Сказок о том, как прекрасная дева становится женой какого-нибудь животного, очень много. (Такой сюжет и в жизни не редкость.) Как правило, Красавица попадает в плен к чудищу не по своей воле. Но, как учит нас Дисней, чрезмерная мохнатость часто скрывает под собой доброе сердце, а еще говорящую прислугу и целый замок с огромной библиотекой.
Ученые университетов Дарема и Лиссабона, которые изучали происхождение самых известных сказочных мотивов, считают, что сюжету о Красавице, которая выходит замуж за животное или чудище (типы 425C и 441 по классификации Аарне – Томпсона – Утера), порядка четырех тысяч[1] лет. Антрополог Джейми Тиграни, который работал в связке с фольклористкой Сарой Граса да Силва из Нового университета Лиссабона, пишет: «Примечательнее всего, что эти истории сохранились, хотя не были записаны. Их рассказывали во времена, когда еще даже не появились такие языки, как английский, французский и итальянский. Вероятно, их рассказывали на исчезнувшем праиндоевропейском языке»[2].
Известная же нам история Красавицы и Чудовища, вероятно, родилась из мифа о Психее и Купидоне (Амуре), впервые пересказанного римским писателем Апулеем в романе «Золотой осел». Хотя сам роман был написан во II веке н. э., древнейшие произведения искусства, изображающие историю Купидона и Психеи, датируются IV веком до н. э.
Согласно мифу, Психею за ее красоту возненавидела сама Венера (Афродита). Разгневанная, она отправила своего сына Купидона (Эроса, Амура) отомстить Психее и велела внушить ей страсть к самому уродливому, отверженному Чудовищу, какого он только сможет найти. Хотя можно было просто дать девушке выбор: порядочный молодой грек, который будет относиться к ней с любовью и уважением, или говнюк, который ее в грош не ставит… Выбор очевиден.
Послушный Купидон явился к Психее, капнул ей на губы горькой водой из фонтана в саду Венеры, чтобы жизнь ее сделалась такой же горькой, и тронул деву кончиком своей стрелы. Но когда Психея открыла глаза, он был так ошеломлен ее взглядом, что случайно задел стрелой и себя. Супермэтч!
Из-за проклятия Венеры, хотя мужчины восхищались красотой Психеи, никто не попросил ее руки. Сестры девушки уже давно нашли себе мужей, а Психея по-прежнему тосковала в одиночестве. Когда ее отец обратился за советом к оракулу, тот пояснил, что Психея предназначена в жены не человеческому мужчине, но ужасному змею, которого боится сам Юпитер. Деву следовало нарядить в погребальный саван и привести к скале, на которую он укажет.
С помощью навигатора Зефир принес деву на скалу, где нашелся чудесный дворец, фонтан, кровать с пуховой периной, накрытый стол и наполненная ванная. В общем, вместо хостела у вокзала Психея получила президентский люкс с видом на море. Это так называемый locus amoenus – литературный прием, изображающий «райский уголок», идеальное место, где есть все что душе угодно. В фольклорных версиях «Красавицы и Чудовища» таким местом обычно служит дворец Чудовища, где гостья ни в чем не нуждается.
Во дворце с Психеей общались невидимые слуги, которые исполняли любую ее прихоть. Возлюбленный являлся к ней каждую ночь, но не зажигал света, чтобы она не могла его разглядеть, и объяснял это тем, что может испугать ее своим видом. (На самом деле просто платежи за коммуналку на острове были ого-го.)
Спустя некоторое время Психея, уже беременная их общим ребенком, затосковала по семье, и незримый жених переправил ее к сестрам. Услышав, как младшенькой чудесно живется в царстве неизвестного «змея», те позавидовали Психее и подговорили ее нарушить волшебный запрет: убедили, что она делит ложе со страшным драконом (как будто это что-то плохое). Якобы, едва она родит, он тут же накинется и сожрет дитя, поэтому нужно перерезать ему горло, а чтобы ударить точно в цель, следует подсветить морду.
Когда Психея, вернувшись домой, зажгла лампу и приблизила ее к лицу своего жениха, то увидела такого красавца, что рука ее дрогнула и масло пролилось ему на кожу. Купидон разозлился и, обожженный, улетел. Психея же отправилась по земле его искать. После того, как она прошла множество испытаний, Зевс сделал ее бессмертной и наконец позволил двум влюбленным пожениться.
Сказочная фауна
Сказки о браке девушки и животного встречаются во всем мире: от Европы до Китая и народов Южной Америки. Звери различаются в зависимости от стран. Например, в Индии и на Филиппинах есть целая серия историй о девушках и обезьянах – и обезьяны не оборачиваются в конце людьми, к слову. (Оно и в жизни нечасто.) А в Италии, Германии, Литве, Венгрии и Румынии красавицы становятся женами боровов, змей или огромных ежей.
