ак по расстоянию, так и по дате. Большинство университетов, которые были отобраны для эстафеты, также прибыли в Агэо.
Впервые им предстояло пробежать более двадцати километров на настоящем соревновании. Получив возможность увидеть результаты своих тренировок, Какэру внезапно воодушевился. Он не возражал против монотонных тренировок в одиночку, но все же забеги, где он мог соревноваться с другими спортсменами, ему по-настоящему нравились.
Близнецы, однако, возражали:
– В воскресенье через неделю? У нас уже есть планы.
– Мы сколотили любительскую футбольную команду с одногруппниками из языкового семинара. И наконец-то нашли против кого играть, поэтому у нас будет матч на берегу Тамагавы.
– Откажитесь, – велел Киёсэ.
– Тогда игроков будет не хватать.
– Чтобы найти на замену пару человек, время есть. А с чего вдруг вы занялись футболом, когда вам нужно тренироваться? А что, если получите какую травму? Вы и так халтурите последние дни.
Киёсэ тоже, должно быть, чувствовал нервную атмосферу. Он говорил с близнецами так строго, как никогда прежде. Не зная, что делать, Какэру размахивал палочками в воздухе, то поднимая, то опуская их.
– Тренировки, тренировки. А есть ли смысл так много тренироваться? – Дзёдзи грубо поставил на стол миску с мисо-супом. – Тот тип, Сакаки, сказал же. Неважно, насколько хорошо мы отработаем в Хаконе, весной у нас не будет достаточно членов команды.
– Именно, – поддержал брата Дзёта. – Хайдзи-сан нас обвел вокруг пальца. А мы-то тренировались каждый день, как идиоты.
– Обвел вокруг пальца? – Киёсэ заскрипел палочками. – Когда это я вас обманывал?
– Ты сказал это в самом начале! Объединим вдесятером силы и взойдем на вершину! – закричал Дзёта. – Но это невозможно. Я все выяснил. Как бы мы ни старались, мы не сможем победить Рикудо. Мы не сможем победить в этой эстафете!
Кинг поддакнул и кивнул. Киёсэ, казалось, некоторое время копался в своих воспоминаниях.
– Это правда, я сказал тогда, что мы взойдем вершину, – кивнул он.
– Видишь, Хайдзи-сан, ты лжец! – заорал Дзёдзи.
Вокруг обеденного стола поднялся шум.
Муса спросил у Какэру шепотом:
– Это правда, что мы не можем победить, как бы мы ни старались?
– Ну…
Какэру уклонился от ответа, но Юки, ценивший теорию, был беспощаден.
– Честно говоря, это невозможно. Наше время тому доказательство.
– Ну и ну, – сидя в кресле, Никотян сильно потянулся.
– Легко предположить, как сложится забег и какая команда победит, если посмотреть на личные рекорды спортсменов. Если не произойдет чего-то из ряда вон, то, скорее всего, результат уже ясен. Возможно, такая предсказуемость – самое скучное, что есть в беге на длинные дистанции.
– Хм, – сказал Принц, доставая палочками салат из миски. – В бейсболе, футболе, баскетболе или любом другом командном виде спорта, если нет огромной разницы в способностях, не знаешь, какая команда победит. Неужели между нами и Рикудо такая большая разница?
– Большая, – однозначно ответил Юки, который, похоже, уже проанализировал данные. – Почти все постоянные бегуны Рикудо достаточно хороши, чтобы стать лучшими в любой другой команде. Кроме того, у них большой состав. Запасные, не заявленные в Хаконе, тоже сильны. Даже у их второго состава шансов на победу больше, чем у нас.
– Итак, вы хотите сказать, что Университет Рикудо – это группа элитных бегунов, а лучшие из них – наши противники? – мрачно спросил Синдо, опустив плечи.
– Как посмотреть… Может, нам и повезло? – продолжил Принц, жуя листик салата. – Второй состав не может участвовать в Хаконе, несмотря на то что быстро бегает. Хоть мы и слабы, но прошли отборочные, поэтому едем на Хаконе. Я думаю, даже если мы не выиграем, все равно дело стоит того, чтобы выступить на соревновании.
– Нет смысла, если мы не победим, – сказал Дзёдзи.
– Что это за спорт, результат которого уже известен? Зачем нам это? – Дзёта уставился в потолок.
Какэру вскипел:
– Если хотите победить, то уж точно сейчас не время играть в футбол, – огрызнулся он на близнецов. – Вам следует больше тренироваться и выступить в Агэо.
– Опять Какэру завел свою пластинку об идеалах.
– Мы тебе говорим, что желания тренироваться больше нет, – отбивались братья вместе.
– Раз нет шанса на победу, значит, не стоит и бежать? Раз вы когда-нибудь умрете, то не стоит и жить?
– Мы этого не говорили.
– Это одно и то же. Та же логика.
– Совершенно другая. И не называй это логикой, ты даже не знаешь, что это значит.
– Знаю я!
– Не знаешь! Потому что ты зверь, который только бегать и умеет!
– Давайте выйдем на улицу!
– Почему бы и нет!
– Прекратите это немедленно, – сказал Киёсэ, но они уже никого не слушали.
Глядя друг на друга через стол, Какэру и близнецы оттолкнули стулья и вскочили. Муса потянул Какэру за край рубашки, но тот отпихнул его. Ребят захлестнула детская ссора, о причине которой все уже забыли, с запутанными доводами сторон. Юки и Никотян с усмешкой наблюдали за развитием событий. Принц пробормотал в восхищении:
– Какэру в кои-то веки нашел удачное сравнение про жизнь и смерть.
