ерием. Его можно заполучить за хорошее вознаграждение для предприятий любого рода…»
Основательный анализ положения в России и расстановки сил приведен в секретном сообщении от 20 мая 1916 года:
Политико-консультативный совет, Берлин, руководство, — Министерству иностранных дел, Берлин: «Я уже упоминал, что Григорий Распутин теперь стал самым влиятельным человеком в России. С одной стороны, он относится к людям, которых больше всех ненавидят, что не удивительно, с другой стороны, у него большой и верный круг последователей, состоящий из более чем сомнительных лиц, которые обязаны ему постами и уважением, правительственными заказами и заказами на поставки, освобождением от наказания или еще чем-то. Как придворное общество, так и политические партии, стремятся почти без исключения к тому, чтобы его убрать, но пока безуспешно. (…) Тайная полиция и ее агенты охраняют его с такой же тщательностью, как императора. Безграничная любовь императорской четы к болезненному престолонаследнику служит Распутину средством для укрепления и сохранения власти (…)
Его влияние основывается, в первую очередь, на ловко созданном им вымысле, будто он может влиять на состояние здоровья престолонаследника. Его власть распространяется на все гражданские органы управления, а на военные скорее только в экономических вопросах. Может быть, также на распределение высоких постов, но не стратегического значения. Руководящие им мотивы — это, вероятно, в первую очередь, жгучее тщеславие и желание прийти к власти, несмотря на свое невысокое происхождение (он — крестьянин из сибирской деревни). Здесь речь не идет о каких-то политических целях. (…)
Наряду с этим он ведет довольно беспутную жизнь. В последнее время очень увлекается алкоголем и женщинами. Эти развлечения стоят больших денег. Поэтому, говорят, он стал более предрасположен к денежным вознаграждениям, чем прежде. В протекции Распутина особенно нуждаются лица, рассчитывающие на большие назначения в военном министерстве, которые и платят ему.
(…) В отличие от прежних времен, за небольшие услуги, за повышение по службе или за прекращение судебных расследований он берет и мелкие денежные подарки, разумеется, не менее 1000 рублей — и не прямо, а через посредников.
Рассчитывая только на себя, он не смог бы удержаться на таком чрезвычайно высоком и завидном месте. Его главная опора — придворная дама (Вырубова), дочь Тайного советника (Государственного советника) Танеева, сестра[74] которого замужем за сыном генерал-майора фон Пистолькорса. Эта дама, очень умная и состоятельная, оказывает чрезвычайное влияние на императора.
(…) Распутин, упомянутая придворная дама, митрополит Питирим и епископ Тобольский Варнава образуют, вероятно, верхушку теневого правительства, не имеющего полномочий, о котором открыто говорят с трибуны Думы и Имперского совета. (…) Их печатный орган — это преимущественно газеты „Новое время“ и „Вечернее время“, которые раньше принадлежали Суворину, а теперь находятся в собственности Рубинштейна и стоящих за ним поручителей, в настоящее время — англичан. В последнее время Питирим пытается оттеснить Распутина. Это, вероятно, должен сделать Штюрмер (министр внутренних дел), кандидатура Питирима…»
О позиции Распутина по отношению к войне и о настроении политических партий в связи с этим вопросом в аналитической записке говорится следующее:
«…Раньше Распутин решительно выступал за скорейшее заключение мира, теперь он больше выступает за продолжение войны, так как тратит много денег на свои дорогостоящие развлечения, а дивиденды, полученные от военных поставщиков, позволяют ему продолжать вести разгульную жизнь. Редко удается дать ему взятку в руки. Чаще это происходит через его личного секретаря (Арона Симановича), недавно назначенного им. Он пытается сохранить видимость неподкупности и для подобных вымогательств использует посредников.
(…) Мне известен только один из них: князь. Упомянутый наверняка играет сомнительную роль. Сам он почти без средств, хитрый мошенник, имеет отличные связи в высших кругах и является правой рукой Распутина. Человек без моральных устоев и не чурается подкупа. Он слывет „аферистом“ опаснейшего толка. Из приличных людей его никто не любит, но каждый его боится. Известно, что у него близкие отношения с Распутиным и Ее Величеством, и что его можно подкупить, но только за крупные деньги. У него большой опыт, он хитер, очень много знает не только из внутренней политики, но и из придворных интриг и из жизни интересных личностей и с успехом использует свои обширные знания таких вещей, которые обычно не выносятся на обсуждение. Поэтому его ненавидят и боятся.
И на дипломатическом поприще он имел определенный успех, например, при достижении формального примирения между королем Болгарии и русским министром Игнатьевым[75], что было важным во время последнего визита короля в Петербург (…)
Принимая во внимание не выдерживающие критики события при дворе императора в течение всего времени продолжения войны, панслависты и монархическая партия „Истинных русских“ носились с идеей объявить правящего императора неспособным к исполнению своих обязанностей и заменить его Великим князем (…).
