«Сколько же зрителей болеет за спортсменов!» Толпа и ее звуки поразили даже Какэру, он посмотрел на обочину дороги. Трепещущие флаги были похожи на лес в грозовую ночь, их шелест складывался в низкий гул.
Одного за другим Какэру обогнал бегунов Сайкё и Кикуи. Толпа ревела от восторга, видя, как у них на глазах меняется положение бегунов. Бег Какэру мгновенно стирал из памяти любимые команды и бегунов, в нем была неподражаемая красота, скорость и сила, которыми невозможно было не восхищаться.
На отметке пятнадцать километров двести метров из толпы выбежал волонтер с водой. Он был членом команды университета и одет в олимпийку Кансэя, но Какэру некоторое время не замечал, что тот бежит рядом.
– Курахара, Курахара!
Наконец, услышав свое имя, он посмотрел в его сторону. Увидев предложенную ему бутылку, он вспомнил, что нужно попить. Температура была низкой, снег шел так сильно, что поверхность дороги была мокрой, он не чувствовал жажды. Однако волонтер отчаянно бежал, подстраиваясь под скорость Какэру, чтобы передать бутылку. Какэру взял ее.
– Фудзиока, похоже, близок к рекорду этапа! – быстро сообщил ему волонтер.
«Понятно, так я и знал», – подумал Какэру.
У него не было времени расспрашивать о деталях. Оставив волонтера позади, он продолжил двигаться вперед.
«Интересно, как быстро пробежал по этой дороге Фудзиока? Смогу ли я побить его время? Нет, я должен его обогнать».
Сейчас Какэру бежал на восьмом месте. Он не мог видеть бегуна впереди, чтобы понять разницу в секундах. Ему нужно было бороться не с видимым бегуном, а со временем. Ему нужно было сократить время, которое не обладает формой, чтобы Кансэй смог подняться хотя бы на одну ступень в таблице. Чтобы Какэру смог записать свой лучший забег в истории Хаконе Экиден.
С четырьмя полосами и более широким полем зрения он иначе ощущал скорость. Казалось, сколько бы он ни бежал, ему не удавалось продвинуться вперед. Он говорил себе не паниковать и сделал глоток воды. «Я в порядке. Я могу бежать дальше. Я могу бежать быстрее. Каждая клетка моего тела горит, каждый мускул кричит так, что его вот-вот разорвет. Ускоряйся. Преодолей границы».
Он бросил бутылку на обочину. Холодная жидкость скользнула внутрь его тела.
– А…
Возглас Какэру был таким тихим, что его никто не услышал.
Ему показалось, будто внутри что-то резко лопнуло. Сила, вспыхнувшая в одной точке, растекалась по всему телу до самых кончиков пальцев. А может, не растекалась, а концентрировалась? Поток энергии был слишком быстрым, он не мог понять, что именно происходит. Энергия крутилась словно вихрь и наполняла тело.
Звуки мгновенно унеслись куда-то далеко, мозг прояснился. Словно он видел себя, бегущего по дороге, откуда-то сверху. Дышать вдруг стало легче. Каждая снежинка, пролетавшая перед его глазами, была видна очень четко.
«Что это за ощущение? Тишина, тончайшей линией отделенная от безумия. Да, очень тихо. Как будто я бегу по безлюдному городу, освещенному лунным светом. Дорога, по которой я должен бежать, светится белым светом».
Ему было так хорошо, казалось, он никогда не вернется назад. Почти страшно. Его одного несло к сияющим звездам. «Кто-нибудь, схватите меня. Нет, никто не встанет у меня на пути. Будь как будет. Я хочу идти дальше. Еще дальше. Пусть я сгорю. Вот, я уже вижу, что там вдали. Мне осталось совсем немного до чего-то сияющего».
Киёсэ закончил разминку и смотрел на экран телефона Принца. Камера переключилась с Какэру, который упорно бежал со спринтерской скоростью, на Фудзиоку, который вот-вот должен был закончить девятый этап.
– Фудзиока из Рикудо передал ленту ровно через один час и девять минут. Новый рекорд этапа!
Станция Цуруми бурлила после объявления нового рекорда Фудзиоки. Киёсэ поднял голову. Фудзиока как раз входил на территорию станции с эстафетной линии.
Студенты младших курсов команды по легкой атлетике Университета Рикудо окружили Фудзиоку, радуясь его победе. Зрители кричали ему, поздравляя с отличным забегом, репортеры просили комментарии, и, несмотря на то что он только что закончил бег, Фудзиока никак не мог присесть и отдохнуть.
Фудзиока с недоумением смотрел на окружающих, которые были так рады его достижению. Затем его взгляд остановился на Киёсэ – тот стоял в глубине станции. Фудзиока вырвался из круга людей и подошел к нему.
– Принц. Позвони хозяину дома и скажи ему время Фудзиоки. Пусть сообщит об этом Какэру на отметке в двадцать километров, – Киёсэ прошептал инструкции Принцу, затем повернулся к Фудзиоке с улыбкой на лице: – Поздравляю.
– Не слишком искренне. – Несмотря на то что он установил новый рекорд этапа, лицо Фудзиоки по-прежнему ничего не выражало, будто он не гордился успехом. – Ты ведь думаешь, что Курахара меня обыграет.
– Посмотрим.
Улыбка Киёсэ тоже была доспехами, которые скрывали его мысли.
