Печальная сказка, как и все истории про инцест.
За четыреста лет до Набокова
Самый старый сохранившийся рассказ об инцестуальном абьюзе можно найти в «Приятных ночах» Страпаролы, впервые опубликованных в Венеции в 1550 году, хотя конкретно в этой ночи мало что приятного.
История начинается в Салерно, где местный князь Тебальдо только что похоронил жену. Перед смертью супруга оставила ему указание: жениться только на той, кому подойдет ее кольцо. Такая вот специфическая версия Золушки. Интуитивно кажется, что это не такая уж сложная задача: размеров колец куда меньше, чем размеров ног. Но – вот чудеса! – ни у одной девушки нет подходящих по формату пальцев. Что же там было с кистью у княгини? И только одной девушке кольцо пришлось впору – красавице Дораличе, родной дочери Тебальдо.
Дораличе от кровосмесительных перспектив не пришла в восторг и лишаться девственности с папашей не захотела. Где только она не скрывалась от Тебальдо! В конце концов Дораличе обратилась за помощью к своей кормилице. Та подумала-подумала, да и спрятала питомицу свою в шкапу, что стоял в комнате покойной княгини. В том шкапу был и сосуд с волшебной жидкостью: одна ложечка делает тебя сытым, и эффект держится долго. (Так, наверное, был придумал чай для подавления аппетита.)
Дораличе закрылась в шкапу и решила переждать период отцовского гона. Тебальдо то и дело заходил в комнату жены и как-то раз отчего-то так психанул на этот шкап, что решил его продать. Мебель купил генуэзский купец и выгодно перепродал аж в Англию, самому королю Дженезе. (Очень подходящее имя для английского короля, я считаю.) Тот долго колупал шкап, но так и не сумел открыть, поэтому просто поставил его в комнате и любовался.
Дженезе был король молодой, несолидный и все свободное время проводил на охоте. А пока он отсутствовал, Дораличе вылезала из шкапа и наводила уют в его покоях, осыпая кровать цветочными лепестками. (Да-да, все маменькины сыночки убеждены, что порядок в доме наступает как-то сам собой.) Но вот однажды Дженезе заметил, что пол больше не покрыт его носками, и решил не ехать на охоту, а спрятаться и подсмотреть, что будет. Так он и узнал, что шкап-то с секретом! Вот они, влажные фантазии плохих королей: когда тебя нет, карманная жена вылезает из шкафа и шуршит по хозяйству, а позовешь – она уже на кровати в позе кошечки.
Решив не упускать такой шанс, Дженезе сделал Дораличе предложение, и стали они мужем и женой. Подозреваю, что у Дораличе вообще критерии отбора теперь были не слишком высоки: не кровные родственники – сгодится! У пары быстро родились двое детей, и тут в далеком Салерно проснулся уже забытый нами Тебальдо. Примерно год ему потребовался на то, чтобы признать, что Дораличе все-таки сбежала, и еще год – на то, чтобы выяснить, чего не хватает в его доме, и как-то свести эти два факта воедино. Узнав у давешнего генуэзского купца, куда подевался шкап, Тебальдо тоже переоделся купцом и явился ко дворцу Дженезе с чудесными прялками и веретенами.
Королеве немедленно доложили, что там незнакомец у порога торгует конфискатом. Дораличе немало времени провела в темноте наедине с кувшином, наполненным подозрительным БАДом. Он же служил ей единственным собеседником. Так можно объяснить, почему она не узнала отца в лицо. Дальнейшее же объяснить труднее…
Королева спросила, почем прялки, на что коварный Тебальдо ответил, что отдаст их совершенно бесплатно, если она – внимание! – позволит ему провести ночь в спальне ее детей! Серьезно? Вообще ничего не показалось странным? Взрослый мужик, похожий на отца, который тебя домогался, просит остаться наедине с твоими малолетними детишками – и тебе с этим о’кей?
Конечно, ничего хорошего ждать от Тебальдо не приходилось. В первую же ночь он выкрал у Дораличе нож, зарезал им младенцев и подбросил оружие в спальню дочери. А потом сбегал, переоделся астрологом и явился ко двору. То ли в королевстве все страдали чудовищной близорукостью, то ли просто Тебальдо был чуваком чрезвычайно одаренным по части перевоплощений – так или иначе, никто его опять не узнал.
Предлагая придворным составить их натальные карты со скидкой и проверить совместимость, Тебальдо как бы между делом обронил, что может с помощью звезд разоблачить убийцу дофинов.
– Как же ты это сделаешь? – выдохнули ошеломленные придворные.
– Все просто! – ответил Тебальдо, вынимая трубку изо рта. – У кого при себе окровавленный нож – тот и виновен!
Ай да Шерлок, ай да сукин сын! Кто шляпу спер, тот и тетку укокошил, ясное дело.