Левые партии желают поражения в войне, чтобы свергнуть монархию.
Монархисты ждут момента, когда они смогут заявить, что форма государственного правления останется прежней, но действующий монарх должен уступить место другому (…).
Средством республиканской (революционной) партии, которая ждет своего часа, будет не вооруженное восстание, а всеобщая стачка железнодорожников, связанная с саботажем, который из-за отсутствия запасов продуктов питания в крупных городах должен привести к голодным бунтам. (…)
Но разные партии и группировки видят, что их время еще не пришло. Тем временем каждая группа готовит свою акцию, поэтому почти для каждой из них желательно, чтобы возмущение и ожесточение всем известной бесхозяйственностью при Дворе стали еще сильнее…»
15 июля 1916 года осведомитель Адальберт Нольде телеграфирует в Берлин в МИД: «На предложенный мне вопрос о позиции Распутина имею честь ответить следующее.
Этот сибирский крестьянин имеет власть над императорским домом и сферами[76]. Император и Императрица ошибочно полагают, будто он может сохранить жизнь престолонаследнику. Когда Распутин в начале войны зашел слишком далеко и его убрали от Двора, а вскоре позвали назад, царь признался одному из моих соотечественников: „Если бы Вы видели истерические припадки императрицы, то захотели бы лучше иметь трех Распутиных, чем еще раз пережить такие припадки“.
Распутин стремится к деньгам и к личной власти».
Из секретных сообщений хорошо информированных германских агентов явно видна и щекотливая роль тех, кто входит в круг друзей Распутина:
«Германская миссия, Стокгольм, 30 сентября 1916 года.
Начальнику Генерального штаба сухопутных войск, Главному морскому штабу, Министерству иностранных дел.
Касательно: Разрешения на выезд для российского гражданина барона Эдгара Юксюолл (Икскюль).
21 сентября я услышал в Министерстве иностранных дел, что российскому гражданину Бар. Е. Юкскюлл, который выслан из России и находится в настоящее время по разрешению Генерального штаба в Берлине, якобы не разрешен обратный въезд в Швецию. В дополнение к этому позвольте сообщить следующее.
Я знал Барона Эдгара Юкскюлл еще с петербургских времен, до войны. Когда он во время войны находился в Швеции, я также был с ним в контакте и благодарен ему за ценную информацию. Он мне особенно важен для оценки личностей (российское министерство, российский флот и т. д.), поскольку знает большое количество людей, занимающих ведущие посты (…). Поэтому его можно прекрасно использовать для распространения дезинформации. Он также с долей успеха приложил усилия к тому, чтобы сделать для меня доступными другие российско-балтийские источники (…)».
Нельзя забывать, что во время войны за пределы страны обычно выдворяют граждан вражеского государства. Это происходит потому, что они становятся агентами противника, находясь на службе в стране пребывания. Из документов Министерства иностранных дел становится ясно, что Юкскюлл, следуя в Петроград, был заслан и передал деньги для российского министра внутренних дел. Отношения Юкскюлла с Распутиным: баронесса Юкскюлл считается одной из его подружек и бывает в его доме.
Но и другие связи Распутина, например, с осведомителями и получателями германских денег — или, как в случае с Рубинштейном, с теми, кто заключает сделки с германским врагом — привлекают к общению с Распутиным разных подозрительных людей. К кругу его друзей также относятся люди, сотрудничающие с врагом в области политики: единомышленники и агенты революционеров, которых финансирует Германия.
Так, например, в круг общения Распутина входит друг и агент Парвуса, «купца революции», как его стали называть позже. От него Парвус нередко получает информацию, которую Распутин, не имея представления о понятии «секретность» — из тщеславия, желая похвастаться знанием деликатных дел — с удовольствием передает дальше, по большей части в пьяном состоянии. Неудивительно, что круг устроителей подобных пиршеств постоянно растет, а к самым щедрым его спонсорам относятся хорошо оплачиваемые МИДом Германии агенты. Теперь жизнь Распутина защищена от покушений не только охранкой, но и агентами Германии.
Еще в окружении Распутина работали на германскую сторону или на революционное движение М. Бурцев — агент, который провалился еще до 1916 года и был осужден, и В. Бонч-Бруевич. Он поначалу интересовался Распутиным в аспекте его гипнотических и религиозно-сектантских дел. Бонч-Бруевич одновременно был единомышленником Ленина. Именно он позвонил в полночь Ленину, когда тот в июле 1917 года, вернувшись в Петроград для подготовки переворота, лишился своих немецких контактов и финансовой помощи врага, и советовал ему бежать, поскольку министром юстиции был выдан ордер на его арест. Таким образом, Ленину удалось уйти от этого благодаря другу Распутина.