Своим «Дон Кихотом» Сервантес стремится сделать человека лучше и побудить его делать лучше и окружающий его мир. Это свое послание ему удалось донести до всех стран и народов, и оно продолжает действовать и сегодня.
Хотелось бы привести в порядке иллюстрации любопытный рассказ лисенсиата Маркеса Торреса, который участвовал в утверждении «Дон Кихота» Сервантеса на его напечатание, о том как уже в то время его роман был популярен во Франции: «Свидетельствую как истинную правду, что двадцать пятого февраля сего тысяча шестьсот пятнадцатого года мой господин его сиятельство дон Бернардо де Сандоваль и Рохас, архиепископ и кардинал Толедо, отправился с ответным визитом, который его Сиятельству ранее нанес Посол Франции для обсуждения дел, касавшихся бракосочетания его Принцев и Принцев Испании, и в котором принимали участие многие французские кабальеро, сопровождавшие Посла, которые, будучи как учтивыми, так и осведомленными знатоками литературы, обратились ко мне и к другим священникам моего господина кардинала с желанием узнать о тех замечательных книгах, которые были особенно популярны, и при упоминании той (второй части «Кихота»), которую я рассматривал на утверждение, и лишь услышав имя Мигеля де Сервантеса, тут же начали о нем говорить, превознося похвалы, которые имели хождение не только во Франции, но и в пограничных королевствах относительно таких его произведений как «Галатея», которую один из них знал почти всю наизусть, первая часть этой книги и «Новеллы». Их восхищения были столь высоки, что я предложил отвести их показать автора, что они восприняли с огромным интересом и желанием. Они расспрашивали меня очень подробно о его возрасте, занятии, качестве и количестве его работ. Мне пришлось сказать им, что он уже стар, служил солдатом, что он идальго и беден, на что один из них ответил мне следующими официальными словами: «И что же Испания не сделает такого человека очень богатым и поддерживаемым за счет государства?» Тогда другой из этих кабальеро с большой решительностью сказал: «Если нужда заставляет его писать, то молите бога, чтобы он никогда не сделал его богатым, для того чтобы своими работами, оставаясь бедным, он мог обогащать весь мир». Это красноречивое свидетельство значения Сервантеса для всего мира не требует других комментариев.
Бессмертный «Дон Кихот» Сервантеса стал источником вдохновения для многих поэтов, писателей, драматургов, композиторов, скульпторов и художников на разных широтах и меридианах всего мира и продолжает оставаться им в наши дни и останется таковым на все времена.
Примечательно в этой связи, например, упомянуть, что в августе 2019 года на английском языке вышел роман известного современного автора Салмана Рашди под названием «Кичотт (Quichottte)». Это произведение представляет собой пересказ сюжета книги Сервантеса с заимствованиями также из «Лолиты» Владимира Набокова, «Носорогов» Ионеску и даже «Пиноккио» применительно к условиям сегодняшней Америки. Герой романа Рашди по имени Кичотт является коммивояжером индийского происхождения с безумной страстью к американскому телевидению, сравнимой со страстным увлечением Дон Кихота рыцарскими романами. Подобно грезе Рыцаря Печального Образа он начинает верить в то, что является частью того другого мира, который находится по ту сторону телевизионного экрана, и решает покорить сердце пленительной телеведущей. Как и Дон Кихот Сервантеса, Кичотт пускается на ее поиски в сопровождении спутника по имени… Санчо. В ходе своей авантюры герой этого романа и его помощник сталкиваются с реальной картиной американской жизни при президенте Трампе с ее агрессивным расизмом, массовыми убийствами и всякого рода другими преступлениями и даже ввязываются в кризисную ситуацию с широким преднамеренным распространением опиоидов со стороны фармацевтических компаний и действующими заодно с ними врачей. Данный пример является одним из убедительных последних свидетельств того влияния, которое оказывает «Дон Кихот» Сервантеса на современных людей и литературу сегодняшнего дня.
В дополнение к его другим многочисленным достоинствам эта книга была и остается замечательным чтением. Как сказал по этому поводу сам Сервантес,
Я предоставил «Донкихотом» развлечение
Для грустных и меланхоличных душ
На любую пору и на все времена.
31. Лебединая песнь, смерть и бессмертие
Ко времени упомянутых выше событий Сервантес, получив деньги за свои пьесы-комедии и авансы за вторую часть «Кихота», в последний раз в жизни меняет место жительства в Мадриде. Вместе с женой Каталиной и прислугой Марией де Ухена он переезжает из «мрачного и старого» дома на улице Лас Уэртас в дом на соседней улице де Леон. Новое жилье было перестроено незадолго до его переезда и выглядело несколько лучше предыдущего. Сервантес расположился на его первом этаже, а второй занял хозяин дома королевский писарь Габриэль Мартинес со своей многочисленной семьей. На чердаке была голубятня с семнадцатью парами голубей, которые создавали немало птичьего гама и шума, развлекая окружающих жителей. Некоторое улучшение жилищных условий не означало, что бедность оставила его семью – она по-прежнему жила в нужде.
