– И падение всегда связано с женщиной, – заключил Сэм.
– Правда, должен сказать, какое-то время я думал, что это не падение, а всего лишь запинка.
Сэм ответил тихим смешком, и я легко мог представить, как он качает головой, в очередной раз затягиваясь своей фальшивой сигаретой.
– Чем могу помочь? – наконец спросил он.
– Эммабелль кто-то преследует.
– Эш мне что-то такое говорила, – небрежно заметил Сэм. – У тебя есть подозреваемые?
– Обозлившийся бывший сотрудник. Женщина, которая одержима желанием выйти за меня замуж… – Я сделал глубокий вдох, напрягая челюсти от раздражения. – И моя мать.
К счастью, Сэм не был любителем отпускать ехидные замечания.
– Она пыталась со мной связаться, – сказал Сэм. – Эммабелль. Я не отвечал на ее звонки.
– Почему? – Я почувствовал, как от ярости закипает кровь.
– Поучил ее смирению. – Я услышал, как он бросил сигарету на стол, устав и раздражаясь от этого невразумительного заменителя. – Хотел посмотреть, обратится ли она за помощью к Эш или к тебе. Ей бы не помешало умерить гордость.
– Она не просила меня тебе звонить. Я действую по своей инициативе. А вообще, подчеркну отдельно: я не хочу, чтобы ты с ней связывался.
– Ладно. Пришлю тебе анкету. Придется заполнить ее всю.
– Мне нужен адрес ее бывшего сотрудника Фрэнка, и как можно скорее, – сказал я.
– И ты его получишь, – уверенно ответил Сэм. – Но Дэвон?
– Да?
– Мои услуги дорого стоят.
– А я не нищеброд. – Мне было прямо-таки невыносимо произносить это слово.
– Можешь и обнищать, когда наймешь меня на месяц-другой.
– Тебе не нужно два месяца, чтобы разрешить эту проблему. Тем более ты помогаешь мне обеспечить безопасность матери моего ребенка. Это бесценно. – Я повесил трубку, порывисто, сердито выдохнув.
Я оглядел окружающее меня пространство, которое, в свою очередь, смыкалось вокруг меня.
Вот в чем особенность боязни замкнутых пространств: порой, когда становится совсем плохо, самого твоего существования достаточно, чтобы участилось дыхание.
А еще порой, чтобы спасти ангела, нужно пойти на сделку с дьяволом.
На следующий день за несколько минут до полудня я стоял на пороге дома Фрэнка.
Фрэнк жил в Дорчестере. В доме с шатким крыльцом, полуразвалившейся крышей и дверью с дырками от пуль.
Ничто не служит лучшим приветствием на пороге дома, чем отверстия в форме оболочек от пуль в двери.
Я постучал и вытер костяшки пальцев о твидовый пиджак.
Мечта пока об этом не знала, но, как только она сегодня выйдет из дома (не важно во сколько), за ней начнут следить двое людей Сэма.
А поскольку Сэм сумел за ночь узнать адрес Фрэнка, мне пришлось неохотно признать (но только самому себе), что он не так уж плох в своем деле. Хотя я все равно оставил за собой право питать к нему неприязнь на том простом основании, что он на самом деле мудак.
И хотя я плохо подкован в общении с людьми, которые пытались убить своего бывшего работодателя, все же испытал странное чувство удовлетворения.
Теперь я возьму ситуацию в свои руки. Никогда не воображал себя чьим-то рыцарем в доспехах от Prada, но вот, пожалуйста.
На порог босиком вышла прыщавая девушка-подросток с растрепанными волосами и огромным животом. На ней был сарафан камуфляжной расцветки и дырявые черные легинсы. Увидев меня, она вздрогнула и отступила на шаг назад.
– Фрэнка здесь нет. – Она бросилась закрывать передо мной дверь.
Я выставил руку и с улыбкой приоткрыл ее снова.
– Откуда ты знаешь, что я ищу Фрэнка?
Она схватилась за край двери, глядя на мня диким взглядом.
– Подумала, что вы какая-то важная шишка из полиции или вроде того. К Фрэнку приходит только два типа людей: преступники и полицейские. А на преступника вы не похожи.
Самый очаровательный аргумент, какой я только слышал.
Девчонка не ошиблась, а значит, у нее была хотя бы пара рабочих мозговых клеток. Надеюсь, ей хватит ума увидеть представившуюся возможность, когда та стучится в ее дверь.
Из ее живота раздалось громкое урчание, словно в подтверждение моих подозрений. Она поморщилась и провела рукой по немытым волосам.
– Это все? – Она снова собралась закрыть дверь.
– Есть хочешь? – Я опустил подбородок, пытаясь поймать ее взгляд, но ничего не вышло. Кем бы ни был этот Фрэнк, он приучил ее сторониться незнакомцев.
Девчонка помотала головой.
– Я могу уладить этот вопрос, – доброжелательно сказал я.
– Мне не нужны подачки.
– Моя девушка тоже беременна. Вынашивает нашего ребенка. Мне страшно представить, чтобы она осталась без пропитания. В моем понимании это не подачки. Это необходимость.
Девушка поджала губы. Я видел, что она дошла до предела.
Она голодала. Ужасно голодала. Ее ноги напоминали две зубочистки.
Гостиная у нее за спиной выглядела так, будто последнее десятилетие ее громили все сквоттеры[27] Восточного побережья.
– Кто вы? Что вам нужно? – спросила она наконец.
То, что она не захлопнула дверь у меня перед носом, вселило надежду.
Она поняла, что я могу помочь, немедленно исправить ее ситуацию.
Я завладел ее вниманием, и пока этого достаточно.
