ин, – они не делают лишних движений в вопросах воспитания. Порнография в этой стране – это целое направление в массовой культуре. Каждый год японцы снимают около тридцати пяти тысяч порнографических фильмов. С древних времён японцы относятся к сексу положительно. В 1868 году в Японию проникли христианские миссионеры и давай убеждать местных жителей в том, что секс – это результат первородного греха. Однако Японцев такие досужие россказни не вдохновили, и они не хотели стыдиться своей сексуальности и посыпать голову пеплом. Но самое любопытное, Боря, наши японские коллеги-сексологи провели тщательное исследование, начиная с 1970 года, с целью выяснения как влияет рост популярности порнографических материалов в стране на преступления связанные с сексуальным насилием. Результаты ошеломили исследователей.
– Любопытно,– вставил я. – И что?
– Более, чем любопытно, – продолжил Владимир, – число зарегистрированных преступлений сексуального характера каждый год снижается, причём значительно. Как всегда, у нас нашлись умники, начали ссылаться на другие традиции, культуру, религию, менталитет, мол, это же японцы. Но подвох случился там, где наши «супер-сексологи» и не ждали: аналогичные результаты зафиксированы в Дании и Германии.
– А что говорят наши «светила»? – ухмыльнулся я.
– Да ничего нового: мы снова придумываем сказки о том, что высокий уровень доступности материалов сексуального характера будет способствовать увеличению числа преступлений на сексуальной почве. Мы всё пытаемся быть святее Папы Римского. Можно с пеной у рта доказывать, что мы не такие, мы другие, мы… Но всё это будет бредом. Словно мы и не «хомо сапиенсы» вовсе. Ёлы-палы, ну, зачем фантазировать? Давайте просто посмотрим, что там у них происходит. В конце концов, мы цивилизованные люди и должны учитывать мировой опыт. Мы же не отказываемся, к примеру, от «айфона» или «мерседеса», лишь только потому, что они были изготовлены на идеологически чуждом нам Западе. Нет, что вы – тут мы впереди планеты всей!
– Тема очень сложная, – сказал я, – во всяком случае, для нашей страны. Но ведь всё равно когда-то придётся всем этим заниматься.
– Конечно, придётся, – согласился Копытин, – это вопрос наиважнейший. Сексуальное образование, вернее, отсутствие его, приведёт к тому, что это начнёт влиять не только на демографию, но и на интеллектуальный уровень нации. А тут уже пальчиком не погрозишь. Посуди сам. Я не стану подробно рассказывать о программах полового просвещения во всех странах, скажу несколько слов о некоторых. Кстати, такие программы есть не только в «развращённой Европе», но и на всех континентах нашей планеты. Если рассуждать по-поповски, выходит, вся наша планета сошла с ума, погрязла в разврате, и лишь одна Россия не на жизнь, а на смерть борется за беспорочность землян, за их благонравие и целомудрие. Пример, Нидерланды. У них первые знания дети начинают получать (доставай валидол!) в возрасте четырёх лет. Что творят проклятые содомиты! Но при этом в Нидерландах, то бишь, самой развращённой стране мира, самый низкий в мире уровень подростковых беременностей и венерических заболеваний.
– Даже трудно в это поверить! – воскликнул я. – Казалось бы, должно быть наоборот.
– В том-то и дело, – усмехнулся Копытин. – Но попробуй, убеди наших священников, депутатов, министров образования, детских омбудсменов и прочих радетелей за воспитание асексуальных подростков. Ладно, идём дальше. Великобритания. Здесь в каждой школе есть программа полового воспитания, но англичане они осторожные товарищи, у них родители могут отказаться от посещения их ребенком этих занятий. Здесь занятия проводятся в форме лекций и не предусматривают дискуссий и последующих экзаменов по темам. Иными словами, поговорили, а дальше сами думайте.
– Ну, а что, – сказал я, – тоже вариант. Главное, основы заложены… Тут важно ведь то, что ребёнок перестаёт стесняться этой темы.
– Да, это очень важно, – согласился Копытин, – наших детей так затуркали, что те боятся просто слово «секс» произнести. Ты помнишь, как во времена перестройки одна барышня ляпнула по телевизору в прямом эфире на одном из мостов с американцами, что у нас секса нет. Так вот, наши дети до сих пор думают, что это правда.
– Меня это очень удивляет, – вставил я, – действительно, почему у нас так боятся этого слова?
– У меня тут есть небольшая заметка, в ноутбуке, – Копытин рукой постучал по своему портфелю, – я для своего блога приготовил, напомни, поговорим, скину тебе на E-mail, почитаешь на досуге. Я хочу продолжить! Не устал слушать?
– Нет, – замотал я головой, – наоборот, очень интересно.
– Ну, тогда слушай. Итак, неметчина. У этих ребят всё основательно, половое воспитание нации тут является обязательным. Это тебе не хухры-мухры, это немцы. Уже в младших классах школьники получают знания по всем гендерным вопросам. Сначала это мультфильмы и книги с картинками, рассказывающие о различиях между мальчиками и девочками, о появлении детей, Большое внимание уделяется информации о создании комфортной обстановки в семье.