В этот же период во Франции вышли во французском переводе «Назидательные новеллы», а в Испании некоторые из них были приняты с неровным успехом к постановкам. Однако лишь отдельные из этих постановок принесли совсем небольшой доход их автору.
После триумфального выхода в свет второго тома «Дон Кихота» в декабре 1615 года Сервантес отпраздновал свое последнее Рождество и мог подвести итоги уходившего последнего года своей жизни. Этот год был отмечен его многочисленными хлопотами с издателями, книготорговцами и цензорами, то есть чисто писательскими заботами. Его самочувствие постепенно ухудшалось, и, предчувствуя завершение своего земного пути, Сервантес с еще большим старанием, но с некоторыми ограничениями по состоянию здоровья выполнял свои обязанности как активный член «Братства рабов святейшего причастия». Ряды окружавших его людей постепенно редеют. Его любимая племянница Констанса отделяется от семьи и устраивает свое собственное жилье на улице Баньо, но не порывает с ней связи, хотя теперь они видятся все реже и реже. В противоположность ей дочь Сервантеса Изабель прекращает с отцом все отношения. Даже с большей агрессивностью, чем раньше, она продолжает преследовать своего бывшего любовника и отца ее покойной дочери Урбино судебными разбирательствами за неуплату части обещанного им приданого. Под руководством своего мужа в августе 1614 года ей удается добиться его тюремного заключения до завершения обещанных выплат. Однако с учетом высокого положения Урбино на должности бывшего секретаря герцога Савойского пребывание в тюремном заключении ему было заменено на домашний арест с условием, что он будет отменен только после погашения обещанной выплаты долга.
Узнав об этой истории, Сервантес был очень расстроен поведением дочери, но, не имея средств, не мог оказать помощь Урбино. Испытывая горечь от случившегося и ухудшения здоровья в условиях растущего одиночества, наш герой отдает свои последние силы литературному творчеству, работая над книгой, которую он обещал в посвящении графу де Лемос и читателям в прологе ко второму тому «Кихота». Эта книга получила название «Странствия Персилеса и Сихисмунды». Над этой книгой автор трудился в течение многих лет с неизбежными перерывами на другие свои работы, которые выходили за эти годы, то есть со времени опубликования первого тома «Дон Кихота».
Сервантес считал «Персилеса» своей самой важной книгой, о чем он прямо говорил в посвящении графу де Лемос во второй части «Кихота»: «На этом я прощаюсь, предлагая Вашему Превосходительству “Странствия Персилеса и Сихисмунды” – книгу, которую собираюсь закончить через четыре месяца, Deo volente; она должна стать или самой плохой, или самой лучшей из всех, что были написаны на нашем языке, то есть хочу сказать в жанре развлечения; отмечу, что сожалею, сказав «самой плохой», поскольку, по мнению моих друзей, она должна достигнуть крайней возможной степени хорошей». Завершение этой работы заняло вместо четырех целых восемь месяцев, то есть почти столько, сколько автору оставалось прожить. Он посвятил книгу снова графу де Лемос, успев это сделать всего за четыре дня до смерти. Следуя его воле, жена писателя Каталина передала рукопись издателю Вильярроэлю, который выпустил ее в свет в январе 1617 года, то есть примерно восемь месяцев спустя после похорон ее автора.
Это последнее произведение нашего героя обычно расценивается как несколько загадочное отклонение в развитии гения Сервантеса. Оно относится к жанру так называемых греческих, или византийских, произведений III века, и сам ее автор признавал, что он написал данный роман в подражание Гелиодору и даже «осмеливаясь посоревноваться с Гелиодором» – автором «Эфиопской истории», которую Сервантес взял в качестве образца для «Персилеса». Эта старая работа представляла собой классический, по правилам написанный рыцарский роман, которому автор «Кихота» решил следовать как идеалу этого жанра и который он частично высмеивал в сюжете об идальго из Ла-Манча. В отличие от Гелиодора, по мнению специалистов, Сервантес придал своему пространному роману аллегорический и глубоко религиозный характер. Он описывает в нем удивительное и очень длительное паломничество двух главных героев и их сопровождения из северных краев Европы через многие страны в Рим в целях поиска не философской истины, как это происходит в «Дон Кихоте», а высшей истины католической веры. Поставив точку в судьбе рыцарских романов «Кихотом», Сервантес почему-то решил его возродить своим «Персилесом».
Такой подход, как представляется, вполне соответствовал общему крайне серьезному увлечению автора в последние годы жизни религией, дело которой он тогда рассматривал как высшее назначение человека. Однако, подчиняя свой талант службе лишь одного выбранного им дела, он противоречил своему собственному основополагающему критерию универсальности для обеспечения ценности и привлекательности художественно