Убитый горем и не очень умный Дженезе велел закопать свою жену по горло в землю и кормить ее деликатесами, чтобы она мучилась как можно дольше, пока черви пируют на ее теплой плоти. Вот тебе и вся любовь… А проделки Тебальдо так и остались бы безнаказанными, если бы ему не пришло в голову по возвращении домой рассказать обо всем той самой кормилице, что когда-то спасла бедняжку Дораличе. Бедная женщина взяла коня и поскакала из Италии аж до самой Англии, а там упала в ноги королю и рассказала все, как было. Дженезе собрал войско и захватил Салерно, взяв в плен Тебальдо. После парочки дыб тот во всем сознался, и его счастливо четвертовали.
Конкретно эта история обладает одним уникальным свойством по сравнению с остальными сказками того же типа. В ней отец, возжелавший родную дочь, несет наказание. В большинстве же версий никакого возмездия предтече Гумберта не предусмотрено.
Еще одним ранним итальянским писателем, использовавшим в своих произведениях мотив инцеста, был Джамбаттиста Базиле. Его сборник «Пентамерон» содержит аж две сказки о героинях, столкнувшихся с домогательствами со стороны родственников, – «Девушка без рук» и «Медведица».
В первой истории мотив инцестуального намерения объединен с отрезанием рук. Как и у Страпаролы, все начинается со смерти королевы. Но в этом варианте вдовец-король влюбился не в дочь, а в свою родную сестру Пенту и уговаривал девушку выйти за него замуж. Она отказалась, а когда его величество продолжил настойчивые ухаживания, уточнила, какая часть ее тела нравится ему больше всего. «Руки», – ответил он, и, вконец измученная, Пента подговорила слугу отрезать их.
Нет ручек – нет свадьбы.
Разгневанный правитель поместил деву в гроб и бросил в море. Гроб выловил рыбак и принес свою находку домой, где его жена, Нуччия, так приревновала к красоте Пенты, что снова бросила ее в море. К счастью для Пенты, Нуччия не отняла ее единственную недвижимость, так что круиз продолжился в гробу, а не вплавь.
В конце концов контейнер оказался у короля Зеленой земли (Terraverde). Ему так понравилась девушка, что он… нет, не изнасиловал ее, не заставил спать на подушечке у дверей своей спальни и даже не кинул сапогом ей в голову. Он пристроил Пенту на работу к своей супруге. (По-моему, такого мужика надо хватать сразу.) Королева через некоторое время умерла и сама же завещала мужу жениться на Пенте, которая служила ей верой и правдой и получила придворный сертификат и рекомендательное письмо от прошлого работодателя.
Но счастье молодых было недолгим. Король вышел в плавание, а пока его не было, Пента родила ребенка. Отправила весть с гонцом, да вот беда – письмо перехватила уже знакомая нам жена рыбака Нуччия. Что там у них за терки успели произойти с Пентой, непонятно, но король получил послание, что его жена родила щеночка. Гребаный Т9!
Что сделал его величество? Отправил ответ: мол, дорогая жена, не волнуйся, такое случается сплошь и рядом, хорошо его корми и купи ему резиновых игрушек, чтобы малютка не грыз ботинки. Но письмо на обратном пути вновь перехватила Нуччия (да что тебе нужно, женщина?!), и советники короля получили такой ответ: «СЖЕЧЬ ТВАРЬ!»
Каков поп, таков и приход. В смысле, каков король, таковы и его советники. Посовещавшись с графологом, они решили, что король перенервничал и слегка поехал кукухой, так что жечь они, конечно, никого не будут. Пускай королева просто чуть погуляет, пока этот придет в себя, отойдет от постродовой депрессии, поговорит с психотерапевтом, то-се.
Так Пента оказалась при дворе третьего короля, который по совместительству был еще и волшебник. Этот король устроил конкурс, по условиям которого победитель получал его королевство. Надо было лишь рассказать самую трэшовую историю, которая у тебя случилась в жизни. Такой стендап-трагик.
Внезапно на конкурсе, уверенный в своей победе, оказался… кто? Правильно, брат нашей Пенты! «Прикиньте, она отрезает себе руки, а я ее тогда сую в гроб и…» Честно говоря, не знаю, сколько баллов получил наш бедолага, но главной жертвой единодушно признали мужчину, потерявшего безрукую жену и сына из-за какой-то тупой козы. Жену с сыном вернули, братцу-извращенцу дали утешительный приз, Нуччию сожгли, и все жили долго и счастливо. Только кое-кто без рук.
Откуда вообще вылез этот мотив?
Американский фольклорист Д. Л. Ашлиман считает, что перед нами – уцелевший остаток первобытных обычаев. Мотив сексуальных домогательств со стороны отца, братьев или дядьев встречается во многих сказках, причем как литературных, так и народных, во всех уголках Европы и за ее пределами. Слишком много для случайности, как говорится.
А знаете, в чем ирония? Злых мачех и недобросовестных матерей в сказках жгут, четвертуют и пускают с горы в бочке, утыканной гвоздями. Отцам же не достается почти никогда – патриархальные ценности не позволяют расшатывать репутацию главы семьи. Именно поэтому в таких сказках вина косвенно перекладывается на умирающую жену развратника. Не мог же он не уважить последнюю просьбу покойной жениться на девушке, которой подойдет кольцо или которая такая же красивая, как первая жена!
Тут должен быть какой-то вывод, но что тут скажешь?
Не надо всю жизнь сидеть в шкафу. И берегите руки.