– Извини, перебью, – сказал я, – а ведь это и есть те самые «традиционные семейные ценности», о которых всё время говорят святые отцы и наш президент.
– Согласен, – закивал Копытин, – не те сопли, которые пускают наши «нравственники» и «моралисты», а ведётся конкретная работа. Ты вдумайся, как звучит, – Копытин повторил: – «Информация о создании комфортной обстановки в семье»! Так, кого мы ещё забыли. Ага, Франция. Эти ребята половым воспитанием школьников занимаются уже больше сорока лет. Ну, и наконец, США, главный «монстр и развратник». В этой стране существует два вида преподавания полового просвещения – «полное» и «ограниченное». Кто по какой программе будет учиться, зависит от типа школы и директора. Есть выбор, решайте, господа родители, и не говорите, что ваших детей не обучили правилам создания жизни на Земле.
– Те, кто по полной программе учился, будут жить полноценной половой жизнью, – пошутил я, – а те кто, по ограниченной, пеняйте на себя, – ограниченной.
Мы рассмеялись, но тут у меня возник вопрос о других частях света.
– Слушай, Володь, а как в странах Азии и Африки? – спросил я.
– Ты, наверное, думаешь, там точно дикари живут. Ничего подобного. Во многих странах Азии тоже занимаются половым просвещением, включая и Китай. Ну, а нам по духу, видимо, ближе Бангладеш, Непал и Пакистан, где подобных знаний не дают ни в школе, ни в институте. Мы в их списке. Вот наш уровень. Что касается Африки, там «мутит» «Красный крест», в хорошем смысле слова мутит, кроме того ему помогают разные волонтёрские организации. У них главная задача – снизить рост подростковых беременностей и заболеваемость СПИДом. По-моему, делают успехи.
– К сожалению,– покачал я головой – у нас пока раскачаются…
– Ты знаешь, Борька, так иногда хочется взобраться на думскую трибуну и громко заявить: господа депутаты-«эксперты», проснитесь! В странах, занимающихся половым просвещением нет ни роста разврата, ни разрушения нравственных норм, зато имеются великолепные результаты в сфере подросткового здоровья. Количество беременностей закончившихся родами или абортом, а также случаи венерических заболеваний среди несовершеннолетних в государствах пропагандирующих сексуальную грамотность, на порядок ниже. Что же вы творите с нашей молодёжью? Проснитесь и остановитесь, отбросьте ханжество и снимите свои лицемерные маски…
– Но есть ещё очень важный вопрос, так сказать, в завершение темы, – сказал я и ухмыльнулся: – Кто будет учить? Учителя физкультуры или биологии?
– Вопрос верный и правильный. Разумеется, нужно готовить кадры. Не думаю, что для преподавания этого предмета нужно будет оканчивать пединститут. Вполне достаточно будет соответствующих курсов. Но проблема в другом – государство не хочет этим заниматься. Не хочет и всё. Здесь уместна поговорка: кто желает, тот найдёт возможность, кто не хочет, тот всегда найдёт причину. А причина банальна и надумана – блюстители нравственности и морали, занимаясь демагогией, боятся развратить детей. Ну, а об уличных уроках ты сам рассказывал, – улыбнулся Копытин, – помню ваши лагерные «университеты». Всё, устал я. Эта тема бесконечная, продолжим в следующий раз.
– Кинь заметку, – напомнил я. – Перед сном почитаю.
– Айн момент, – Копытин открыл свой ноутбук и через минуту объявил: – лови, отправил.
– Спасибо, – сказал я.
Глава 12
Антон приехал вечером. Они познакомились с Владимиром, пожали друг другу руки. Антон шутя обозвал взрослых пьяницами.
– Ну, а ты как? – спросил Владимир. – Рюмочку пропустишь?
– Нет, что вы, – замотал головой парень, – я не пью.
– Совсем?
– Совсем-совсем! – повторил юноша.
– Вот молодёжь пошла, – рассмеялся Копытин, – а ещё говорят, что молодые у нас ребята невоспитанные. Борька, ты в его возрасте отказывался от ста граммов?
– Не припомню, – поддакнул я и продолжил: – но ты его не подбивай. Это очень хорошо, что не пьёт.
– Конечно, хорошо, – согласился Владимир, – нам больше достанется.
– «Больше достанется», – передразнил Антон, – а что сейчас это дефицит?
– Так магазин уже закрыт, – заметил Копытин, – не поедешь же за три девять земель.
– А не надо никуда ехать, – усмехнулся Антон, – бабульки ваши местные неплохо сориентировались, на перроне самогонку предлагают.
– Да ты что? – удивился Владимир. – Ты гляди! Вот что такое капитализм! Все бизнесменами стали. Но я бы не стал рисковать, – замотал головой он, – чёрт его знает чего они туда набузовали. Сверхприбыль – главная цель капитализма. А сопутствует этому явлению всегда алчность, и тут уже никто не задумывается о твоём здоровье. Так что лучше трезвыми ляжем спать.
– Ну, совсем трезвыми уже не получится, – пошутил Антон и кивнул на бутылку, – а в меру выпимши как раз самое то.
– Антоха, – обратился Копытин, – ничего, что я тебя так называю?
– Если вам так нравится – пожал плечами юноша.