Но это лишь одна грань истории. На другой — для чего это все вообще делалось? Казенные версии лепечут, что страна позарез нуждалась в киловаттах — и все такое прочее. Но вчитаемся в строки постановления СНК № 2074 от 14 сентября 1935 года, где говорится: строительство Рыбинского и Угличского гидроузлов начато «для обеспечения необходимого судоходного подхода к каналу Москва — Волга со стороны р. Волга… и для создания водохранилища в районе Молого-Шекснинского междуречья».
Если кто не сразу понял, речь шла о судоходстве исключительно военном: о создании сети каналов и водохранилищ, позволяющей перебрасывать по ним военные корабли. Сначала с Балтики в Белое море, затем — по Волге на Каспий. В перспективе планировалось, что эта водная сеть позволит оперативно перебрасывать корабли Дунайской, Днепровской, Каспийской флотилий, даже Черного и Балтийского флотов, хоть куда — на Север и обратно, на Балтику, на Каспий… У Рыбинского водохранилища на этом Волго-Балтийском пути — роль особая и ключевая. Не говоря уже о той «мелочи», что судостроительные верфи Рыбинска и Горьковской области получали возможность перегонять свою продукцию потребителям из Наркомата ВМФ СССР напрямую — на Балтийский и Северный флоты. С осени 1939 года интенсивность этих «канальных» работ увеличилась многократно: шла Вторая мировая война, в которой Советский Союз по факту уже участвовал — Волго-Балтийскому пути в той войне роль отводилась немалая. Сделать все, как хотели, не успели, но достаточно вспомнить, что корабли Онежской военной флотилии в кампании 1941, 1942 и 1943 годов после окончания навигации по системе озер и каналов уходили на зимовку и ремонт в Рыбинск и Горький… Выходит, эти сгинувшие 294 жителя Мологи, даже имен которых история не сохранила, по сути, наши первые жертвы Второй мировой? Если, конечно, не считать тех, кто сгинул в «освободительном походе» сентября-октября 1939-го и на финской войне…
Глава 10. Большой блеф, или Самый загадочный день 1941-го
10 июня 1941 года, менее чем за две недели до войны, советское высшее военное руководство издало документ о ЧП, имевшем место за 26 дней до этого: приказ № 0035 «О факте беспрепятственного пропуска через границу самолета Ю-52 15 мая 1941 года».
Приказ заслуживает полного цитирования — это единственное документальное свидетельство самого факта. Впервые он стал известным лишь в 1994 году, поскольку изначально снабжен грифом совершенной секретности. Документ этот поистине уникальный, а вовсе не «один из» совсекретных приказов. В общей массе которых он не без умысла и был схоронен, да так основательно, что не привлек внимания и после обнаружения. К слову, иные сочинители, используя сей документ, и поныне пребывают в неведении относительно его реального местонахождения. Точности ради замечу: документ входит в уникальный комплект подлинников приказов наркома обороны СССР, находящийся на особом хранении в одном из закрытых фондов Российского государственного военного архива. Архив этот до недавнего времени был, мягко говоря, на периферии внимания исследователей Великой Отечественной войны. Но даже это обстоятельство никак не объясняет, почему документ, сыграв какую-то свою роль, сразу был предан забвению.
«Приказ о факте беспрепятственного пропуска через границу самолета Ю-52 15 мая 1941 г.
№ 0035, 10 июня 1941 г.
15 мая 1941 г. германский внерейсовый самолет Ю-52 совершенно беспрепятственно был пропущен через государственную границу и совершил перелет по советской территории через Белосток, Минск, Смоленск в Москву. Никаких мер к прекращению его полета со стороны органов ПВО принято не было.
Посты ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи. — Авт.) 4-й отд. бригады ПВО Западного особого военного округа, вследствие плохой организации службы ВНОС, обнаружили нарушивший границу самолет лишь тогда, когда он углубился на советскую территорию на 29 км, но, не зная силуэтов германских самолетов, приняли его за рейсовый самолет ДС-3 и никого о появлении внерейсового Ю-52 не оповестли (так в документе. — Авт.).
Белостокский аэропорт, имея телеграмму о вылете самолета Ю-52, также не поставил в известность командиров 4-й бригады ПВО и 9-й смешанной авиадивизии, так как связь с ними с 9 мая была порвана военнослужащими. Командование 9-й смешанной авиадивизии никаких мер к немедленному восстановлению связи не приняло, а вместо этого сутяжничало с Белостокским аэропортом о том, кому надлежит восстановить нарушенную связь.
В результате командир западной зоны ПВО генерал-майор артиллерии Сазонов и начальник штаба 4-й отд. бригады ПВО майор Автономов никаких данных о полете Ю-52 до извещения из Москвы не имели.
