– Их сын – моя единственная зацепка, потому что Евгений тоже пропал. Я даже звонила ему сегодня. Думаю, отсиживается дома.
– Любопытно, чем же все закончится? – Мария пинает красные листья, которые мечутся по тротуару. – Ощущение, будто ты стала жертвой клуба фанатиков, которым интересно сводить людей с ума.
– Я уже перестала строить догадки. Хочу лишь тишины и спокойствия.
– А если ты найдешь эту девочку Зою и окажется, что она – все-таки твоя дочь?
Юлиана ошалело смотрит на Марию:
– Тогда я добровольно сдамся в дурдом.
– Да уж, – цокает языком Мария. – Зато теперь ты меня понимаешь. Лучше знать страшную правду, чем жить в неведении.
– Лучше позвони мне, если что-нибудь вспомнишь.
На тихой улочке возле детского садика, где они оказались, раздается рев мотоцикла. Из-за угла выруливает Валентин на черном байке. Он останавливается и снимает шлем. Темные волосы взъерошены, а точеные скулы даже на вид слишком острые.
Мария с ухмылкой отвечает:
– Позвоню, не волнуйся. Зато теперь я вижу, почему ты никому не захотела отдавать этого красавца. Я, конечно, не видела твоего мужа, но он, в любом случае, старый козел. Этот тоже, возможно, козел, но хоть молодой, – хохочет она.
– Спасибо, – угрюмо произносит Юлиана, – что бы я делала без твоей оценки.
Они подходят к Валентину, и он коротко велит:
– Запрыгивай.
Юлиана послушно садится позади него. Даже не взглянув напоследок на Марию, которая еле слышно говорит ей вслед:
– Пока.
IV
Однажды у моря…
Мама часто говорила Ляле, что в жизни каждого человека однажды появляется кто-то особенный, и тогда его судьба меняется. Своего особенного Ляля встретила в десять лет.
Они переехали жить на море, чтобы осуществить мечту отца. Конечно, купаться – это круто, только вот все Лялины друзья остались там, в Новограде. А здесь…
– Эй, четырехглазая!
Ляля притягивает колени к груди и зарывает ступни в горячий песок. Море светится от солнечных зайчиков, берег усыпан отдыхающими, но Ляля даже здесь бросается в глаза. Ну, правда. Кому понравится белобрысая толстая девчонка с брекетами и в огромных круглых очках, как у Гарри Поттера? Для полного счастья не хватает только шрама на лбу.
– Четырехглазая, смотри сюда!
Ляля уже два раза пожалела, что не села ближе к людям, а предпочла уединенный клочок берега возле огромных камней, нагроможденных по кромке моря. Но здесь так красиво разбиваются волны. И кажется, что солоноватый воздух принадлежит ей одной. Хотя теперь уже все равно.
Ляля хмурится при виде двух мальчишек чуть старше нее. Костлявые руки-ноги, выглаженные рубашки. Прямо пай-мальчики. И сразу заметно, что братья.
– Отстаньте, – бормочет она, но они заливаются смехом.
– Глянь, у нее еще и зубы железные!
Ляля отворачивается, ругая себя за ошибку. С такими дураками бесполезно разговаривать. Есть люди, которым просто нравится издеваться над другими.
Она встает, но тут же получает тычок в спину и ничком падает на песок. За спиной раздается очередной взрыв хохота.
– Отстаньте, или я пожалуюсь папе! – кричит Ляля и вскакивает на ноги.
Она пытается прорваться мимо обидчиков, но те хватают ее за волосы и тянут назад. Она снова падает, на этот раз на спину. На глаза наворачиваются обидные слезы.
– Давай, жалуйся!
Ну да. Она для них идеальная жертва. Страшная, да еще и чужачка. Они ее не выпустят, пока не наиграются.
Непонятно откуда прилетает камешек и бьет одного из мальчишек по ноге. Тот ойкает и потирает ушибленное место.
– Черт! Кто это сделал?
Из-за камней появляется невысокий мальчик с темными волосами и бросает в них второй камень. На этот раз целью служит другой брат, который с воплем хватается за плечо.
Ляля никогда раньше не видела, чтобы камни кидали так метко. Она завороженно следит за незнакомцем, за его отрешенным лицом, на котором горят черные глаза.
– Богдан?! – со смесью страха и удивления восклицают братья.
– Могу снова кинуть в голову, – спокойно отвечает Богдан, явно намекая на прошлые разборки. – На этот раз крови будет больше, обещаю.
– Валим от этого придурка, – скрипит зубами один из братьев, и буквально через пару минут их уже не видно нигде на пляже.
Богдан останавливается рядом с Лялей, но не торопится помочь ей встать. Тогда она поднимается сама, однако держится с опаской. Вдруг он такой же, как те мальчишки?
– Это братья Гришаевы. Пока не сделаешь им больно, они не отцепятся, – спокойно объясняет он и кидает последний камень в море.
– Ты уже делал им больно?
– Приходилось, – зловеще ухмыляется Богдан.
Ляля завороженно смотрит ему в глаза:
– Но почему? Ты ведь нормальный.
– Ты тоже, но это не помешало им смеяться над тобой.
