– Мы не такие.
Тихий лес молча провожал путников, чуть-чуть приоткрывая им свои тайны. То искореженное дерево выплывало из тумана, то глубокая яма, в которую рушится вода из ручья, то тень мощного лося проплывет.
Охотиться чужаки даже не пытались, предпочли жить тем, что припасли. Вперед гнал страх и страстное желание скорее оказаться в районе Скирты. Среди собратьев; там наверняка встретятся родичи. Будет и богатый стол, и амфоры с вином, а пока можно потерпеть.
Вода, сухое мясо да выкопанные по пути коренья – вот и вся снедь.
Пересечь страну быколюдей за один день не удастся. Помехой служат горы, камни разрезающие полуостров на редкие островки долин. Осенние краски растворялись в тумане, пока не наступил полдень. Влага перенасыщала воздух, и не верилось, что всего в полумиле находится обрыв, а там – море.
Соль или пыль, привычные путникам, больше не скрипели на зубах. Зато воздух был напитан прелыми ароматами, угадывался тяжелый грибной дух. Под корнями прятались грибы, их не трогали. Это еда для животных, а людям необходима другая.
Грибы заинтересовали Хенельгу, слабо знакомую с ними. В ее родных землях грибы редко встречаются, обычно это плесень или мелкие плодовые тела, используемые в магических практиках.
Местные грибы были огромны, отличались расцветкой, формой, запахом. Они любят влажный воздух, дышат теплым туманом. Эгрегий не мог оторвать взгляда от этих удивительных творений.
Эгрегий не мог рассказать о них ничего, хотя признался, что некоторые грибы ему знакомы. Люди из Скирты их не собирали и не употребляли в пищу. Вообще, сложно найти народ в Обитаемых землях, употребляющий их в пищу.
– Такое изобилие и пропадает, – посетовала Хенельга.
– Слишком опасно. Да и как их готовить.
– Может, сырыми есть?
Эгрегий пожал плечами. Пусть уж растут на радость улиткам и червям.
Спорить можно бесконечно, не имея опыта, путешественники предпочитали питаться знакомым. Помогало изобилие растений и птиц. Особенно последние, не привыкшие к людям, бестолково попадались в сеть.
– Разве тут не бывает поселенцев? Охотники, – спросила Хенельга.
Ей казалось странным, что такая богатая на дичь земля оставалась ничейной. Эгрегий не мог объяснить эту странность, смутно припоминались летние засухи, когда о звонких ручьях напоминала только глинистая жижа на дне русла.
Без варваров создавалось ощущение мира и покоя. Где-то на грани держался страх, что из-за ближайших, ярких камней вдруг выскочат дикари, украшающие свои костюмы костями и лоскутами кожи. Именно так рисует воображение цивилизованных людей аборигенов.
Дикари не встречались, и ничто не напоминало о том, что это их земля. До поры.
Окрестные горы были богаты на укрытия. Эгрегий и Хенельга пользовались ими, сначала, конечно, убедившись в отсутствии хозяев этих пещер. Обычно там проживали змеи да пауки. Иногда встречались летучие мыши. Эгрегий припоминал, что пещеры могут облюбовать горные коты или что похуже – медведи. О последних напоминали характерные следы, в виде пирамидок помета.
Самих зверей путешественники не встречали, чему были только рады. Приходилось идти тихо, чтобы не привлечь внимание быколюдей. А это риск наткнуться на жирующего медведя, испугать его.
Зато быколюди никогда не останавливались в пещерах. Эгрегий не мог объяснить, почему они игнорируют эти укрытия. Потому он очень удивился, когда при осмотре очередной пещеры, уходящей в бесконечные недра скалы, обнаружил следы людоедов.
Опять кости, выбеленные временем. Располагались они далеко от входа, когда путники уже встали лагерем. Сразу и не заметишь, пока не углубишься в темный коридор. Эгрегия привлек звук, идущий из темной глотки провала.
– Уйдем? – спросила Хенельга. – Зачем они там набросали костей.
Было видно, что ее разбирает любопытство. Дикарей она нисколько не боялась, хотя понимала, какую опасность они представляют.
– Сначала осмотрюсь.
– Помни – ловушки. Осторожней.
Эгрегий кивнул, нагнулся, чтобы пройти глубже. Вход был небольшим, но внутри начинался широкий коридор. Ровные, словно в штольне стены уходили высоко вверх. Образовывалась словно пирамида или проход в склеп. Наверное, поэтому дикари использовали эту пещеру.
Останки явно были человеческими, кости раздроблены, как и найденные возле ручья. Следов клыков или когтей нет, не зверь потрудился.
Проход тянулся далеко вглубь, на стенах не было следов от инструментов. Обычная щель, образовавшаяся в расколовшейся скале. Стены сходились под острым конусом наверху, давая приют паукам. Паутина свисала лохмотьями, но висела высоко, чтобы беспокоиться о ядовитых тварях.
Где-то в глубине почудилась речь. Эгрегий опустил головню, которой освещал путь вперед. Огонь при необходимости помог бы отогнать зверя. Голоса не приближались, они не заметили присутствия посторонних. Разобрать речь не удавалось.
Эгрегий оглянулся, увидел подругу, стоящую против света. Видно, что Хенельга во всеоружии.
