Глава семейства Родриго за годы отсутствия сына очень постарел и почти совсем оглох. Вот уже какое-то время, как он оставил свою практику медика-лекаря, нигде не работал и, как прежде, был обременен большими долгами, в том числе задолженностью за ссуды, полученные на выкуп двух сыновей. Мать Мигеля Леонор де Кортинас выглядела очень усталой и утомленной длительной борьбой в поисках средств на освобождение детей из плена и изводящими тревогами за их судьбу. И даже тогда она еще продолжала искать способы выплаты с большим трудом полученных на это дело денег.
Родриго еще до возвращения старшего брата снова ушел в солдаты и продолжал воевать на этот раз во Фландрии под знаменами герцога Альбы. Старшая сестра Андреа жила по-прежнему со своей дочерью Констансой и, по всей вероятности, не оставляя портняжного дела, продолжала получать основной доход от очередного богатого покровителя. Младшая Магдалена за время отсутствия Мигеля сменила, в свою очередь, несколько собственных именитых содержателей, которые продолжали давать ей обещания о женитьбе или передаче больших денег в порядке компенсации, но нередко обманывали вообще или частично. Ко времени возвращения старшего брата она уже звалась донья Магдалена Пименталь де Сотомайор, следуя распространившейся среди испанских идальго моде приставлять к своим именам соответственно ставшие очень престижными «дон» или «донья». Таким способом она хотела несколько облагородить свою довольно сомнительную репутацию. Через несколько лет Магдалена совсем отойдет от такого образа жизни и присоединится к монахиням ордена Святого Франсиска, но без ухода в монастырь, как это сделала уже в 17 лет ее сестра Луиза, которая продолжала верно служить церкви. Однако это произойдет несколько позже, а пока она еще придерживалась прежнего вида доходов. Самому младшему ребенку в семье Сервантесов Хуану, который был на семь лет моложе Мигеля, ко времени возвращения старшего брата в Мадрид исполнилось уже двадцать пять лет. Хуан не присутствовал при встрече с Мигелем, так как по некоторым предположениям он стал священником и служил в каком-то месте далеко от столицы.
После состоявшихся семейных празднеств и торжеств Мигель разыскивал своих старых друзей и знакомых, с которыми тоже проводились радостные застолья и беседы с обсуждением разных литературных вопросов с теми из них, кто занимался творчеством или интересовался чтением книг. Встречался он в Мадриде и с рядом своих товарищей по алжирскому плену, кто в ту пору уже вернулся в столицу им было о чем вспомнить и поговорить.
Освободившись от самых срочных встреч и дел, Сервантес сразу же приступил к представлению ходатайств во властные структуры для решения вопросов выплаты ссуд, выданных его матери на его выкуп из плена. Как бывший пленный и инвалид-ветеран Лепанто он мог рассчитывать на благосклонное отношение со стороны правительственных учреждений к его просьбе о получении денег для погашения соответствующих семейных долгов. Первая инстанция, куда он обратился, был все тот же Совет Кастилии, в адрес которого до попадания в плен он вез рекомендательные письма от принца Хуана Австрийского и герцога де Сессе. Теперь, пять лет спустя, Сервантес присоединил эти документы к своему ходатайству Однако этих двух очень важных высокопоставленных особ к тому времени уже не было в живых: дон Хуан за год до этого в совсем молодом возрасте умер от тифа во Фландрии, а герцог де Сессе скончался три месяца спустя глубоким стариком по естественным причинам. Без участия столь авторитетных людей на стороне Мигеля его обращение не дало никаких результатов.
Отказ Сервантесу в его обоснованной просьбе объяснялся еще и практически катастрофическим положением испанской казны. Бесконечные и дорогостоящие войны Мадрида на всех континентах и особенно в Европе не только опустошили ее, превратив королей Испании в крупнейших мировых должников, но и породили огромное количество убитых, раненых и искалеченных солдат, семьи которых и они сами просто атаковали правительственные учреждения своими обращениями о получении компенсаций и помощи. Мигель оказался одним из многих тысяч таких людей, на удовлетворение законных просьб которых у государства просто не было денег.
Трудная финансовая ситуация семьи, которую он теперь фактически возглавил из-за болезни отца, и отсутствие у него источника дохода побуждали Сервантеса к поиску новых возможностей и решений. На данном этапе жизни у него было еще два очень влиятельных лица в Мадриде, к которым он мог бы обратиться за содействием. Первым из них был его друг по алжирскому плену Антонио де Толедо, который оказал поддержку Мигелю после его второго неудачного побега, выступив в качестве свидетеля на стороне беглеца, и вместе с которым последний проводил немало свободного времени в плену при обсуждениях разных литературных тем. Теперь де Толедо занимал высокий пост при дворе в качестве управляющего королевскими конюшнями. Вторым являлся Матео Васкес, бывший соученик Сервантеса, дослужившийся до должности одного из королевских секретарей Филиппа II и ставший приближенным сотрудником этого монарха. Однако ни тот, ни другой из бывших друзей Мигеля, а теперь стоящих около вершины власти чиновников не отозвались на его ходатайство о помощи. Возможно, узы их дружбы не выдержали испытание временем, или они не захотели ввязываться в его совсем мелкое дело.
