Но у Принца, по сравнению с уровнем бегунов в Хаконе, показатели времени невысокие. Насколько целесообразно ставить его на первый этап?
Пока Какэру размышлял об этом, группа наконец-то начала двигаться вперед. К тому времени, когда они сделали половину круга по стадиону и выбежали на дорогу, группа распалась, и бежать стало легче.
Гонка шла по тихой торговой улице вдоль старинного тракта Накасэндо[30]. Рядом текла река, вокруг зеленели поля для гольфа. Небо прояснилось, зимний ветер холодил кожу, которая постепенно согревалась от движения.
Было приятно бежать по дороге, закрытой для движения. Вскоре Какэру поймал ритм и просто переставлял ноги. Люди из домов вдоль улицы подходили к своим дверям, чтобы поддержать спортсменов. А дети, играющие на площадках, бежали за ними.
Воду раздавали в трех точках на дистанции. Бумажные стаканчики были выстроены в ряд на длинных столах, добровольцы пытались их передавать в руки бегунам. Брать стаканчики из рук тех, кто не знал, как правильно это делать, было неудобно. Ведь спортсмены мчались со скоростью, превышающей скорость велосипедов. Какэру подбежал к тротуару так близко, как только мог, но половина стаканчика все равно выплеснулась в момент, когда он его брал.
И все же оставшаяся вода была прохладной и освежающей.
Перед самым поворотом он обогнал Сакаки. Тот посмотрел на него, но Какэру сделал вид, что не заметил его. Хозяин дома, их названый тренер, а на самом деле Киёсэ, не хотел, чтобы он перенапрягался. Вряд ли он смог бы помириться с Сакаки. Поэтому просто решил не обращать на него внимания.
Какэру внимательно наблюдал за бегунами Рикудо. У них была неплохая форма – видимо, бежал второй состав. Какэру спросил у участника из Рикудо, по виду первокурсника, который, как и Какэру, уже сделал разворот и бежал в обратную сторону:
– Где Фудзиока-сан?
Первокурсник, казалось, был удивлен, что с ним вдруг заговорили, но, похоже, он знал имя и лицо Какэру.
– Все из основного состава сейчас в высокогорном тренировочном лагере в Куньмине, – сказал он.
– Куньмине?
– В Китае.
– Ого.
«У Университета Рикудо другой размах», – с удивлением подумал Какэру. А потом в голову вдруг пришел вопрос, не сорвут ли они там в Китае желудки. Хотя вряд ли, Фудзиока был демоном дисциплины и питания, он не допустит такой оплошности.
Бегун-первокурсник бежал впереди. Какэру двигался легко, разве что не насвистывал под нос, поддерживая скорость в три минуты и три секунды на один километр. Наверное, в китайском тренировочном центре Фудзиока становится все сильнее. Какэру хотел поскорее встретиться с ним в Хаконе. На серьезном соревновании мы выясним, кто быстрее.
Они вернулись на стадион и финишировали. Темп Кансэя был умеренным, поэтому высокого места занять не удалось. Тем не менее они смогли почувствовать атмосферу шоссейного пробега. Даже Принц, который бегал медленнее всех в десятке, после финиша выглядел довольным. Должно быть, он обрел уверенность в том, что сможет без труда преодолеть дистанцию, почти такую же, как первый этап в Хаконе. План Киёсэ по участию в полумарафоне тех, у кого было мало опыта, похоже, сработал.
Организаторы раздали приглашенным университетам обеды в коробочках и бананы. Муса и Синдо пошли за ними в палатку администрации и вернулись с целой коробкой бананов.
– Так много.
Дзёта и Дзёдзи заглянули в коробку. Ханако посмотрела на наклейки на бананах.
– Это хорошие бананы, – оценила она профессиональным взглядом.
Бананы полезны после тренировок, потому что быстро пополняют запас калорий. Ребята проворно очистили их от кожуры и съели по две-три штуки. В этот момент к ним подошел мужчина лет тридцати в обычной повседневной одежде, ничем не отличавшийся от обычных зрителей.
– Вы из команды по легкой атлетике Университета Кансэй? – спросил он.
– Ага, – пробормотал Дзёдзи, засовывая в рот третий банан. – А что?
– Курахара-кун здесь? – спросил мужчина, после чего сразу же перевел взгляд на Какэру. Казалось, он его узнал. – Я просто хочу задать несколько вопросов.
Какэру встал и взял визитную карточку, протянутую мужчиной. На ней было написано: «Сюдзи Мотидзуки. Еженедельник „Синдзицу“».
Большинство присутствующих подумали, что репортер пришел взять у Какэру интервью о поимке магазинных воров. Но тот сразу понял, что это не так. Этот человек вынюхивал о его прошлом.
– Вы выпускник школы Сэндай Дзёсэй? – начал Мотидзуки.
Краем глаза Какэру заметил, как Киёсэ переменился в лице и тут же встал.
– Да, – ответил Какэру.
– На днях вы поймали группу магазинных воров. Я читал об этом в газетах. – Мотидзуки демонстративно приподнял брови, будто был впечатлен. – Судя по всему, и в вашем родном городе только и разговоров о спортсмене, настоящем защитнике справедливости. Особенно в команде по легкой атлетике в Сэндай Дзёсэй.