– Я ищу твоего парня. Подозреваю, что он планирует совершить ужасный поступок.
– Понятия не имею, где он. Уже неделю не объявлялся. Даже на звонки не отвечает. Хотя в этом нет ничего удивительного, – она фыркнула.
– Вот как? – Я приподнял бровь. Правило номер один при попытке выудить у кого-то информацию: не осуждай. – Для Фрэнка это в порядке вещей? Доставлять неприятности?
– Фрэнку еще не попадались неприятности, которые пришлись бы ему не по вкусу. Кто вы вообще такой? Слишком уж хорошо одеты для копа.
– Я юрист. – Я шагнул в коридор и уловил отчетливый запах дури, плесени, протухшей еды и апатии. – Ты бы могла сказать, что он склонен к насилию?
– Конечно. – Девушка снова пожала плечами, и у нее в животе вновь заурчало. – Уже много раз ввязывался в драки.
– А что насчет убийства?
– Напомните, кто вы такой? – Она посмотрела на меня с прищуром и отступила назад.
Сама она ничего говорить не станет. Пора завязывать с этой ерундой.
– Как тебя зовут? – спросил я.
Многие считали юристов воинственными, агрессивными людьми.
Некоторые – непрофессионалы – такими и были. Но большинство все же сдержанными. Я сражал людей добротой при любой возможности. Мне не нужно кичиться своей силой. Я владел ей без особых усилий.
– Я… эм… – Она огляделась вокруг, будто что-то – кто-то – мог помешать ей принять мою помощь.
Позади меня на чьем-то заднем дворе залаяли собаки на цепи, пытаясь перепрыгнуть через забор. Где-то вдалеке заплакал ребенок.
– Д-донна, – пролепетала она. – Меня зовут Донна.
– А фамилия у тебя есть, Донна? – Я достал из внутреннего кармана чековую книжку и ручку Montblanc.
– В смысле? – Она переминалась с ноги на ногу, уже открыто меня разглядывая. Будто преодолела психологический барьер и теперь никак не могла перестать глазеть.
– Твоя фамилия, – я улыбнулся.
– А. Да. Хаммонд. Донна Хаммонд.
– Я выпишу тебе чек на две тысячи долларов и надеюсь, что ты потратишь их на еду, Донна. – Я писал, продолжая говорить и не сводя с нее глаз.
Она будто впала в транс, и меня повергла в уныние мысль о том, как сильно жизнь ее ребенка будет отличаться от жизни нашего.
О том, что моему ребенку никогда не придется думать, откуда ждать следующий обед, или оставаться без медицинской помощи, потому что мы не можем оплатить счет за лечение.
Я оторвал чек и передал его ей. Но пока она не успела выхватить его из моих пальцев, поднял руку вверх, не давая забрать.
– Но есть загвоздка.
– Так и знала, – хмыкнула Донна, оскалившись. – И в чем она?
– Я отдам тебе этот чек. Без вопросов. Но, – протянул я, – дам тебе еще один на десять тысяч и обеспечу место в приюте для женщин, если ты кое-что сделаешь.
Она лихорадочно глянула мне за спину и облизнула губы.
– Ладно. Но с презервативом. Не хочу чем-нибудь заразиться.
Так вот, что я, по ее мнению, имел в виду? Ради всего святого, да некоторым из моих ботинок лет больше, чем ей.
– Я хочу от тебя не секса, Донна. Я хочу, чтобы ты сообщила мне любую информацию о местонахождении твоего парня. Позвони мне, как только он даст о себе знать. – Я достал визитку и отдал ей. – И хочу, чтобы ты пообещала мне, что соберешь вещи и съедешь из этого дома. Я пришлю кого-нибудь, кто отвезет тебя в приют.
– Договорились, – сказала она.
Я передал ей чек. Она взяла его дрожащими пальцами и снова посмотрела на меня.
– Но вдруг он никогда не выйдет на связь? На мои звонки он не отвечает. Вы аннулируете чек?
Я помотал головой.
– Не аннулирую, если ты выполнишь свою часть сделки и уйдешь от него навсегда.
– Уйду. Уже ушла, – исправилась Донна. – Он меня кинул. Никогда его не прощу за то, как обошелся со мной и моим ребенком.
Я убрал чековую книжку обратно в карман, лукаво улыбаясь. Даже если Фрэнк все еще представляет угрозу для Белль, то его бывшая девушка теперь в безопасности, а это уже кое-что.
На обратном пути в офис я позвонил Сэму. Он ответил после первого гудка:
– Если речь о Фрэнке, то я все еще пытаюсь его найти. Он ускользнул из поля зрения.
Я с силой вцепился в руль. Мне не нравилось пребывать в невыгодном положении, но сейчас именно в нем я и оказался.
– Луизу и мою мать ты тоже проверяешь?
– Да. – Я услышал, как Сэм что-то печатает на ноутбуке. – И пока не могу их исключить. К гребаному завещанию, на которое ты плевать хотел, привязана куча денег, и вся она вложена в активы и ценности. Я вижу мотив твоей матери.
– А что насчет Луизы?
– Ах, эта кладезь чертовых английских наслаждений, – выплюнул Сэм. – Да, она тоже может быть причастна. Похоже, ее семья отнюдь не так богата, как они утверждают. Я достал несколько выписок с их частного счета в швейцарском банке. Того, что они хранят в HSBC в Британии на личных и расчетных счетах, не хватит, чтобы в ближайшие пять лет поддерживать их образ жизни. Так что я могу понять, почему Бутчарт подталкивают к браку с тобой. Ей нужно спасти и свою шкуру, и шкуру своих братьев. Их общий капитал стремительно сокращается.