– Так много времени ушло, потому что я перепечатывала их, а еще думала, как лучше разложить, – извинилась Ханако. Было видно, что она потратила на это много времени. Ребят тронул ее поступок, и они искренне поблагодарили ее.
Они показывали друг другу свои альбомы, передавая туда-сюда. При виде фотографий в памяти живо всплывали воспоминания о лете.
– Сейчас кажется, что мы весело провели время в лагере.
– О! Здесь даже есть фотография руководителя команды из спортивного университета.
– А, это я тайно снимала, – засмеялась Ханако.
На фотографии был изображен мужчина с зачесанными назад волосами, стоящий в стойке, словно перед боем, с бамбуковым мечом в руках.
– Их руководитель – страшный человек.
– Настоящий демон. Правда, не в таком смысле, как наш Хайдзи.
В последний день тренировочного лагеря команда из Токийского университета Тотай тоже пришла на трассу для хайкинга. Какэру и остальные уже закончили бегать по пересеченной местности и делали заминки, так что ни о какой стычке не могло быть и речи. Да и Тотай не собирался драться. Старшекурсники с самого начала не обращали никакого внимания на Кансэй, а первокурсники послушно сосредоточились на тренировках, как маленькие собачонки.
Глаза руководителя секции тогда демонически блестели.
– Они тренировались, как отряд солдат.
– Этот демон-тренер все время выкрикивал какие-то присказки. Что он тогда говорил?
– «Жара – это ценность!», «Бег – это выживание!»
– Точно, точно!
Кухня Тикусэйсо наполнилась смехом.
– Если бы он был моим тренером, я бы уже ушел оттуда, – мрачно заметил Принц.
– Неужели все университетские команды по легкой атлетике такие? – спросил Муса.
– Мой тренер в средней школе был именно таким, – ответил Никотян. – Парни с зализанными назад волосами пугают.
– Откуда такие выводы, есть статистика? – холодно переспросил Юки.
– Я думаю, большинство университетов уважают самостоятельность бегунов, – объяснил Киёсэ, подняв глаза от альбома. – Но есть и другие, например Тотай.
– Вот что я ненавижу в спортивных командах, – покачал головой Принц. – Иерархические отношения, в которых ты должен подчиняться всему, что говорит тренер, несмотря ни на что, раздражают. Спортсмены же не рабы.
– Некоторые думают, что без иерархии спортсмены обленятся и не будут слушать указаний, – сказал Синдо. – Когда я учился в средней школе, в сильных спортивных командах была строгая дисциплина.
– Непростой вопрос. – Кинг взял последний кусок свинины. – Не будешь строгим, не выиграешь соревнование. Но если не будет весело, то вообще не захочется заниматься спортом. Что же делать?
– Ерунда, – негромко произнес Какэру. – И те, кому нужна строгость для бега, и те, кому нужно веселье, должны просто бросить это занятие.
– Опять ты со своими крайностями, – с укором сказал Какэру Дзёдзи.
– Хайдзи-сан, а ты что думаешь? – спросил Дзёта.
– Если бы я считал, что быть жестким лучше, то сильнее бы вас запряг, – сказал Киёсэ.
Ханако, которая молча слушала их разговор, слегка рассмеялась.
– Я нашел неудачное фото Хайдзи!
Юки показал на завершающую страницу альбома. Это была последняя ночь тренировочного лагеря, когда все пошли на озеро и запускали фейерверки.
Нира испугалась шума и в панике бросилась к Киёсэ, который сидел на корточках, пытаясь зажечь бенгальские огни. Нира прыгнула прямо на него, он опрокинулся навзничь, пытаясь убрать ее с лица. Вся сцена была точно запечатлена на трех фотографиях. Киёсэ покраснел.
– А почему они в альбоме Юки?
– Фотки получились настолько смешными, что я поместила их в альбом каждого, – беспечно сказала Ханако.
Близнецы сразу же перелистнули свои альбомы на последнюю страницу и с ухмылками показали разворот Киёсэ.
– С завтрашнего дня мы тренируемся, как солдаты в армии, – гаркнул Киёсэ.
Все вышли к дверям с Ханако.
– Уже поздно, давайте кто-нибудь проводит ее до дома, – предложил Муса.
Синдо кивнул и посмотрел на близнецов. Те, ничего не поняв, тоже кивнули. Ничего не оставалось, как сказать им все прямо. Это сделал Никотян:
– Близнецы, идите вы.
Дзёта и Дзёдзи уставились на него, прежде чем сказать:
– Да, конечно. Пойдем, Хана-тян.
Встав с двух сторон от Ханако, они двинулись в путь.
– Вот балбесы.
– Как можно быть такими бесчувственными, – переговаривались остальные, возвращаясь в свои комнаты. Киёсэ обернулся к Какэру, который последним оставался у входа в дом.
– Ты не против?
– Не против чего?
– Да так. – Киёсэ перестал улыбаться. – Какэру, я не слишком мягкий?
Не понимая смысла его вопроса, Какэру, сняв обувь, посмотрел на Киёсэ. Свет из коридора падал сзади, на лице Киёсэ была тень.