Около линии эстафеты стало шумно. Савати из Босо передал ленту. Разрыв с Рикудо составил одну минуту и тридцать одну секунду. Следующих за ними команд пока не было видно. В борьбе за титул чемпиона будут сражаться две команды: Рикудо и Босо. Но когда оставался всего один этап, то разница во времени в полторы минуты, появившаяся благодаря Фудзиоке, была огромной. Даже учитывая способности бегунов обеих команд, на десятом этапе Рикудо имели преимущество.
– Победителем будет Рикудо, – сказал Киёсэ. – Твой бег так же силен и стабилен, как и всегда.
– Я на первом месте. Но… – Фудзиока запнулся.
Поблизости послышался звук чьего-то радиоприемника: «Пройдя двадцатикилометровую отметку, Курахара из Кансэя, похоже, снова увеличил скорость! Неужели нет предела выносливости этого бегуна?! Может быть, рекорд девятого этапа будет побит еще раз!»
Впервые Фудзиока слегка улыбнулся. У него было такое выражение, будто он съел что-то горькое, но пытался сделать вид, что это было чем-то сладким.
– Киёсэ, я не знаю, как далеко мы должны идти. Даже если мы думаем, что достигли всего, нам предстоит еще долгий путь. Мы все еще далеко. Бег, к которому я стремлюсь…
Киёсэ увидел свет мрачного отчаяния в глазах Фудзиоки. Он увидел ту же тень, что и у Какэру, который продолжал бежать и преследовать цель в одиночку.
«Ты не один. Благодаря тебе Какэру стал сильнее. Я уверен, что вы оба будете и дальше стремиться к большим высотам, поддерживая друг друга. Пока однажды не достигнете места, куда еще никто не ступал».
Киёсэ собирался сказать это, но промолчал. Потому что он завидовал. Какэру. Фудзиоке. «Я завидую избранным для бега». Поэтому лишь сказал:
– Но ты же не бросишь бег? Ты не можешь бросить бег. Я прав?
– Да, ты прав, – на этот раз Фудзиока искренне улыбнулся уголком рта. – Мне придется начать все сначала.
Киёсэ спокойно наблюдал за Фудзиокой, когда тот покидал эстафетную станцию вместе со своими товарищами по команде. Наверное, никто из них не заметил этого. Даже после победы и побитого рекорда в душе Фудзиоки все еще была пустота.
Фудзиока не проиграл. Но он не был удовлетворен. Это чувство заставляло его бежать и делало еще сильнее.
– Тяжело быть избранным, – пробормотал Киёсэ, а затем подошел к Принцу. – Похоже, Какэру получил сообщение.
– Да. Мне только что звонил хозяин дома. Он сказал, что, как только он сказал Какэру время Фудзиоки, тот воодушевился.
Киёсэ тоже посмотрел на экран телефона Принца. Показывали Какэру. До станции оставалось два километра. Он смотрел прямо перед собой, по нему невозможно было сказать, что он пробежал уже двадцать с лишним километров.
«Он уже почти здесь». Киёсэ осторожно потер правую ногу через спортивные штаны. Он почти не чувствовал прикосновения пальцев сквозь ткань, нога немного онемела. Однако и боль была притупленной. Он мог бежать.
Ямато, занявший третье место, передал свою ленту на пять минут и восемь секунд позже Босо, на эстафетной станции царило оживление. Китаканто и Манака один за другим прибыли на линию.
– Бегуны Йокогамы и Дотидо, к линии эстафеты, – объявил сотрудник через мегафон. – Следующий Кансэй, приготовиться.
Публика на станции гудела. Кансэй, который начал этап у озера Аси на восемнадцатом месте, собирался передать ленту на эстафетной станции Цуруми восьмым. Каков был реальный рейтинг этой команды, обогнавшей десять соперников на девятом этапе? Улучшили ли они свой рейтинг до такой степени, чтобы попасть в число сеяных команд?
Все внимание было приковано к Киёсэ, бегуну Кансэя на десятом этапе. Киёсэ, не обращая внимания на пристальные взгляды и перешептывания, безразлично шел к линии эстафеты. Принцу тоже было наплевать на внимание. Он забрал у Киёсэ пальто и спортивные штаны и напоследок взглянул на правую голень. Без суппорта и бандажа она казалась слишком незащищенной, поэтому Принц нерешительно спросил:
– Разве ты обычно не закрепляешь ее?
– Всё в порядке, это только мешает.
Спокойный ответ Киёсэ был наполнен решимостью, он не хотел, чтобы травма была оправданием. Принц все понял и решил отправить его на старт с улыбкой. Он посмотрел Киёсэ прямо в глаза:
– Хайдзи-сан. Мне было весело в этом году.
– Мне тоже.
Киёсэ легонько взял Принца за плечи и встряхнул его. Он стоял у линии эстафеты. Йокогама и Дотидо передавали свои ленты рядом с ним, но он их уже не видел.
Киёсэ посмотрел на боковую дорогу перед эстафетной станцией. Последние сто метров девятого этапа. Он увидел Какэру, бегущего по прямой дороге.
«С того вечера, как мы впервые встретились, я знал: то, что мне всегда было нужно, то, к чему я стремился, воплотилось в тебе».
Какэру воплотил в жизнь идеальный бег. То, чего Киёсэ добивался, из-за чего страдал, и в результате то, чего так и не смог достичь, было явлено ему. «Я не знаю ни одного другого существа, которое было бы так же прекрасно.
Ты как падающая звезда, рассекающая ночное небо. Твой бег – это холодный серебряный поток.