5. Побочные условия, такие как состояние и питание отравленного, также играют важную роль при рассмотрении данного вопроса. Предпочтения в еде Распутина дают право предполагать, что химический состав его тела не благоприятствовал принятию яда. Наличие большого количества метгемоглобина, который используется как противоядие к цианистому калию, полностью обезвреживает небольшие количества последнего. Вода с большим содержанием нитритов также противодействует восприятию ядовитого вещества. Кроме того, определенные возбуждающие аппетит средства, как, например, чеснок, который очень любил Распутин, способствуют тому, что съеденные продукты лучше «перевариваются». Поэтому использованный яд лучше выводится из организма.
6. Эти объяснения применимы и к раствору цианистого калия. Особенно, если он был не совсем свежим, и условия для его усвоения были недостаточно благоприятными, он мог не оказать достаточного действия.
7. Почему яд даже при вскрытии не был обнаружен, имеет два объяснения. 1) С точки зрения химии: быстрое растворение и последующая «смерть» яда в биологическом материале. Это означает, что в мертвом теле он очень быстро разлагается и его наличие нельзя подтвердить. 2) Вмешательство в ход следствия: царица по непонятным причинам приказала ровно в час ночи прекратить вскрытие и привезти труп.
Вывод: огрубевший, покоробившийся материал, синдром ахилии и анацидность — (пониженная кислотность желудочного сока) лишили яд действенности. А выстрелы?
1. Использованное огнестрельное оружие браунинг (Юсупова) и соваж (Пуришкевича) конструкции тех лет, приблизительно 1910 года, малокалиберное (браунинг калибра 6,35). Ни одна пуля не прошла навылет. Тем самым подтверждается малая эффективность данного оружия.
Не лишне рассмотреть направление выстрелов. Первый выстрел Юсупова пришелся в нижнюю часть грудной клетки (и задел желудок и печень, как показало вскрытие). Не была затронута жизненно важная область этих органов, что привело бы к моментальной смерти.
Следующий выстрел из соважа в спину не имел раневого баллистического эффекта. Что касается выстрела в лоб, то выстрел производился наискось. Пуришкевич стрелял в лежащее на земле тело, и это, очевидно, привело к тому, что выстрел не привел к серьезному повреждению мозга, и тем самым, и выстрел в голову не повлек за собой мгновенной смерти[82].
На теле найден также маленький золотой крест, на котором выгравировано «Спаси и сохрани», а также браслет из золота и платины с гравировкой «Н», короной и двуглавым орлом. То и другое, а также рубашку затребовала царица.
Гроб с телом для прощания был установлен в богадельне госпиталя. Некогда друживший с Распутиным епископ провел отпевание.
Царица распорядилась, чтобы доверенное лицо Распутина, сестра милосердия Акулина Лаптинская, обмыла труп и послала новую рубашку и черные бархатные брюки, чтобы одеть его. Молодая женщина занималась этим почти всю ночь и была совершенно разбита.
Все это происходило в строжайшей тайне, чтобы не допустить присутствия любопытных или посетителей, а также тех, кто хочет увидеть Распутина мертвым или тех, кто его почитал и хотел бы попрощаться с ним, а также, кто возмущен его деятельностью настолько, что готов был линчевать даже труп.
Когда царь вернулся в Царское Село, был поставлен вопрос о погребении. Из соображений осторожности, чтобы избежать большого скопления народа, министр внутренних дел распорядился распространить слух, будто труп Распутина уже отвезли в его родное село. Комендант дворца, генерал Воейков действительно ратует за перевоз трупа Распутина для погребения в его родную деревню.
Сам Распутин не оставил никаких распоряжений на этот счет, несмотря на возможные предчувствия, свидетелями которых задним числом захотели стать многие его современники. Он, несмотря на богатство, не позаботился даже о том, чтобы обеспечить жизнь своим детям, живущим в Петербурге. Когда Мария в первый день после его исчезновения открывает письменный стол, то ничего там не находит: «Когда мы искали деньги на каждодневные расходы, мы не могли ничего найти. Даже в самом нижнем ящике, где отец хранил мое приданое, больше ничего не было.
Оказавшись полностью без средств, я позвонила (банкиру) Ники Рубинштейну и Симановичу (также управляющему имуществом и акциями Распутина) и спросила, какие суммы размещены в банке и каков размер находящегося в управлении капитала, которым распоряжался за отца Рубинштейн. Оба ответили, что нет ни денег, ни капитала. За исключением того, что нам подарил царь, и нашего дома в Покровском, у нас ничего не было…»
Царь, не раздумывая, дает обоим детям Распутина сумму в 150 000 рублей (для сравнения: арендная плата за год за городскую квартиру Распутина с пятью комнатами составляла две-три тысячи рублей) и говорит, что, кроме того, будет заботиться об их образовании. Принимая детей Распутина у себя по возвращении, государь ставит их в известность об этом, а также заверяет в своих соболезнованиях и поддержке.
Начинается обсуждение вопроса погребения. Когда девушки заявляют, что они хотят доставить гроб в Сибирь, царь качает головой и говорит, что это очень сложно, потому что тогда пришлось бы ехать с гробом на санях, и вряд ли кто пустит их с гробом на ночлег.