Возможно, Кинг и хотел бы эмоционально поддержать близнецов, но участвовать в драке не желал, поэтому сделал вид, что к нему это отношения не имеет.
– Стойте, стойте! – Ханако тянула руки, отчаянно сдерживая Какэру и близнецов, которые вот-вот собирались покинуть кухню. – Успокойтесь! Послушайте, ведь спортсмены Рикудо тоже могут всей командой отравиться в день соревнований. Разве такого не может быть?
Обитатели Тикусэйсо отвлеклись на громкий возглас Ханако, но потом бессильно вздохнули.
– Такого не может быть… – сдержанно сказал Муса.
– В любом случае с нашими способностями нам Рикудо не победить.
Синдо тоже вздохнул, потому что высказывание Ханако ничего не решило. Однако благодаря ему Какэру и близнецы, которые вот-вот должны были взорваться, слегка остыли.
– Спасибо за еду.
Близнецы поставили свои миски в раковину. Когда они уже собирались вернуться в свои комнаты, Киёсэ окликнул их:
– Я действительно сказал, что мы поднимемся на вершину. Но я не имел в виду победу. Это может звучать как оправдание, но…
– Хватит уже, – перебил Дзёдзи, и братья пошли к себе наверх. В голосе Дзёдзи звучало и раздражение, и покорность: то ли он не хотел больше слушать Киёсэ, то ли не хотел дальше продолжать ссору и соглашался тренироваться как прежде. Какэру не знал, куда выплеснуть энергию, с которой рвался в бой, и угрюмо плюхнулся на стул.
– Я пойду домой. – Ханако быстро встала, видимо, не в силах больше находиться в такой неловкой ситуации. – Спасибо за угощение.
Киёсэ остановил Ханако, когда она собиралась убрать посуду, и позвал Какэру:
– Проводи Ханако домой. Тебе будет полезно подышать ночным воздухом и проветриться.
Обычно близнецы провожали Ханако домой, но вряд ли они сегодня снова спустятся.
– Я могу пойти домой одна, – попыталась отказаться Ханако, но Какэру уже встал и пошел к двери надевать кроссовки.
На кухне Юки и Никотян сплетничали:
– На ночной дороге наедине с Ханако.
– Надеюсь, в Какэру не взыграет кровь… в другом смысле.
– Точно. А что, если Какэру и близнецы снова поссорятся, не поделив Ханако-сан? – Муса критиковал предложение Киёсэ.
– Все будет хорошо, – отмахнулся от него Киёсэ. – Какэру – человек, который ценит дружбу.
Не подозревая, что его обсуждают, Какэру шел в ногу с Ханако по дороге в торговый квартал.
Какэру почти никогда не ходил пешком. Если нужно было добраться куда-то в пределах пешей досягаемости, он предпочитал бегать. Поход в школу и посещение торгового района были для него частью пробежки. Обычно он проходил мимо этих мест так быстро, что даже не успевал осмотреться.
Пешая прогулка с Ханако казалось такой медленной, что Какэру не знал, чем себя занять. Он читал таблички, освещенные уличными фонарями, рассматривал свисающие на дорогу ветви мандаринового дерева с плодами. На Ханако было тонкое пальто и светло-фиолетовый шарф.
«Цвет акебии», – подумал Какэру.
Плоды акебии он часто ел, когда бегал и играл на холмах и в полях. Он хорошо помнил вкус, похожий на очень сильно разбавленную сахарную воду.
– Я немного удивилась, – произнесла Ханако.
Ее белое дыхание превращалось в пар. Какэру отвел глаза.
– Чему?
– Тому, что вы ссоритесь.
– Ссоримся, конечно. Мы все живем в маленьком доме и постоянно бегаем вместе. Кто-то ругается, что оставили воду в черпаке в ванной, кому-то не нравится, что пахнут разбросанные после тренировки носки.
– Носки? – Ханако слегка рассмеялась. – Кто разбрасывает грязные носки?
Это обычно делал Дзёдзи. Но Какэру не мог остудить ее чувства к нему таким способом.
– Этого я сказать не могу, – ответил он.
Правда, одновременно с этим он подумал, что она решит, будто это он их разбрасывает. Но продолжать мысль все же не стал.
– Я почему-то думала, что бегуны на длинные дистанции, как правило, неразговорчивы и терпеливы.
– Не знаю. Я легко выхожу из себя, да и близнецы с Кингом довольно раздражительны.
– Курахара-кун, ты ведешь себя как взрослый человек. Но мне кажется, что ребята в Тикусэйсо все спокойные и добрые. Наверное, для ежедневного бега на длинные дистанции и правда нужен терпеливый характер. – Ханако пнула камешек, лежавший на белой линии. – Вот почему я удивилась, когда увидела вашу ссору. Но при этом я даже как-то успокоилась. Вы можете быстро пробежать двадцать километров, а теперь будете участвовать в Хаконе Экиден. Я боялась, что вы будете убегать все дальше и дальше…
Какэру подумал, что ей действительно нравятся близнецы.
Он тихонько приложил руку к груди. Такая боль в сердце, как бывает, когда зубы сводит от холодного напитка. Эта боль разливается вокруг, и от нее в груди горит. «Что же это?»
Они свернули за угол парка и вошли в торговый квартал, где на фонарях по обеим сторонам дороги, покачиваясь на ветру, висели искусственные листья кленов. Рабочий день закончился, большинство магазинов опустили ставни.