15. Справедливость подобных заявлений нам оценить трудно.
Письмо Распутина важно еще и тем, о чем в нем не говорится. В нем не упоминается о деньгах на строительство церкви. Важнее всего то, что в нем не говорится об Алексее. Всегда считалось, что несчастные родители больного наследника искали некоего чудесного целителя, благодаря чему Распутин и упрочил свое положение при дворе. Но, судя по всему, ситуация была гораздо более сложной. С самого начала Николай и Александра искали в Распутине поддержку и мудрость, готовы были слушать его советы относительно состояния России, а не только о состоянии наследника. Возможно, политические советы были для них даже более важны. Когда страна начала бунтовать, к царю пришел простой крестьянин, который сказал ему то, что он хотел услышать: нужно верить в Бога и чудеса его, быть законным правителем России и требовать от подданных покорности и подчинения, поскольку здоровье царя неотделимо от здоровья России.
9. Распутин-Новый
Вскоре после этого письма царю Распутин уехал в Покровское. Вместе с ним отправились несколько его новых столичных друзей, в том числе отец Роман Медведь и его жена Анна.
Роман был священником церкви Святой Равноапостольной Марии Магдалины. Он учился в семинарии, где познакомился с Феофаном. Как и Феофан, Роман был близок к отца Иоанну Кронштадтскому. До возвышения Распутина отец Иоанн был самым знаменитым священнослужителем России, «первой религиозной знаменитостью современной России», как говорится в его новейшей биографии. Иван Ильич Сергиев родился в 1829 году. Харизматичный священник в конце XIХ века стал невероятно популярен (в 1990 году он был канонизирован). Его проповеди собирали огромное количество верующих. Говорили, что он обладает чудесной силой исцеления. Его проповеди были настолько популярны, что церковь даровала ему особую привилегию проведения массовой исповеди. Его любили и бедные, и аристократы, и последователи его буквально целовали землю под его ногами. Изображения Иоанна Кронштадтского печатали на открытках, плакатах, даже на сувенирных шарфах – возник настоящий культ, и отец Иоанн немало способствовал его укреплению. Кроме того, священника призвали к постели умирающего Александра III, но даже его молитвы не смогли спасти жизнь монарха. После смерти отца Иоанна поклонницы буквально разграбили его квартиру, желая заполучить одежду и хранить ее как священную реликвию.
При жизни Распутина ходили слухи, связывающие его с отцом Иоанном. Говорили, что престарелый священнослужитель видел в Распутине своего преемника и даже рекомендовал его Николаю и Александре. Другие утверждали, что он отвергал Распутина и в лицо говорил ему, что само его имя говорит о порочности и неправедной жизни. Все это лишь вымыслы. Судя по тому, что нам известно, они никогда не встречались. Тем не менее, поскольку Медведь был близок к отцу Иоанну и регулярно с ним встречался, Иоанн Кронштадтский наверняка слышал о чудотворце из Сибири. Однако нам неизвестно, что он думал по этому поводу1.
Феофан познакомил Романа с «черными принцессами» и с Распутиным. Роман и Анна сразу же были очарованы братом Григорием, и он стал частым гостем в их доме, а затем, в конце 1905 или начале 1906 года, переехал в их квартиру на Второй Рождественской улице. Супруги верили, что Распутин обладает редкой целительной силой и способен исцелять даже на большом расстоянии. Когда в семье кто-то заболевал, Анна всегда писала Распутину, чтобы он молился об их выздоровлении2.
Вместе с Медведями в Покровское приехала Ольга Лохтина. Она родилась в 1862 году в семье казанского дворянина. Познакомившись с Распутиным, она сразу же стала одной из самых фанатичных его поклонниц. Ее жизнь являла собой жалкое зрелище, череду странных поступков, в чем многие видели убедительное доказательство пагубного влияния Распутина. Она была буквально очарована им. Если поначалу он казался ей простым странником, то со временем она стала считать его святым, потом Христом и, в конце концов, самим Богом. Лохтина верила, что является частью Троицы: Илиодор – Сын Божий, а сама она – Дева Мария. Но все это было в будущем. В 1905 году она была красивой светской петербургской дамой, женой инженера Владимира Лохтина и счастливой матерью. В том же году у Медведей она познакомилась с Распутиным. Позже она утверждала, что была больна кишечной неврастенией, и отец Роман познакомил ее с Распутиным, будучи уверенным в том, что он ее исцелит. На Ольгу Распутин произвел столь же сильное впечатление, как и на Медведей. В ноябре она, взяв с собой дочь, вместе с Медведями отправилась в Покровское, чтобы увидеть дом святого человека3.