– Ты же знаешь, что я имею в виду. Неясно, сможем ли мы пройти отборочные соревнования. Должен ли я заставить всех бегать больше? Даже если мне придется связать их правилами…
– Но ты же сам не хочешь этого делать, – прервал его Какэру и поднялся в коридор. Прислонившись к стене, он увидел профиль Киёсэ рядом с собой. – Ты ненавидишь делать так, как в армии. И не думаю, что ты сможешь заставить кого-то бежать. Разве нет, Хайдзи-сан?
– Верно, – Киёсэ на мгновение опустил глаза, затем посмотрел на Какэру и улыбнулся. – Прости, я что-то сдал немного.
– Время еще есть. Все обязательно улучшат свои показатели. Мы сможем пройти отборочные.
Подбадривая его, Какэру подумал, что происходит нечто странное. Киёсэ всегда был сам себе на уме, но при этом полон уверенности и шел к своей цели. Впервые Какэру видел, чтобы он проявлял нерешительность. Наверное, причина была в разговоре за ужином, но было непонятно, что именно сейчас его зацепило.
– Я…
Чувствуя, как сложно выразить то, что у него на душе, Какэру отчаянно пытался найти слова. Он к такому не привык, поэтому после того, как он сказал: «Я…», никак не мог продолжить. Киёсэ наблюдал за ним, пока тот собирался с мыслями. Его взгляд был расфокусирован, будто он видел в Какэру свое прошлое.
– Я больше не хочу быть связанным, – сказал Какэру. – Нет ничего больнее этого. Я просто хочу бегать.
Не ради чего-то, а просто и свободно. Следуя за голосом, звучавшим из глубины его тела и души, который говорил ему: «Беги как можно дальше».
– Сакаки, кажется, доволен правилами, но я другой. Если бы ты был как тот демон-тренер, меня бы сейчас здесь не было. Возможно, я бы покинул Аотакэ в первый же день тренировок.
Взгляд Киёсэ снова четко сфокусировался на Какэру. Он легонько коснулся его плеча и проскользнул мимо него.
– Спокойной ночи, Какэру.
Когда дверь в его комнату уже почти закрылась, он понял, что спина Киёсэ такая, как и всегда, без намека на слабость или колебания.
– Спокойной ночи.
Пробормотав это, Какэру тоже вернулся в свою комнату.
Им нужно было полностью сбросить с себя груз летней усталости и отдохнуть перед соревнованиями. Они много тренировались осенью, но бегали не столько, сколько во время сборов. Тем не менее даже Какэру начал чувствовать и физическое, и моральное переутомление. Не отпускала мысль: «А что, если после всего этого у нас все же не получится и наши усилия окажутся напрасными?»
В отличие от предыдущих соревнований отборочные состояли из одного круга без возможности перезачета, если результат оказывался больше нужного. И это сильно давило на разум и тело Какэру.
Начался более плотный режим тренировок. Двадцать километров стали нормой для бега по пересеченной местности, а в тренировки на стадионе ввели бег с ускорением. Например, если они бежали семь тысяч метров, то первую тысячу поддерживали темп не менее трех минут и десяти секунд, а в конце доводили до двух минут и пятидесяти секунд.
Когда они увеличивали скорость на длинной дистанции, это вызывало сложности. Невозможность ровно дышать во время бега на выносливость и сильное сердцебиение после того, как бежишь во всю силу, настигали одновременно. Это было так же тяжело, как бросать мяч в водном поло, когда ты уходишь под воду и не можешь дышать. Принца много раз тошнило. Однако каждый раз Киёсэ предупреждал:
– Держитесь столько, сколько сможете. Рвота войдет в привычку. Нужно перетерпеть и бежать дальше.
– Я не могу. Я захлебнусь собственной рвотой.
Принц рухнул на траву рядом с дорожкой, и близнецов, которые пытались ему помочь, вырвало вместе с ним. Выглядели они отвратительно.
Однако благодаря необходимому отдыху между тренировками команда Тикусэйсо постепенно смогла привыкнуть к ускорениям и двадцатикилометровым забегам по пересеченной местности. Они отправились в Мемориальный парк Сёва в пригороде Татикава, где проходили отборочные соревнования, и сделали пробные забеги.
До отборочных оставалось всего около двух недель, когда Киёсэ собрал всех после тренировки на природе. Прохладный ветер дул по открытому полю, заходило солнце. Трава уже пожухла, от лета не осталось и следа. Плоды хурмы, которые никто не собирал, были того же цвета, что и заходящее солнце, и чуть качались на ветках.
– До отборочных мы должны научиться концентрации, – начал Киёсэ. – Нужно уметь сосредотачиваться и контролировать себя, чтобы в день соревнований быть на пике физических и психологических возможностей.
– Легко сказать, – вздохнул Никотян. Из-за стресса у него в эти дни был необычайный аппетит. Хотя он изо всех старался себя контролировать.
– Я чувствую, что мое слабое сердце уже достигло своего пика. – Во время тренировок Кинг не мог избежать спазмов в желудке. – Интересно, смогу ли я продержаться до отборочных соревнований?
– Не бойтесь, – тон Киёсэ был спокойным и ободряющим. – У вас у всех было более чем достаточно тренировок. Теперь нужно, чтобы давление стало точильным камнем, с помощью которого вы сможете отшлифовать свои навыки. Представьте себя прекрасным клинком, участвующим в отборочных соревнованиях, который нужно лишь хорошенько отточить и отполировать.