– Юки, вперед! – Его маленькая сестричка наклонилась вперед, а его отчим, державший дочку на руках, твердо кивнул.
– Как же неловко…
Он промчался мимо отеля за несколько мгновений, а потом еще некоторое время бежал, опустив голову. «Неужели они раскошелились, чтобы провести Новый год в шикарном отеле на источниках? – язвительно подумал про себя Юки, чтобы скрыть смущение. – Наверное, они знали, что я не смогу приехать, даже если пригласят, поэтому решили удивить меня, не предупредив. Это может плохо на меня повлиять. Надеюсь, что по телевизору не покажут маму и остальных. Никотян точно будет смеяться, если узнает. Хотя у него только радио, наверное, он не узнает».
Юки вдруг почувствовал себя счастливым. Он вспоминал выражение маминого лица. Будто это она бежала из последних сил и готова была расплакаться.
Юки не помнил своего настоящего отца. Он погиб из-за несчастного случая сразу после его рождения, единственными воспоминаниями о нем были рассказы матери и фотографии. После смерти отца Юки жил только с матерью и очень дорожил ею. Его девушка в старшей школе как-то сказала ему: «Юки, ты ведь маменькин сынок».
«Конечно, это так, – подумал Юки. – Ведь сын, который не заботится о своей матери, не может быть хорошим сыном».
Юки вырос, видя, как вкалывает его мать до поздней ночи, поэтому рано определился со своими целями. Он хотел найти постоянную работу, чтобы облегчить ей жизнь. Еще во время учебы в школе он убедился, что хорошо соображает. Самым быстрым ему показалось получить лицензию адвоката, которую называют наиболее стабильной профессией, а для этого нужно было сдать экзамен. Он думал, что профессия адвоката, где нужно балансировать между логикой и эмоциями, ему подойдет и, что более важно, принесет много денег. Как только Юки поступил в старшую школу, он начал самостоятельно готовиться к экзамену. Он усердно учился и работал над своей выносливостью. Он считал, что должен хорошо разбираться во внутреннем устройстве отношений между мужчинами и женщинами, поэтому ходил на свидания с девушками.
Однако случилось нечто, что свело все усилия Юки на нет. Его мама снова вышла замуж. У ее нового мужа была должность в хорошей компании, он получал приличную зарплату, так что его матери больше не нужно было работать. Она любила своего нового мужа и, казалось, была очень счастлива. Его отчим легко мог сделать для нее больше, чем Юки.
Для Юки это стало ударом. Но гордость и характер не позволяли не довести дело до конца, раз уж он все решил. Он не бросил идею сдавать экзамен на адвоката. Хотя теперь все это и было напрасно. На следующий год после замужества мать родила девочку. Эта ситуация ставила подростка Юки в неловкую и неуютную ситуацию. Он уехал из дома, поступив в университет, и редко заезжал в гости – даже на Новый год.
Видя теперь, как семья болеет за него, все те мелкие обиды, которые он испытывал, улетучились. И в тот же момент снег превратился в дождь.
И его отчим, и его сестра всегда думали о Юки как о члене семьи. Но самое главное – его мама счастлива. Разве этого недостаточно? «Ведь именно этого я всегда хотел. Было бы ребячеством с моей стороны продолжать дуться из-за того, что мама стала счастливой не совсем так, как я себе представлял».
Юки выдохнул белый густой пар и рассмеялся, хоть этого никто и не заметил. Вдруг он увидел в конце поворота спину бегуна из Университета Тэйто. Казалось, что за ним никого нет. Видимо, он оторвался от команд, с которыми вместе начинал забег.
Он посмотрел на часы и убедился, что ничуть не сбавил темп. Его разум и тело чувствовали легкость. В таком ритме он мог пройти остаток пути вниз по склону. Важным было то, сможет ли он продолжать в том же духе и пробежать последние три километра после Хаконе-Юмото. Вчера Киёсэ дал ему совет: «После спуска по склону ровная трасса кажется подъемом в гору. Вот когда начинается настоящая битва».
Юки сказал себе, что все будет хорошо: «Сегодня я не проиграю. В сражении со своим разумом и телом».
На эстафетной станции Одавара по-прежнему били барабаны. Перед станцией Кадзамацури на парковке компании «Камабоко» толпилось множество людей, ожидая прибытия спортсменов шестого этапа.
– Ты видел это, Дзёта? Там только что Юки показывали!
Никотян смотрел видеотрансляцию с трассы перед отелем «Фудзия» на телефоне Дзёты. Хайдзи объяснил, что с мобильного можно смотреть и видео. Даже Никотян, который разбирался в компьютерах, пользовался телефоном только для звонков, а Дзёта – только для переписки. Возможно, именно потому, что его не интересовала эволюция техники, он мог довольствоваться обветшалой квартирой.
– Мама у Юки молодая и красивая, – сказал Дзёта, откусывая омлет датэмаки из яйца и рыбы. – Кстати, он может ведь и выиграть приз шестого этапа.
– Наверное, Юки об этом сейчас не думает. Да и парень из Манака такой же быстрый, как и Юки. Трудно сказать.
– Эх, как же обидно! Хотелось бы сказать Юки о его времени.
– Как?
– Ну, передав мысли на расстоянии, например. – Дзёта убрал недоеденный кусок омлета в спортивную сумку и вперился в телефон. – Никотян, тебе стартовать меньше чем через двадцать минут.
