну вот, вы опять расстроились. Поймите, адвокат должен изучить дело, найти смягчающие вину обстоятельства и мотивировать ими. Прикладывается целый ряд дополнительных документов, чтобы всё выглядело убедительно для судьи. В общем, это рутинная работа, вам её знать ни к чему. Но я верую в хороший весомый результат, потому что этот адвокат творит чудеса.
— Чтобы этот человек не сделал, я приму, как подарок свыше.
— Мистер Мейсон, — услышал Уильям и повернулся в сторону двери.
— Я здесь, — ответил он и увидел на пороге палаты доктора.
— Всё, что вы просили, готово. Вот заключение, возьмите.
— О, благодарю вас за труд.
Мейсон подскочил к доктору и взял у него документы.
— Остальное при выписке, — уточнил он.
— Конечно-конечно. Спасибо вам.
После этого доктор ушёл.
— Миссис Браун, мне пора. Предстоит покорпеть ночью, много работы. Обещал завтра утром доставить учителю все документы, которые он попросил и папку с оригиналами. Надо бежать.
Уильям подошёл к больной и спросил:
— Что вам принести в следующий раз?
— Себя, — улыбнулась ему миссис Браун.
— Хорошо, учту ваши пожелания. Вы не уточнили в упаковке или так подойдёт? — пошутил Мейсон.
— Нагнитесь, пожалуйста, — попросила миссис Браун.
Мейсон нагнулся к ней, и она по — матерински ласково поцеловала его в лоб. Мейсон взял её руку, поднёс к губам и поцеловал.
— Храни вас, Господь, — проговорила больная.
— И вас, миссис Браун, — ответил он и ушёл.
Третьего дня утром мисс Райт передала Мейсону послание, в котором сообщалось:
«Дорогой друг и помощник, мистер Мейсон. Убирать подвальные помещения приедут на следующей неделе, а именно во вторник рано утром. Если вы пожелаете присутствовать, милости прошу.
С пожеланием добра и глубоким уважением, мисс Элисон».
«Очень хорошо. Спланирую так, чтобы весь день высвободить. Там работы непочатый край. Полагаю, на сей раз, мы поставим большую жирную точку. В противном случае, не представляю, где еще может быть завещание», — рассуждал Мейсон.
Сыщик прибыл в замок во вторник ранним утром.
— Доброе утро, мистер Мейсон. А мы только сейчас вас вспоминали, — сообщил дворецкий.
— Доброе утро, Якоб. Надеюсь, не ругали? — улыбнулся Уильям.
— Что вы, сэр, как можно? Γоспожа всегда говорит о вас очень хорошо, в каждое слово вкладывая свои проникновенные и добрые чувства.
— Так это же прекрасно, Якоб. Благодарю, вы мне подняли настроение. Что-то я сегодня сонный.
— Так гляньте на часы, сэр. Не выспались, конечно.
— Ничего, на старости лет отосплюсь, — грустно пошутил Мейсон.
— О, долго придётся ждать. Вы ещё такой молодой.
— Что делать, Якоб. Скажите, люди уже работают?
— Да, уже час, как начали.
— О, как рано. Пойду, переоденусь, и спустимся вниз. Я должен всё увидеть своими глазами.
— Пожалуйста, сэр. Готов вас сопровождать.
— Меня это вдохновляет.
— Вы шутник, сэр.
— Бывает, под настроение. Но сейчас не шутил, чистая правда. Должен заметить, вы умеете подбодрить, Якоб. Спасибо вам.
— Не за что, сэр. Буду вас ждать здесь.
— Хорошо, лампады не забудьте, пожалуйста, сегодня пасмурно.
— Возьму, мистер Мейсон, я помню.
Они достигли нижнего этажа. Со стороны картинной галереи раздавался глухой шум.
— Слышу, их там много?
— Не считал, примерно человек десять-двенадцать.
— Чего удивляться, помещений сколько. Сомневаюсь, что они уложатся за один день.
— Так их ведь никто не торопит.
— Ну да. Пойдёмте, посмотрим.
— Смотрите, смотрите.
— Что такое?
— Вы видели?
— Нет. Якоб, что случилось?
— Наш барон…
— Что, говорите.
— Вон, у той колонны барон Уокер.
— Где? Никого не вижу. Якоб, у вас галлюцинации начались. Вы его постоянно замечаете.
— Зачем вы так, сэр. Обижаете.
— Ну, простите, не хотел, вырвалось от неожиданности. Вы его действительно видели?
— Как вас, только за той колонной.
— И что нам теперь делать? Опять искать записку? — отчаялся Мейсон.
— Наверное.
— Вы серьёзно?
— Вспомните, как было в прошлый раз.