«Ехать с Распутиным – большое удовольствие, – рассказывала она, – ибо он давал жизнь духу…» Покровское ее очаровало. Вот что она рассказывала Комиссии:
«Уклад его жизни мне очень понравился. Жена, встретив мужа, упала ему в ноги… Смирение его жены меня удивляло. Когда я бываю права, я никому не сделаю уступки. И вот как-то жена Распутина в споре с мужем уступила ему, хотя было ясно – права она, а не он. На высказанное мной… удивление Распутина сказала: “Мужу и жене надо жить одним сердцем – где ты уступи, где тебе уступят”… Спали мы где придется, очень часто в одной комнате, но спали очень мало, слушая духовные беседы отца Григория, который как бы приучал нас к ночному бодрствованию. Утром, если я вставала рано, то молилась с отцом Григорием… Молитва с ним отрывала от земли… Дома проводили время в пении церковных псалмов и песнопений…»
Лохтина продолжала:
«Да, он имел обыкновение целоваться при встречах и даже обнимать, но это только у людей дурных появляются дурные и грязные мысли… Совершенно справедливо также, что при одном из посещений села Покровского я мылась в бане с Распутиным и его семьею – женою и двумя дочерьми. При отсутствии дурных мыслей это никому из нас не казалось ни неприличным, ни странным… Что Распутин был действительно “старец”, убеждает меня и мое исцеление, и те предсказания, которые мне пришлось услышать и которые оправдались»4.
В письме к епископу Тобольскому Антонию (Каржавину) 14 июня 1907 года Ольга писала, что Распутин «научил ее любить во имя Христа», поститься, ходить в церковь и чаще молиться перед святыми мощами. Она утверждала, что Распутин чудесным образом исцелил жениха ее сестры, страдавшего серьезным нервным расстройством. Врачи не могли помочь ему, и он потерял последнюю надежду. Он не был верующим, но Распутин велел ему поцеловать просто золотой крест на своей обнаженной груди. Прямо на глазах Ольги больной неожиданно исцелился и принял Христа как своего спасителя5. Съехав от Медведей, Распутин поселился в квартире Лохтиных, в доме 13 по Греческому проспекту, где жил с 1907 до ноября 1908 года.
14 апреля 1906 года Распутин послал Николаю из Покровского поздравление с Пасхой: «Христос Воскресе! В том радость наша, что Он воскрес и ликует с нами»6. Тем летом он купил для себя и своей семьи дорогой новый дом за 1700 рублей на главной улице деревни7. Деньги он получил от своих петербургских последователей, возможно, и от Ольги Лохтиной. 25 июля Распутин уехал из Покровского в Петербург и через шесть дней во второй раз встретился с Николаем и Александрой. «Провели вечер в Сергиевке и видели Григория!» – записал в дневнике восторженный Николай8.
Среди тех, кто посещал дом Медведей в то время, был писатель и философ Василий Розанов с семьей. Розанов находил Романа довольно неинтересным (он напоминал ему лягушку), но его вторая жена, Варвара Бутягина, и старшие дети, в особенности падчерица, Александра Бутягина, прониклись мощной религиозной атмосферой дома и стали бывать там по несколько раз в неделю.
Александре в то время было двадцать три года, она была не замужем. В конце концов она ушла из дома и вступила в необычное сестричество, каким-то образом связанное с домом Медведей. Теперь родные видели ее только во время визитов в этот дом. Они начали замечать в ней странные изменения. Она вела себя иначе, словно умерла изнутри или превратилась в «сомнамбулу». Так продолжалось всю зиму, и никто не понимал, что произошло с любимой Александрой.
Розанов узнал, что в круг Медведей входил также архимандрит Феофан и сибирский паломник, о котором он никогда не слышал. Присутствие такого человека немного его успокоило, поскольку Феофан пользовался высочайшей репутацией. Во время одного из визитов к Медведям Розановы увидели, как из дома выходит необычная женщина – элегантная дама в дорогом костюме. Розанов решил проследить за ней и выяснить, что она делала у Медведей. Он не понимал, почему эти люди окружили себя атмосферой тайны, какие встречи проходят у них за закрытыми дверями. Дамой оказалась Ольга Лохтина. Розанов пришел к ней домой, и она рассказала ему свою историю. Она страдала ужасной болезнью, которую не могли излечить никакие доктора. Она много лет была прикована к постели. У Медведей же она обрела исцеление через религию. Страдания ее были так ужасны, что она чуть не помешалась, но молитвы и вера спасли ее жизнь.
Розанов не знал, что сказать. Если эта история была истинна, то отрицать воздействие на эту женщину религии, практикуемой в доме Медведей, было невозможно. Перед ним стояла красивая женщина. «Прелестное ее было в грации, в изяществе. Она вся очаровывала личностью, и очарование это лилось от ее искренности, теплоты, ясности ума».
Вскоре после этого Розанов вновь оказался у Медведей. За столом он увидел новое лицо, «не то мещанина, не то крестьянина». Пока Розанов пил чай и разговаривал с Медведями, незнакомец допил чай, не произнеся ни слова, положил стакан боком на блюдце, поблагодарил и ушел. Розанов запомнил его таким: «мужичонко, серее которого я не встречал». Только потом Розанов узнал, что это и был сибирский странник, которого все в доме Медведей так почитали.
Розанов начал интересоваться этим человеком, его невероятной духовной силой и тем воздейст