Не может быть и речи о том, чтобы похоронить Распутина на территории парка, принадлежащего царскому дворцу. Находят выход: на территории между Александровкой и Александровским парком в Царском Селе есть участок, который Анна Вырубова выкупила в качестве места погребения для Распутина. Позже она захочет возвести там часовню и поставить памятник своему Святому.
Дети соглашаются с тем, что лучше похоронить отца здесь. Они дают телеграмму матери. Но уже на следующий день их отрезвляют. Акулина Лаптинская возвращается с ввалившимися глазами с ужасной церемонии подготовки тела умершего к погребению, чрезмерно уставшей и трясущейся от жара. От нее дети узнают, что и они и все близкие Распутина не будут допущены к погребению, которое уже назначено на следующий день. Невозможно представить, что мать Марии и брат смогут приехать своевременно.
— Это не может быть! Царица этого никогда бы не допустила. — протестует Мария и звонит Вырубовой.
После убийства Анна Вырубова поселилась у царицы, поскольку та опасалась, что подруга станет следующей жертвой. Наконец, связь установлена. Вырубова передает трубку Александре Федоровне:
— Моя дорогая, я знаю, как вы страдаете. Но мы думаем, будет лучше, если вы не увидите вашего отца. Для вашей матери это тоже был бы невыносимый удар.
— Но мы ведь его уже видели, — возражает Мария в полной растерянности, — и мы все хотим попрощаться с ним. Мама все еще очень любит его. Она хочет дотронуться до его руки и поцеловать его в лоб — она хочет попрощаться с ним…
— Я решила, — слышит Мария более холодный и жесткий, чем раньше, голос царицы, — лучше, если все будет сделано так, как я распоряжусь. Вас при этом не будет. Вы можете подождать в павильоне Анны, где мы сможем увидеться после церемонии. Сожалею, но остановимся на этом.
Генерал Воейков пытается убедить государя, чтобы тот даже в самом узком кругу ни в коем случае не принимал участия в похоронах. Вероятно, исходя из тех же соображений — присутствие при погребении этой овеянной скандалами фигуры будет его чрезвычайно компрометировать. Воейков тоже попытался выступить за перенос церемонии в Сибирь. Николай выслушал молча.
Тяжело дается царю выбор меры наказания для убийц — его близких родственников. Когда Николай получил в Генеральном штабе сообщение о смерти Распутина — согласно свидетельским показаниям — он с трудом смог скрыть облегчение. Но теперь он стоит перед дилеммой. С одной стороны, будучи правителем России, он должен заботиться о справедливости, а с другой стороны, наказать родственников, которых он знает как близких и преданных ему людей… Причем за деяние, о котором вряд ли кто-нибудь знает лучше, чем он сам, что оно совершено из чувства патриотизма и лояльности к Царскому дому.
Своему любимому племяннику Дмитрию Павловичу он телеграфировал, едва до него дошли после первые слухи о его причастности к делу: «Надеюсь, по окончании расследования ты останешься невиновным…»
Николай принимает решение прекратить расследование. А двух основных подозреваемых приказывает сослать.
Дмитрий Павлович должен немедленно покинуть столицу и отправиться на персидский фронт, Феликс Юсупов — в свое имение в курской губернии. Пуришкевича не лишают депутатской неприкосновенности. Великокняжеский семейный клан объединился. Царя хотят просить о прошении. Николай получает телеграмму от матери об этом. Он отвечает ей, что дело «отдано в руки Господа». «Сандро», с юности наиболее близкий царю родственник, отправляется посредником на аудиенцию к Николаю.
Государь непоколебим. После первого разочарования ближайшие члены семьи составляют совместную петицию Николаю. Они указывают на свою лояльность династии и защищают князей, прежде всего, молодого Великого князя Дмитрия Павловича, который по сравнению с Юсуповым и Пуришкевичем, по сути, сам не участвовал в убийстве. Они просят, по меньшей мере, о смягчении наказания — чтобы молодой князь был сослан не на персидский фронт, а в имение. Петиция подписана шестнадцатью членами семьи.
Царь возвращает ее с пометкой: «Никому не дано право заниматься убийством… Удивляюсь Вашему обращению ко мне…»
Его реакция вызывает еще большее возмущение. Один из старших членов царской семьи попытался дать понять Николаю, что необходимо, по крайней мере, сейчас, запретить царице вмешиваться в принятие им решений. Вслед за чем и его отправляют в ссылку в имение.
Открыто говорят о необходимости удалить государыню со Двора и сослать в монастырь. Доходило даже до организации отдельными группировками заговора с целью полного лишения царицы права влиять на политические дела — и это замышлялось в тех кругах, где ликвидация Распутина хотя и считалась позитивным событием, но не меняла настроя сделать жизнь народа и всего населения страны лучше. То, что преступники якобы выходцы из высших кругов, и практически остались безнаказанными, позволяло им произносить фразы, вроде: «Стоит только кому-нибудь подняться с низов, как придворные тут же уберут его…»