В свою очередь, вследствие плохой организации службы в штабе 1-го корпуса ПВО г. Москвы командир 1-го корпуса ПВО генерал-майор артиллерии Тихонов и зам. начальника Главного управления ПВО генерал-майор артиллерии Осипов до 17 мая ничего не знали о самовольном перелете границы самолетом Ю-52, хотя дежурный 1-го корпуса ПВО 15 мая получил извещение от диспетчера Гражданского воздушного флота, что внерейсовый самолет пролетел Белосток.
Никаких мер к прекращению полета внерейсового Ю-52 не было принято и по линии Главного управления ВВС КА. Более того, начальник штаба ВВС КА генерал-майор авиации Володин и заместитель начальник 1-го отдела штаба ВВС (разведотдел. — Авт.) генерал-майор авиации Грендаль, зная о том, что самолет Ю-52 самовольно перелетел границу, не только не приняли мер к задержанию его, но и содействовали его полету в Москву разрешением посадки на Московском аэродроме и дачей указания службе ПВО обеспечить перелет.
Все эти факты говорят о неблагополучном состоянии службы ПВО Западного особого военного округа, о плохой ее организации, слабой подготовленности личного состава ВНОС ПВО, потере бдительности в 4-й отд. бригаде ПВО и отсутствии должной требовательности со стороны командующих военными округами и высшего начсостава ПВО и ВВС к четкости несения службы ПВО.
Приказываю:
1. Военному совету Западного особого военного округа тщательно расследовать факт самовольного пролета самолета Ю-52 через территорию округа, выявить всех виновных и наложить на них взыскания своей властью. Немедленно восстановить телефонную связь Белостокского аэропорта с 9-й смешанной авиадивизией и штабом 4-й бригады ПВО и в пятидневный срок проверить состояние связи аэропортов со штабами ПВО. Исполнение донести к 20.6.41.
2. Военным советам округов (ДВФ) назначить авторитетные комиссии, которые обязать к 1.7.41 обследовать всю систему ПВО на территории округов, обратив особе внимание на ее боеготовность, состояние службы наблюдения, оповещения, связи и подготовку постов ВНОС.
Все недочеты, вскрытые комиссиями, устранить на месте в процессе их работы.
Результаты обследования и о принятых мерах донести мне к 5.7.41.
3. Начальнику Главного управления ПВО до 1.7.41 обследовать состояние ПВО в Западном особом и Московском военных округах и результаты обследования доложить мне лично.
Его же распоряжением обеспечить к 1.7.41 все посты ВНОС силуэтами самолетов и организовать проверку знаний постами ВНОС силуэтов и умения определять по ним принадлежность самолетов.
4. За плохую организацию службы ВНОС, отсутствие должного воинского порядка в частях ПВО и слабую подготовку личного состава постов ВНОС командующему Западной зоной ПВО генерал-майору артиллерии Сазонову, начальнику штаба 4-й бригады ПВО майору Автономову объявить выговор.
5. За самовольное разрешение пролета и посадки Ю-52 на московском аэродроме без проверки прав на полет к Москве начальнику штаба ВВС генерал-майору авиации Володину и заместителю начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майору авиации Грендалю объявить замечание.
6. Командиру 1-го корпуса ПВО генерал-майору артиллерии Тихонову и заместителю начальника Главного управления ПВО генерал-майору артиллерии Осипову обратить особое внимание на слабую организацию системы наблюдения и оповещения.
Итак, 15 мая 1941 года германский «Юнкерс-52» беспрепятственно был пропущен через госграницу и, совершив перелет, совершил посадку на Центральном аэродроме столицы — на Ходынском поле.
Обратите внимание на датировку: факт вроде вопиющий, что как бы и подтверждает грозный рык высших столпов Красной армии, так ведь случился он задолго до рыка. Судя по тональности приказа и его фактуре, налицо ЧП государственного масштаба. Виноваты, конечно, «утратившие бдительность» разгильдяи из ПВО, но куда сами «столпы» смотрели: все произошло у них буквально под носом, а информация, выходит, шла от Ходынки до Арбата аж целых 26 дней?! Однако не будем приписывать бравым конникам Тимошенко и Жукову этих черепашьих темпов, попытаемся разобраться.
Приказ — единственное документальное свидетельство, что ЧП вообще имело место: никаких иных его следов не обнаружено больше нигде. И, пожалуй, лишь один мемуарист обмолвился о нем — небезызвестный Павел Судоплатов, один из тогдашних руководителей чекистской разведки. У него можно прочесть: «В мае 1941 года немецкий „Юнкерс-52“ вторгся в советское воздушное пространство и, незамеченный, благополучно приземлился на центральном аэродроме в Москве возле стадиона „Динамо“. Это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования». «Это феерическое приземление в центре Москвы, — уверял чекист, — показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских вооруженных сил».
Главное, в чем сходятся документ и мемуарист, — факт прилета был! В остальном знатный чекист «правдоподобен, как очевидец»: не было ни вторжения в советское воздушное пространство — в смысле незаконного нарушения границы, ни «незамеченного» полета,