Валентин кивает и задумчиво смотрит в потолок, прежде чем произнести:
– Сложно.
– В смысле?
– Мы женаты всего ничего, а мне сложно припомнить хоть один счастливый момент. – Валентин равнодушно пожимает плечами и наклоняется вперед. – В этом есть и ваша вина.
Она вздрагивает. Его тонкое лицо в обрамлении волнистых волос кажется восковым.
– Не понимаю, о чем вы.
Чтобы скрыть волнение, Юлиана вновь утыкается взглядом в планшет. Перед глазами мигает чистый экран, а ведь обычно она успевает к этой стадии консультации сделать несколько записей.
– Я все думал над вашими словами, – Валентин подрывается с места и нависает над Юлианой. – Что мы слишком юны для женитьбы, и этот никому не нужный фарс не стоит того, чтобы его спасали.
– Не помню, чтобы говорила что-то подобное, – бормочет Юлиана и вжимается в кресло.
И снова его одурманивающий парфюм кружит голову. Запах кожи. Стоит его вдохнуть, как в воображении вспыхивает огонь, который и пожирает ее заживо. Планшет с колен куда-то исчез. Кажется, Валентин переложил его на стол. А сам наклонился еще ниже.
– От тебя пахнет только что скошенной травой, – шепчет он. – Мне нравится, когда от женщины веет свежестью. Ненавижу приторные духи. Ненавижу вульгарный макияж. Ненавижу крашеные волосы. Если и существует на свете идеал женщины, то его назвали твоим именем.
– Валентин…
Это все, что она успевает произнести. Их горячие губы сливаются, сталкиваются в бесстыжем поединке.
Юлиана толкает ладонями в грудь Валентина, отчаянно цепляясь за остатки здравомыслия и чувствуя, как звенит в ушах. Но ее пальцы при этом впиваются в его рубашку, и вот Юлиана, сама не понимая, как это случилось, прижимается к юноше, вместо того чтобы его оттолкнуть. Этому притяжению невозможно сопротивляться.
Невозможно сопротивляться жестким пальцам Валентина, которые, как тисками, сжали плечи; у нее точно останутся синяки. Невозможно, да она и не хочет. Хотя должна.
Юлиана не поняла, кто из них прервал поцелуй. Просто в какой-то миг Валентин отстраняется от нее, оставив с припухшими губами и в смятой блузке. И тут же зарывается носом в ее волосы, вдыхая их аромат. Лишь после этого он отступает и садится на диван. На его лице такая задумчивость, словно он только что решал сложную математическую задачу и так и не решил.
– Я… – Юлиана сглатывает и смотрит на дрожащие руки. – Мы не сможем продолжать сеансы, – неожиданно твердо произносит она.
– Почему? – Легкомысленный вопрос Валентина убивает наповал.
– Почему? Как я могу спасать ваш брак после того, что случилось? Как мне смотреть в глаза Алле?..
Голос срывается на шепот, и Юлиана сцепляет руки на коленях, чтобы придать себе видимость уверенности.
– Да, ты права. Спасать нечего. Но проведи хотя бы следующий сеанс с Аллой. Не хочу, чтобы она что-то заподозрила. Мне нужно время, чтобы подготовить ее к разводу.
– Черт, что ты творишь? – Юлиана вскакивает на ноги, которые кажутся ватными. – Если ты изначально собирался разводиться, зачем пришел?
– Почему собирался? Я был искренен в своем желании, пока не увидел тебя. А потом что-то засело вот здесь, – он стучит себя по виску. – Знаешь, когда постоянно думаешь об одном человеке и не можешь отвязаться от мыслей.
– Не знаю. Мне сейчас не до интрижки на стороне, – отрезает Юлиана. – У меня есть муж. И достаточно проблем без тебя.
– Расскажи.
– Что?
Просьба Валентина так неожиданна, что злость Юлианы на саму себя за то, что дала слабину, улетучивается.
– Поделись тем, что у тебя происходит. И я помогу решить твои проблемы, – самоуверенно заявляет Валентин.
– Не могу. Тебе лучше уйти. Навсегда. Не стоит доламывать то, что еще можно исправить.
– Уже ничего не исправить, Юлиана. И, – он смотрит на часы, – наш сеанс еще не закончен. Почему ты меня прогоняешь?
Валентин снова встает и подходит ближе. Странно, раньше она не замечала, что он выше нее на полголовы.
– Ты моложе меня на десять лет.
– Вот именно, всего лишь на десять, – усмехается он и обнимает Юлиану за талию.
– Ты женат, я замужем.
– Это поправимо.
Валентин целует ее в шею, а его пальцы скользят вдоль спины, заставляя выгнуться.
– Я же сказала, – слабым голосом произносит Юлиана, – я не могу. Не хочу прятаться от мужа, у меня столько проблем… Ты не вписываешься в мои планы.
– Как и ты в мои. Но я не привык отказывать себе в желаниях, – он хватает Юлиану за подбородок и заставляет заглянуть себе в глаза. – Я хочу тебя. Просто скажи, что не испытываешь ответных чувств, – и я уйду.
Юлиана тяжело вздыхает. В этих черных глазах, что сейчас смотрят на нее, написан ответ. Она всегда была слабой и, как Валентин, не могла сопротивляться своим желаниям…
Он ускользает из ее рук. Она ощущает это не только на эмоциональном уровне, но и на физическом.