Покачав головой, Эгрегий пошел дальше. Уходить теперь опасно. Дикаря явно обнаружат следы посторонних, отправятся за ними в погоню. Лучше уж воспользоваться неожиданностью и разобраться с ними здесь. По-тихому.
Только нож да копье.
Хенельга, беззвучно ступая, шла следом. Копье с обожженным наконечником она собиралась использовать как дротик.
Обходя кучки костей, люди уходили все дальше в темноту. Пустота впереди вспыхнула светом. Точно лагерь дикарей – что совсем нехарактерно для них. Свет был неестественным, похожим на утренний туман. Струился, казалось, отовсюду.
Головня находилась на уровне пола, ей можно было воспользоваться как дубиной. Эгрегий не помнил, держали ли быколюди у себя псов. Но собакам было бы некомфортно внутри под десятками футов камня.
Коридор выходил в естественный грот. Эгрегий задержался в тени, давая глазам привыкнуть к свету. Неестественная природа источника света настораживала, ведь от костра были бы тени. Прозрачные сумерки наводили на мысли о призраках, подземном мире, колдовстве.
Неестественных запахов не было, дышалось пока легко. Да и не смогли бы быколюди выжить, если бы воздух в пещере был ядовит. Если это и выход из подземного царства, то не такой опасный для людей, как в иных местах.
– Здесь никого нет! – сказала Хенельга.
Эгрегий вздрогнул, взглянул на подругу, которая стояла не таясь.
– А голоса?
– Вода, – женщина указала на источник.
Ручеек воды стекал через трещину в камне и перепрыгивал по острым камням, чтобы затеряться в провале.
– А свет?
– Не знаю. Сейчас.
Хенельга обошла спутника, спустилась в грот.
Туман доходил до щиколоток, был влажным, почти осязаемым. Рождался от испарений теплых вод источника, столкнувшихся с холодными камнями. Да еще брызги.
Провал находился слева от входа и из него уже пованивало. Подойдя к краю, удалось разглядеть что-то, похожее на мешок с тряпьем внизу на балконе.
Подобные выступы тянулись на бесконечную длину до самого дна провала. Жертвы прилетали прямо на стол подземному богу.
– Надеюсь, в Бездну сбрасывали не живых, – прошептал Эгрегий, приблизившись.
Внизу он насчитал с десяток жертв. Те, до кого дикари могли дотянуться, были сброшены дальше. Истлевшие тела лежали нетронутыми, обойденные вниманием животных, насекомых.
– Лучше уж уйти.
Эгрегий поднялся с камня, отодвинулся от края провала. Тайны этого места уже ничуть не интересовали. Какие бы ритуалы тут не исполняли дикари, это явно приношения демонам Бездны.
– Да, чего мы тут ожидали найти, – пожала плечами Хенельга. – Но этот свет…
Источник свечения оставался неясным, словно светилась сама пещера. Во влажном воздухе чувствовался некий запах, незнакомый иноземцам. Но теперь это не казалось важным.
Потолок пещеры не виден в темноте, но наверху таились синие точки. Их было с сотню, походившие на острия ножей, нацеленных вниз. Снизу они казалась угрожающими, но пока держались.
Тихо, чтобы не разбудить притаившихся тварей, люди направились к выходу. Туман скрадывал звуки, под подошвы порой попадали мягкие, округлые предметы. Эгрегий надеялся, что среди этого месива не будет костей. Мягкие предметы лопались, после чего туман колыхался под ногами.
– У тебя ноги светятся, – удивилась Хенельга, а потом взглянула себе под ноги, – у меня тоже.
Эгрегий хмыкнул, опустился на корточки и разогнал туман.
Под дымкой прятались мелкие, с круглыми шляпками грибы. Светились споры, что разбрасывали грибы, после нажатия на них. Созревшие они лопались, исторгая тысячи небольших крупинок света.
– Лучше их не вдыхать, – сказала Хенельга, – где-то читала про подобные грибы. Растут в других условиях, тут слишком влажно для них.
– Не слыхивал, в Бездну их!
Эгрегий прикусил язык, взглянув на провал. Никто не отозвался на его призыв.
– Наверху, думаю, тоже они, – Хенельга указала на синеватые точки сверху. – Или подобные?
– Да плевать!
Страх и осторожность взяли верх. И так забрались сюда по собственной дурости, но выбраться сразу не удалось.
Выход, к которому направился Эгрегий, оказался другим. Парень точно помнил, что оставил головню у камня на входе в грот. Не было ни головни, ни самого камня.
Взглядом все объяснив Хенельге, Эгрегий пошел вдоль стены. Сыскалось еще несколько проходов, но все они были узкими, не протиснуться. Ничего похожего на тот, через который они прошли.
Наткнулись на большое отверстие. Явно рукотворное.
– Рискнем? – предложил Эгрегий.
– Блуждать можно бесконечно, пройдем пару шагов и назад!
– Это точно.
Эгрегий припоминал катакомбы под Циралисом, которые так поразили его. Виал этого и добивался. Но те тоннели в камне были обжитыми, приветливыми. А здешние принадлежали подземным духам, которые уже начали водить смертных. Где гарантия, что под туманным маревом внизу не разверзнется пропасть.
Этот проход давал хоть надежду, но не было света.