Киёсэ подошел к Какэру и встал лицом к лицу с Мотидзуки.
– Мы не разрешаем брать интервью у наших бегунов без разрешения.
– Я быстро закончу, – рассмеялся Мотидзуки. Но в его глазах появился холодный огонек. – Курахара-кун, вы участвовали в межшкольных соревнованиях на втором году обучения в старшей школе и показали хорошие результаты. Однако в последнем классе ушли из команды. Почему?
– Послушайте! – возмутился Киёсэ, но Какэру остановил его:
– Всё в порядке, Хайдзи-сан.
Он не мог всегда убегать от прошлого и скрывать его. До тех пор пока он занимается легкой атлетикой, та история всегда будет преследовать его. Он был готов к этому с того момента, как решил отправиться в Хаконе вместе с командой Тикусэйсо.
– Вы ведь уже в курсе? – сказал Какэру. – Потому что я ударил своего тренера.
– Я слышал, вы сломали ему нос. Более того, отказались от университета, который был готов взять вас за спортивные достижения, и ушли из команды. И все это несмотря на то, что тренер пытался сохранить инцидент в тайне и избежать публичной огласки, – Мотидзуки вгляделся в лицо Какэру. – Чем вы были так недовольны? Что за разногласия с тренером?
Какэру молчал. Его школьный тренер был известен своей строгостью к бегунам и спартанскими требованиями. Конечно, не было сомнений в том, что он был компетентным тренером с хорошей методикой.
Однако с самого поступления в старшую школу Какэру не мог найти с ним общий язык, ведь тренер говорил только о скорости.
Именно поэтому, когда Какэру увидел, как тот разносит первокурсника, который с трудом восстанавливался после травмы, он разозлился. Первокурсник получал спортивную стипендию, и, если бы его заставили уйти из команды, ему было бы трудно учиться в школе. Какэру понимал: тренер знает, что этот парень в уязвимом положении, и просто мучает его.
Уже потом Какэру подумал, что первокурсник стал для него лишь поводом. Просто детонатором, из-за которого в Какэру взорвалось все то, что так долго копилось. В тот момент, когда он врезал тренеру, Какэру думал только о том, что сможет наконец-то с этим покончить.
В этом поступке не было ни капли героизма. Он сделал это не ради первокурсника и даже не подумал о том, как тяжело будет тому в секции потом, после такого поступка сэмпая. В этом не было ни попытки восстановить справедливость, ни сочувствия, просто акт насилия. Ради собственного удовлетворения. Чтобы выместить скопившееся разочарование и гнев. Почувствовав кулаком, как сломался нос, Какэру ощутил облегчение.
– Драка в спортивной школьной секции. К тому же в престижной школе легкой атлетики. Поскольку история стала известна, а вы не отрицали, команда по легкой атлетике средней школы Сэндай Дзёсэн приостановила свою деятельность на некоторое время. Думаю, тогда многие были недовольны вами. Не только пострадавший тренер, но и ваши товарищи по команде, которые не смогли участвовать в соревнованиях.
– У вас есть какие-то вопросы к нашему Курахаре? – встрял Киёсэ. – Даже если то, что вы сказали, – правда, я думаю, такие вопросы стоит задать самой школе. Почему школа упорно не замечала, что система, ориентированная только на результат, чрезмерно строго управляет спортсменами, подавляя растущие таланты?
– Вы капитан Кансэя? – Мотидзуки перевел оценивающий взгляд на Киёсэ. – Вы знали, что Курахара-кун избил тренера? Что вы думаете о нем?
– Он талантливый бегун. Но прежде – он наш товарищ по команде и надежный человек.
При слове «товарищ» сердце Какэру дрогнуло. Словно бы во время приятного сна его внезапно схватили за плечи и разбудили. Он еще парил, будто во сне, и чувствовал разочарование от возвращения в реальность, а затем облегчение, потому что открыл глаза и увидел лицо близкого человека. В нем всколыхнулось сразу столько эмоций – он не понимал, как с ними справиться.
Не замечая волнения Какэру, Киёсэ стоял напротив Мотидзуки, не отступая ни на шаг.
– Пожалуйста, уходите. Запрос на интервью нужно одобрить через отдел по связям с общественностью.
Отдел по связям с общественностью? Среди ребят Тикусэйсо, наблюдавших за происходящим, пронесся шепот. Синдо и Ханако подняли руки.
– Да.
– Это к нам.
– Но мы вынуждены отклонить вашу просьбу, – сообщил Синдо.
– Именно, именно, – закивал Кинг.
Хозяин дома ничего не сказал и ел свой обед. По его отстраненному виду трудно было понять, беспокоит ли его происходящее или забавляет.
– Даже бананы стали совсем невкусными, – произнес Никотян с укоризненным видом, а Мотидзуки криво усмехнулся.
– Тогда последний вопрос: Курахара-кун, вы ведь собираетесь бежать Хаконе? Может, вы хотите что-нибудь сказать своему школьному тренеру? Так вам и надо, например. Или нечто другое.
– Мне нечего сказать. – Какэру медленно покачал головой.
Он не хотел извиняться, но и не хотел высокомерно заявлять, что и без помощи способного тренера можно выжить в мире бега.
– Я сожалею об этом. Мне жаль, что в тот момент я не смог придумать ничего другого, кроме как ударить его. Вот и всё.