Вот, скажем, сказка «Король-боров» (Il Re Porco) из сборника XVI века «Приятные ночи» Джованни Страпаролы (и пусть кинет в меня камень тот, кто не вспомнил ту самую серию «Черного зеркала»). Вообще ничего приятного в ней нет. Начинается все стандартно: у короля и королевы не было детей (лучше бы их и дальше не было, ей-богу). Как-то отдыхает королева в саду, ее замечают три феи и давай осыпать рандомными пророчествами. Первая предсказала, что никакой мужчина никогда не причинит королеве вреда, а еще она родит сына, чьей красоте не будет равных (где связь?). Вторая в приступе человеколюбия заявила, что не будет на свете человека, кто мог бы обидеть королеву, а сын ее будет обладать всеми возможными добродетелями. Но третьей надоело жевать эти сопли с сахаром, и ее пять копеек звучали так: «Хотя ты и будешь мудрейшей среди всех, но сын твой родится в шкуре свиньи и будет жить так до тех пор, пока не женится». Почувствовав в своих словах некоторую предсказуемость, она зачем-то добавила: «Трижды».
История умалчивает, как королеве удалось убедить короля, что сынок с ним, в общем-то, одно лицо. Король сначала подумывал бросить малютку в море, но потом размяк и вспомнил, что всегда мечтал о мини-пиге. А у этого такой пятачок, такие копытца… Сплошное мимими!
Мини-пиг научился разговаривать, но как только видел грязь, не мог в ней не поваляться. Ничем, короче, не отличался от нормальных детей. Настоящей же свиньей он стал, когда подрос. Пришел к матушке и сказал, что хочет жениться, причем никакие аргументы о высшем образовании или стабильной работе на него не действовали. Выбрал бедную семью с тремя дочерями, ткнул в старшую и сказал: «Эту хочу».
На королеву пророчества фей повлияли только частично. С мудростью как-то не задалось, материнская любовь к сыночку-пирожочку оказалась сильнее. Уговорила она старую женщину отдать дочь замуж за свинью, аргументируя это тем, что свиней вокруг все равно выше крыши, а этот хотя бы принц. Сама девушка была не рада и решила убить жениха, но тот сработал на опережение и в первую брачную ночь затоптал ее своими копытами.
«Первый блин всегда комом», – рассудил добродетельный принц, глядя на кровавые ошметки, оставшиеся от возлюбленной. Как говорится, между первой и второй… Среднюю дочь постигла та же участь.
Зато у третьей оказались специфические пристрастия и сильная воля к жизни. Она приголубила мужа-свинью несмотря на то, что он вонял, все пачкал и повсюду разбрасывал грязные носки. Вскоре после их брака свинорыл показал молодой жене фокус-покус, как он может выйти из своей свиной шкуры и оказаться прекрасным юношей. Входит и выходит, как сдутый шарик в горшочек… Но не буду развивать эту метафору. Где-то по ходу дела принцесса родила человеческого детеныша и предложила своим свекрам подежурить у их спальни, обещая, что они увидят кое-что интересное. Папаша увидел человеческий облик сыночка, прослезился и немедленно сделал его королем.
Мне бы очень хотелось, чтобы история закончилась тем, что новоиспеченная королева с аппетитом умяла пару свиных медальонов, а потом вернула в королевство смертную казнь для самой мудрой на свете бывшей королевы… Увы, нет.
А вот в «Ведьмаке» нам встречается персонаж по имени Йож. Он проклятый рыцарь с мордой ежа и иголками вместо волос, которого, конечно, полюбила прекрасная дева. Так вот, сюжет этот взят не с потолка. Сапковского вдохновила сказка «Ежик-Ганс» (Hans mein Igel), записанная братьями Гримм.
Как водится, жил да был купец, который так сильно хотел иметь детей, что однажды в сердцах воскликнул: «Пусть у меня будет сын, да хоть бы и еж родился!»… На этом моменте мне всегда хочется посмотреть на лицо его жены. Я бы на ее месте обязательно запихнула супругу игольницу в какое-нибудь подходящее отверстие, чтобы сначала думал, а потом говорил. «Да хоть бы еж»? Почему не выдра, лошадь Пржевальского, муравьед, в конце концов?!
Но ребенок все-таки родился (надеюсь, шел «по шерсти»). Счастливые родители назвали его Гансом. От макушки до, кхм, пояса он был ежом, а все, что ниже, принадлежало человеку.
Через восемь лет малыш оседлал большого петуха и поскакал искать удачу где-нибудь в лесу. Там у него все шло хорошо: завел себе осликов и свиней, делал биодинамическое вино и играл всем желающим на волынке. Но через сколько-то лет, в период бурления тестостерона, на Ганса случайно наткнулся заблудившийся король и охотно пообещал человеко-ежу то, что встретит первым по возвращении.
Первой он встретил свою прекрасную дочь. Интересно, что было бы, встреть он горячего юношу? История с ежом могла бы обернуться совсем иначе… Но король, хитрюга, решил обмануть Ежа и отказался отдавать кровиночку.
Ганс как будто забил на ее высочество болт и продолжил играть в «Веселую ферму», пока на него не наткнулся… второй король. «Роял флеш», – подумал Еж и поставил второму монарху точно такое же условие. (Количество королей подталкивает нас к мысли, что дело происходило где-то в Ирландии.)
Пока его величество № 2 обмозговывал сложившуюся ситуацию, Ганс вышел из леса и отправился за девой № 1. Он увел ее в лес (почему ее? почему не папашу?), там заставил раздеться, проткнул своими иголками насквозь и отослал обратно во дворец. (Так мы сразу понимаем, что перед нами прекрасный принц и со всех сторон положительный персонаж.) Второй монарх с дочерью после этого, ясное дело, стали резко сговорчивее.