Алла вертит на пальце обручальное кольцо, а слова лектора не долетают до сознания. В огромной аудитории довольно пусто и холодно. На некоторых рядах сидят по два-три студента. Давно пора перевести всех на дистанционное обучение, но власти в их области старательно делают вид, что все хорошо и никакой пандемии нет и в помине. Просто всем вдруг вздумалось носить маски, в большинстве своем на подбородке.
Алла переводит взгляд на окно, за которым лишь серость и туман. Какая к черту разница. Даже будь она на дистанционке, Валентин не стал бы ближе.
Еще недавно она хвасталась подругам, что вышла замуж за того единственного, о ком мечтала с детства. И не лгала. Вряд ли на земле найдется женщина, которая может любить сильнее, чем Алла. Потому что она даже сама понимает, что порой ее любовь доходит до крайности, превращаясь в зависимость. В готовность все прощать, все принимать и на все соглашаться. Но ведь иногда хочется быть просто любимой…
Согнутым пальцем Алла вытирает уголок глаза, где щекочет слеза. Валентин сейчас на приеме у Евсеевой. И да, Алла сама согласилась пойти к психотерапевту, но на душе тошно. Эта Юлиана… Женщина-хищница.
Алла готова зуб отдать, что у Юлианы список любовников длиннее, чем у самой отъявленной эскортницы. И неважно, что она якобы помогает семьям сохранять брак. Всем известно, что сапожники вечно без сапог.
Долгожданный звонок разносится по пустой аудитории, окончательно заглушив последние слова преподавателя. Одной из первых Алла вскакивает со скамьи и стремительно выходит в коридор, стуча каблучками по обшарпанному линолеуму. На сегодня хватит зря терять время. Еще предстоит…
Алла останавливается перед выходом, замечая возле колонны за турникетами знакомую фигуру бывшего сокурсника.
– Матвей? Что ты здесь делаешь? – Она проводит пропуском и выходит к парню.
Карие глаза этого тощего неврастеника вечно влажные – смотришь на него, и кажется, что он вот-вот расплачется. Алла и раньше не питала к нему дружеских чувств, а после того, как он отчислился из группы Валентина, и думать о нем забыла.
– Соскучился по тебе, – судорожно улыбается Матвей и разворачивает зеленую бейсболку с грязным козырьком задом наперед.
– Ну, а если серьезно?
Алла застегивает белую кожанку до горла. Так и не скажешь, что он стремный. Даже наоборот. Симпатичный, молодой. Слегка излишне худощав, но мышцы – дело наживное. А поближе узнаешь – и жутко становится. Он из тех парней, которые даже в элементарной вежливости видят намек на любовь.
– На самом деле… Валика искал.
Алла морщится:
– Его нет в инсте. И ты знаешь, что он не любит, когда его так называют.
– Да, но он же все равно не слышит, – Матвей оголяет в улыбке верхние десны.
– Если хочешь, передам, что ты его искал. А вообще… У тебя что, нет его телефона?
– Есть, – уклончиво отвечает Матвей и опускает глаза. – Просто… Думал, вдруг тебя увижу. – Видимо, из-за волнения Матвей картавит сильнее обычного, и его речь царапает слух.
Алла не выдерживает, и угрюмый вздох выдает ее раздражение:
– Матвей, ты вообще в курсе, что я вышла замуж за Валентина?
– Замуж?
Похоже, это единственное слово, которое Матвей улавливает в ее вопросе. Его глаза становятся больше, и снова кажется, будто они на мокром месте.
– Судя по всему, не знал.
Он выглядит таким несчастным, что Алла виновато обхватывает себя за плечи:
– Слушай, так надо что-то передать Валентину?
– Нет, – коротко мотает головой Матвей. – Лучше даже не говори ему о нашем разговоре. – Он избегает встречаться с ней взглядом.
– Как скажешь.
С долей облегчения Алла проскальзывает мимо него к выходу и только на улице оглядывается на здание, где остался Матвей. Они учились с ним на разных факультетах, но он умудрялся попадаться ей на глаза чаще, чем парни из ее группы. Странно, что он не знал про их свадьбу. Ей казалось, они хорошо общались с Валентином. Видимо, она многого не знает не только о муже, но и о Матвее.
II
Дождливая осень, душная осень, снежная осень… Юлиана уже устала от такого разнообразия. Словно погода сговорилась с людьми и решила помочь ей, Юлиане, потерять рассудок. И сейчас, шагая по кладбищу, где ноги в резиновых сапожках на каблуках утопают в вязкой грязи, она вообще не понимает, что здесь забыла. Они с мужем собирались выехать еще утром, но лишь к обеду она нашла в себе смелость отправиться на могилу дочери.
Маяком служит высокая фигура Ильи, который идет впереди. Хотя он ссутулился так, что стал на голову ниже ростом. По сгорбленной спине, обтянутой ветровкой, стекают капли недавнего дождя, да и сам Илья выглядит неуместно среди могил. Наверное, это правильно, когда живые кажутся чужеродными рядом с мертвыми.
Интересно, его тоже беспокоит холод в их отношениях? Вчера они даже не пожелали друг другу спокойной ночи. По взгляду Ильи она догадалась, что он ждал от нее первого шага, но не была готова его делать. И не потому, что до сих пор обижалась на Илью за прошлое, о котором тот умалчивал. А потому, что в душе появилась странная пустота. Которая, правда, исчезала, стоило подумать о Валентине и о том, какая химия случилась между ними в кабинете.