На экране было видно, что Босо лидирует, а Рикудо отстает с разницей примерно в полторы минуты. Они уже заканчивали спуск и направлялись к станции Хаконе-Юмото. Бегун Манака, претендовавший на приз шестого этапа, улучшил свое положение и теперь занимал восьмое место. Его темп ничуть не снизился.
– Как Юки?
– Пока не показывают. Пока они не выйдут в Хаконе-Юмото, команды с низкими местами на экране не будут часто появляться.
Никотян велел Дзёте следить за временем Манаки и приступил к последним приготовлениям. Он слегка пробежался по парковке, чтобы расслабиться.
Девять часов утра. Бегун Босо первым прибыл на станцию. Его время составило шестьдесят минут и сорок шесть секунд. Рикудо и Ямато были следующими, кто получил свои ленты. Никотян поспешил вернуться к Дзёте, стоявшему рядом с линией эстафеты.
– Потрясающе! – Дзёта был взволнован. – Даже на ровной местности он не замедлился. Юки-сэмпай не сдается!
На экране телефона он видел, как Юки обходит бегуна Тэйто на перекрестке с новой дорогой Хаконе. Кансэй, идущий на четырнадцатом месте, настигал команду Университета Тотай.
– Отлично!
Никотян снял олимпийку. Интересно, сможет ли Юки получить приз этапа?
– Манака?
– Скоро мы сможем увидеть их своими глазами.
Дзёта поднял голову от телефона.
– Здесь! – крикнул он.
Манака в красной форме, бегущий вдоль железнодорожной дороги, вот-вот должен был повернуть на эстафетную станцию. Зрители знали, что он претендует на приз этапа, поэтому аплодисменты были еще громче. Манака передали эстафету.
– Какое время?
– Шестьдесят минут и двадцать четыре секунды.
Дзёта вслух зачитал цифры с экрана. Хорошее время, учитывая заснеженную трассу. Даже Тамура из Рикудо, чье время на десятикилометровой дистанции укладывалось в двадцать восемь минут, показал время шестьдесят минут и сорок восемь секунд.
На станции одна команда за другой передавали эстафетные ленты. На экране телевизора было видно, что Юки почти у цели.
«Юки, еще немного». Никотяна вызвали на линию эстафеты. Оставалось только соревноваться со временем. Рядом с ним спортсмен Тотая уже выхватил ленту и побежал. Он слышал голос Дзёты, который засекал время Юки на своих часах:
– Шестьдесят минут и семнадцать секунд, восемнадцать, девятнадцать…
Юки был уже на станции. Он стиснул зубы и держал в правой руке эстафетную ленту. Возможно, он узнал время Манаки от зрителей на дороге. Он явно пытался собрать все свои силы на последнем отрезке.
– Юки! – закричал Никотян.
– Шестьдесят минут и двадцать четыре секунды, – крикнул Дзёта.
Зрители зашумели. Лента все еще не была передана в руку Никотяну. Юки не хватило одного шага до приза этапа.
Но в этот момент Никотян забыл о существовании времени. Потому что Юки смотрел прямо на него. Он совсем не думал о призе этапа, он просто хотел как можно скорее передать эстафету Никотяну. Это было единственное, о чем он думал, пока преодолевал последние три километра по прямой. Никотян понял это. Он понял это, коснувшись на долю секунды пальцев Юки, которые все еще были горячими и влажными, несмотря на холодный ветер.
– Молодец, – пробормотала Никотян.
– Я устал. Дело за тобой.
Юки хлопнул Никотяна по спине, остановился, не в силах побороть дрожь в ногах, и даже не упал.
– Юки-сэмпай! – выхватив полотенце у одного из сотрудников, Дзёта подбежал к Юки, чтобы поддержать его. – Обидно, конечно, но ты был крут!
– Обидно? Что именно? – Юки отпил воды из бутылки и наконец смог говорить.
– Приз этапа. У тебя время шестьдесят минут и двадцать шесть секунд. Если бы ты был на две секунды быстрее, то стал бы первым в этапе.
– Ясно.
Две секунды. Юки засмеялся. «Всего две секунды. Короткий промежуток времени – всего для одного вздоха. Я упустил возможность стать первым на этапе с таким небольшим отрывом?»
– Да ладно, – сказал Юки. – Эти две секунды длились для меня целый час.
Дзёта чуть не заплакал, когда увидел ноги Юки после того, как тот снял обувь. Волдыри у основания больших пальцев ног содрались, из них сочилась кровь. И это несмотря на то, что кожа на подошвах за последний год стала толще. Он понял, как тяжело было бежать вниз с горы Хаконе.
– Конечно, этого было достаточно. Ты очень классный, Юки-сэмпай.
Погладив по голове заплаканного Дзёту, Юки посмотрел на дорогу, ведущую к городу Одавара.
«Дело за тобой, Никотян-сэмпай».
На бегу Никотян вспоминал свой телефонный разговор с Киёсэ на станции Одавара. Привычным бесстрастным тоном Киёсэ спросил:
– Как ты себя чувствуешь, Никотян-сэмпай?
– Как обычно.
– Это самое главное. Беги сегодня как обычно.
– То есть ты от меня ничего не ждешь?
– Я не об этом. Но Юки пробежал так, как мы и не ожидали. Не поддавайся его влиянию.