Нам осталось неизвестно, чем конкретно Сервантес занимался в свои первые месяцы на свободе, но его попытки решить проблему выплаты ссуды на его выкуп не возымели успеха. Тогда под тяжелым бременем острой нужды герой Лепанто начинает думать об обращении к самому королю. Однако в это время Филипп II находился не в Эскорьяле под Мадридом, а в Бадахосе недалеко от португальской границы в связи с очень важными для короны событиями, которые разворачивались в Лиссабоне.
Дело было в том, что еще в 1578 г. сидевший на престоле Португалии племянник Филиппа II и сын его сестры Себастьян, известный своим необдуманным и вспыльчивым поведением, решил начать военную кампанию по завоеванию Марокко и покорению нечестивых мусульман. Несмотря на попытки советников и знающих людей отговорить его от такой бездумной авантюры, Себастьян пустился во все тяжкие и начал высадку своих войск в Танжере. Однако вскоре после выхода на берег 4 августа 1578 г. Себастьян вместе со всей аристократической элитой был наголову разбит и погиб в приморских песках. Его преемником на троне оказался дядя убитого короля кардинал дон Энрике, который скончался уже в январе 1580 г, назначив своим преемником дядю Себастьяна испанского монарха Филиппа II. Хозяин Эскорьяля оказался совершенно законным наследником португальского престола и не хотел отдавать его кому-то еще, поскольку на это опустевшее «святое место» появился еще один серьезный претендент – внебрачный наследник короны и настоятель монастыря в Крато дон Антонио.
Сложность сложившегося положения с наследием престола в Лиссабоне была вызвана расколом в португальском обществе между сторонниками Филиппа II и его противника дона Антонио. Приход на трон Португалии испанского короля для простого населения страны и нижних чинов церкви означал полное ее подчинение своей крупной соседке, которая уже давно держала в своих руках экономические и финансовые рычаги Лиссабона. Однако, с другой стороны, законные претензии Филиппа II были с готовностью поддержаны португальским Советом регентства, высшим духовенством, аристократией и влиятельными торговыми кругами. Когда дон Антонио решил пойти ва-банк и в городе Сантарем провозгласил себя королем, испанский монарх приготовился отстаивать свое законное право на престол Португалии силой оружия и в этих целях начал стягивать свои войска в Кадисе и Бадахосе поближе к границе со своей соседкой по полуострову Вскоре они уже вступили в боевые действия с армией дона Антонио и вели их в течение четырех месяцев под командованием опытного военного генерала герцога Альбы. Силы лженаследника были полностью разбиты, сам дон Антонио был вынужден спасаться на корабле в поисках убежища в Англии через французский порт Кале, а Филипп II совершил свое триумфальное шествие в Лиссабон. Вся территория Португалии вместе с ее заморскими владениями, кроме Азорских островов, перешла к испанской короне и будет принадлежать ей последующие шестьдесят лет вплоть до 1640 года. Азорские острова при поддержке французского флота продолжали оставаться лояльными дону Антонио до сентября 1583 г, когда испанская эскадра, разбив французов и опекаемые ими силы португальцев, с триумфальной победой вернулась в Лиссабон. Младший брат Мигеля Родриго принимал активное участие в этой успешной экспедиции.
После главной победы в войне за престол Филипп II собрал в городе Томар португальские кортесы, чтобы принять перед ними присягу для восхождения на трон Лиссабона. В надежде на помощь короля по своему делу, связанному с получением помощи на погашение ссуд на его выкуп и с нерешенной по-прежнему задачей по обретению должности в государственном аппарате королевства, Сервантес в мае 1581 г. тоже приехал в Томар. В доступе к канцелярии монарха ему могли бы посодействовать приближенные ко двору два его хорошо знакомых, а когда-то друга, в лице тех же Антонио де Толедо и Матео Васкеса. Как оказалось, к этому времени первый из них уже покинул бренный мир, а второй, хотя и был перегружен более срочными и важными делами, предположительно все-таки частично помог герою Лепанто. Оказывать содействие испанцам королю тогда было очень непросто, поскольку, оказавшись на португальском престоле и проживая теперь в Лиссабоне, он дал публичную клятву соблюдать законы и обычаи его новой страны, что предполагало на данном этапе его начинавшегося там правления оказывать всяческое предпочтение обращениям со стороны местного населения. В Португалии, как, впрочем, и в Испании, королевские канцелярии были переполнены обращениями многих тысяч ходатаев, но оскудевшая казна объединенного теперь королевства просто не могла удовлетворить большую их часть. Однако на сей раз Сервантесу, можно сказать, повезло.