Ляля смущенно смотрит себе под ноги. Ее мало кто называл нормальной. Родители постарались (конечно, из лучших побуждений) сделать так, чтобы Ляля соответствовала всем стереотипам круглой отличницы. Но из-за этого ей пришлось сменить две школы, прежде чем она нашла друзей, которые не стали над ней смеяться.
– Меня зовут Ляля, – она протягивает ему руку, и он с явным нежеланием ее пожимает.
– Странное имя.
– Домашнее прозвище, – она еще больше смущается и опускает взгляд. – Не люблю свое настоящее имя.
Ляля надеется, что он спросит, какое именно, но он только понимающе кивает.
– А ты – Богдан? – уточняет Ляля, так и не дождавшись, когда он представится.
– Ну да. Ты же слышала.
И правда, зачем только спросила? Богдан засовывает руки с обкусанными ногтями в карманы шорт и медленно идет вдоль моря. Он не попрощался, и поэтому Ляля следует за ним.
– Ты давно здесь живешь? – интересуется она.
– С рождения.
– А мы вот недавно переехали.
Богдан в ответ лишь мычит, и диалог снова прерывается.
– А в какой школе ты учишься? Может быть, я тоже туда пойду.
– Ни в какой.
Такого Ляля точно не ожидала.
– Как это?
– Вот так. Моя бабушка не любит школы, поэтому учит меня дома. Ее самый любимый предмет – богословие. Ты ходишь в церковь?
– Нет.
– Значит, тебе повезло, – задумчиво произносит он, но в голосе не слышно грусти.
Ляля быстро говорит первое, что приходит в голову, чтобы сгладить неловкий момент:
– Твоя бабушка, наверное, очень умная.
– Нет. Она полная дура.
Ляля удивленно смотрит на Богдана:
– А твои родители не против, что ты учишься дома?
– У меня нет родителей.
Разговор стопорится окончательно. Богдан молчит, и Ляля тоже. Они бредут вдоль моря и, несмотря на странное общение, гулять с этим мальчиком Ляле хорошо. Они как будто на одной волне. Оба неприкаянные. Оба во власти удушающей заботы. И после знакомства с Богданом Ляля даже не знает, кому из них повезло меньше.
Вот так она и встретила своего особенного человека. Только мама не предупредила Лялю, что, вполне возможно, она не будет особенной для него.
Глава 7. Жить нельзя погибнуть
I
Пятиэтажка, в котором живет Матвей Никольский, такая же серая и безликая, как остальные. Двор заставлен автомобилями, некоторые втиснуты даже на пешеходные дорожки. Валентин едва находит место припарковать мотоцикл.
– Ты сегодня какая-то тихая, – замечает он, когда Юлиана слезает и молча протягивает ему шлем.
– Алла знает, – вырывается у нее, будто все это время она ждала разрешения поделиться своими новостями. – Знает о нас. Сегодня приходила ко мне на прием и… Это было ужасно. Я пытаюсь не думать об этом, но на душе все равно так мерзко, словно я помоев наелась.
Валентин со вздохом прячет шлемы в сиденье и привлекает ее к себе:
– Не переживай, это должно было случиться. Не стоило мне поддаваться на уговоры родителей и жениться на Алле. Наверное, я никогда ее и не любил по-настоящему. Мы с ней разные, – говорит он в макушку Юлиане. – А вот ты словно создана для меня. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Юлиана запрокидывает голову:
– Ты не представляешь, как важно мне было услышать это от тебя. В последнее время я напоминаю себе поплавок, который оторвался от лески и никак не может отыскать берег.
– Ну что ж, тогда цепляйся за меня и не утонешь, – ухмыляется Валентин. – А вопрос с Аллой я решу. Наш брак не удалось спасти, зато судьба подарила мне тебя.
– Мою совесть это не успокоит. Я должна сохранять браки, а не разрушать чужие жизни. Но в последнее время только это мне и удается.
– Просто выбрось из головы. Я так часто поступаю, и сразу легчает.
Валентин берет ее за руку, и они в тишине идут к подъезду. Их отношения так же обречены, как брак Ильи и Юлианы или Валентина и Аллы. Да и что такое любовь? Она проходит, обнажая черные пятна – изъяны людей, которые ни смыть, ни закрасить. Кому-то везет, и он находит пару на всю жизнь, а кто-то терпит чужое счастье. Лишь немногие решаются жить свободно. И для себя.
Юлиана отметает лишние мысли. Она здесь и сейчас. И ей надо разобраться с той чертовщиной, которая возникла в ее жизни.
Они находят нужный подъезд, и некоторое время Юлиана в нерешительности смотрит на домофон.
– Спасибо, что пошел со мной.
– Я бы ни за что не отпустил тебя одну. Даже если этот Никольский не Гроссмейстер, у него точно имеется на тебя зуб.
– Я не хотела, чтобы так вышло с его семьей, – хмурится Юлиана.
Когда она посвящала Валентина в детали своей взаимосвязи с Никольскими, челюсти сводило, будто от зубной боли. Зато теперь Валентин знает все ее прегрешения.
– Я это понимаю, ты это понимаешь. А он – вряд ли.
Юлиана вздыхает и протягивает руку к домофону, но кисть безвольно падает, так и не дотянувшись до цели.
– Его может не быть дома, – шепчет она.
– Не узнаешь, пока не позвонишь.
– Он может не открыть.
– И может вообще оказаться ни при чем, – усмехается Валентин. – Какая квартира?