— Вы правы. Пошли искать, ничего другого не остаётся.
— Смотрите, смотрите.
— Куда?
— Ну, вот же он, машет.
— Почему я не вижу, будто пелену на глаза надели?
— Не знаю. Идёмте за мной.
Они прошли несколько метров и никого не увидели.
— Вам не померещилось часом?
— Нет. Я его отчётливо видел.
— Мистер Мейсон, — услышали они.
— Зовут вас, — всполошился Якоб. — Сэр, не ходите один, опасно.
— Спокойно, Якоб, нам нельзя терять чувство самообладания.
— Как-то не по себе, сэр.
— И мне. Но докопаться надо, иначе мы никогда не найдём это завещание.
Не успел Мейсон договорить, как услышал приближающийся шум.
— Что это, Якоб?
— Рабочие, наверное.
— Почему так шумно?
— Сейчас спросим.
Им навстречу вбежали люди.
— Почему так шумно? — спросил у них Мейсон.
— Мы бежали к вам.
— Скажите, вы по дороге сюда никого не видели?
— Нет.
— Точно?
— Если бы кого-то встретили, то сказали бы. Зачем нам скрывать? — удивился один из рабочих.
— Слушаю вас.
— Хотели спросить, что с этим делать?
— С чем?
Один из рабочих протянул Мейсону большой прямоугольный пакет. Сверху он был упакован, как для пересылки, и на нём стояла сургучная печать.
— Что это? — спросил Мейсон, принимая пакет.
— Откуда нам знать.
— Где нашли?
— За одной из картин.
— Завещание, — предположил Мейсон и увидел надпись, сделанную знакомым почерком. Этот же почерк был в записке, которую они нашли раньше.
Мейсон прочёл вслух:
«Нашим дорогим детям Георгу, Лиз и Элисон с любовью от отца и матери».
— Якоб, мы, кажется, нашли.
— Неужели, сэр?
— Спасибо вам большое, что принесли. Вы нам очень помогли, — поблагодарил Мейсон рабочих.
— Не за что. Мы должны вернуться и продолжить работу.
— Да-да, пожалуйста. Благодарю. Больше не задерживаем.
Рабочие ушли.
— Мистер Мейсон, что думаете с этим делать?
— Ломаю голову — вскрыть пакет или отнесём мисс Элисон?
— Думаю, надо посмотреть, что там внутри.
— Вы правы. А вдруг, там что-то другое, а мы зря обнадёжим мисс Элисон.
— Всё правильно. Надо проверить.
— Жаль, нет ножа.
— Есть, сэр. Я всегда ношу с собой маленький нож, мало ли что может понадобится во дворе.
— Давайте.
Якоб протянул ему нож.
— Вот спасибо.
Мейсон осторожно вскрыл конверт и вытащил оттуда упакованный документ. Он приоткрыл, пропустив шапку, ниже увидел «Завещание».
— Ура, Якоб, мы победили. Благодарю вас за службу и помощь.
— Всегда рад быть полезным.
— Пойдёмте к мисс Элисон, обрадуем её.
— Да, конечно, сэр. Очень ценная находка. Ей будет приятно. Не сомневаюсь.
— Теперь можно со спокойным сердцем отчитаться перед мисс Элисон и дело считать закрытым.
— Да, мистер Мейсон. Поздравляю вас от всей души. Вам пришлось тяжело поработать, чтобы все узнали правду о злодейской расправе, которую учинили над несчастными бароном Уокером, баронессой и Георгом. Вы молодец. Великое дело сделали.
Якоб за это время проникся к Мейсону добрыми чувствами. Он понимал, сколько сил, энергии, старания понадобилось сыщику, чтобы разрубить, рассечь этот Гордиев узел. Якоб уважал Мейсона и по — человечески симпатизировал ему. Ещё его подкупало одно качество, которое было присуще Мейсону. Несмотря на то, что по происхождению Уильям был потомком аристократического знатного рода, он никогда не кичился этим и не давал понять другим, что стоит на несколько голов выше. Мейсон никогда не опускался до того, чтобы унизить человека, даже если тот оказывался преступником. Правду в глаза говорил, но не унижал.
— Благодарю, Якоб. Не отрицаю, много нервных клеток я оставил в поисках истины. И немало седых волос прибавилось на моей голове. Всё так.
Мейсон с Якобом поднялись наверх и вошли в гостиную. Элисон сидела на диване и что-то читала.
— Доброе утро, мисс Элисон, — поздоровался Мейсон.
Девушка оторвалась от книги, обвела взглядом обоих и ответила:
— И вам, мой незаменимый помощник, утро доброе. С Якобом мы сегодня уже здоровались. Вижу, потрудились на славу, вернулись уставшие и голодные.