У нас завязалась переписка, в которой он отвечал на мои инквизиторские вопросы на своём ломаном английском языке.
«А как Кася себя чувствует сейчас? Сможет ли она выдержать транспортировку?»
«Сейчас Кася стабильна, и её можно перевозить. Хозяин разрешил перевезти её бесплатно, и нам нужно сделать это как можно скорее, иначе животное может умереть от одиночества. Буду рад, если вы ей поможете. Я лично знаю людей, о которых вы спрашиваете. Им можно верить».
«А почему на странице станции «Орцинус Центра» Кася не упоминается?»
«На сайте оказывают бюрократическую и техническую помощь только в случаях незаконного оборота дельфинов. Касю выловили несколько лет назад, эта история уже далеко не новая».
«У нас много подписчиков, мы можем организовать сбор средств. Пришлите, пожалуйста, вашу фотографию с Касей».
Пару минут телефон молчал, потом звякнул, оповещая об уведомлении. «Не люблю фотографироваться. Могу прислать фотографию Каси без меня».
«Почему?»
«Не хочу фотографироваться. Своего рода суеверие».
Я снова заподозрил что-то неладное, поэтому решил сменить тему разговора.
«Как долго вы с ней работаете?»
«Я работаю с Касей с того дня, как её поймали. То есть уже девять лет».
«Не понимаю. В петиции написано, что её поймали в Чёрном море пять лет назад».
«Нет, это произошло уже девять лет назад. Тогда её отвезли на «Карадагскую биостанцию», где я работал. Она пробыла там четыре года, участвуя в шоу с другими дельфинами».
«Как это могло произойти? Простите, я думал, что это место для реабилитации?»
«В тот момент «Карадагской биостанцией» управляли другие люди. Бизнесмены. Когда они продали Касю, я ушёл вместе с ней. Теперь у биоцентра другое руководство, взявшее курс на освобождение дельфинов».
«Окей, мы сделаем всё, что в наших силах, – ответил я. – Вы самый настоящий герой».
На это Иван ответил мне словами, которые я никогда не забуду: «Спасибо, конечно, Массимо, но герои – это те, кто помогают. У меня же более личные интересы: Кася – моя семья».
По моей спине пробежала дрожь.
Кася была для Ивана тем, чем для меня являлся Центр.
Он написал: «Моя семья». Ни один мошенник не смог бы до такого додуматься. Эти неожиданные слова нас объединили.
Нинна тоже была частью моей семьи, пока жила у меня. Я поведал Ивану свою историю, чтобы показать, что я его понимаю, после чего написал, что мы ему поможем, организовав сбор средств.
Однако, когда я отложил телефон, меня снова начали одолевать сомнения.
С одной стороны, я восхищался этим человеком, жертвовавшим своей жизнью ради спасения дельфина, с другой стороны, он казался мне подозрительным. Почему Иван не хотел фотографироваться? Что он скрывал? Может, он чего-то боялся? Или кого-то… Что же это за человек на самом деле?
Несмотря на все эти вопросы, я решил, что игра стоит свеч, и приступил к работе.
Опубликованный мною несколькими днями ранее пост уже вызвал большой интерес у подписчиков, поэтому объявление о сборе средств тоже привлекло к себе внимание. После публикации один из наших подписчиков написал мне 10 апреля: «А вы уверены, что это не обман?»
Я был не единственным, кто сомневался.
Несмотря на то что я уже отправил большую часть своих личных денег, я переживал за тех, кто может последовать моему примеру. Если бы я втянул кого-то ещё в мошенничество, я бы никогда себе этого не простил. Я написал Ивану: «Потерпите меня ещё немного. Можно мне увидеть Касю по видеосвязи в вотсапе? Пожалуйста. Мне нужно удостовериться, что вы правда существуете, что это не обман».
Иван мне не ответил.
Час, два. Я решил, что он не отвечает, потому что не может выйти на видеосвязь. Правда в том, что он находится совсем не рядом с Касей, поэтому ранее и отказался фотографироваться.
Он попросту меня дурачит.
Шёл третий час.
Я страшно разочаровался и был в отчаянии, поскольку уже успел влюбиться в этого дельфина и представлял себе, как он ускользает в море, как песок сквозь пальцы. Я в отчаянии оттолкнул телефон от себя, и в эту же секунду экран загорелся. Это был Иван: «Массимо, здравствуйте. Я готов к видеозвонку».
Меня охватила радость. Я схватил телефон и сразу же позвонил Ивану. Качество видео было плохим, но я точно увидел, как рука выливает ведро воды в пасть дельфина. Животное явно радовалось искусственному душу, держась над водой. Затем дельфин развернулся и поплыл к центру бассейна.
Самого Ивана видно не было, лишь его рука изредка мелькала на видео.
Завершив видеозвонок, я почувствовал себя счастливым и взбодрившимся, хотя долго это не продлилось. Меня охватило очередное сомнение: действительно ли они находятся в «Милад Тауэр»? Видео было некачественным и, что важнее всего, беззвучным. Звук полностью отсутствовал! Не снимал ли он с мобильного телефона видеоролик какого-нибудь дельфина в интернете? Возможно, это походило на паранойю, но тогда я правда никак не мог успокоиться.
Я нашёл новый предлог и снова написал Ивану, умоляя его о повторном видеозвонке. Чего я не сказал ему, так это того, что на этот раз я попрошу Кьяру, мою сотрудницу, снять экран с видеозвонком с её мобильного телефона. Затем я хотел сравнить кадры с видео с фотографиями «Милад Тауэр» в их соцсетях, чтобы окончательно развеять свои сомнения.
Иван согласился, и мы снова созвонились.
Я попросил его заснять здание изнутри. На странице дельфинария в соцсетях я запомнил стену, разрисованную прыгающими дельфинами на фоне радуги. Если бы я увидел эту стену на видео Ивана, то удостоверился бы, что он действительно вместе с Касей находится в «Милад Тауэр». Настал момент истины: Иван обвёл стены дельфинария на видео. Он заснял весь дельфинарий изнутри, но никакой стены с изображениями дельфинов я не увидел.
Меня снова охватило уныние.
«Спасибо большое, Иван», – поблагодарил я его, скрывая своё душевное смятение.
Как только я повесил трубку, я взял сотовый телефон Кьяры и проверил видео кадр за кадром. Разочарование нарастало с каждой секундой, как вдруг в самый последний миг я увидел уголок знакомой окрашенной стены.
Она попала на видео всего на мгновение, но сомнений больше не оставалось – Кася с Иваном действительно существовали и находились в Тегеране. Я вздохнул с облегчением: наконец-то я мог без помех сосредоточиться на самом важном – спасении дельфина.
Глава 14Мусетта
На следующий день я осознал, что слишком увлёкся делом Каси и за прошедшие дни у меня накопилось много работы. Сначала мне было нужно съездить в одно место, которое с годами стало восприниматься как небольшой филиал нашего Центра: сад у дома моей мамы, который я в её честь называл «Ла Франчина».
Поездки туда всегда пробивают меня на эмоции и ностальгию. Там я чувствую, будто приехал навестить её, поделиться историями о своей жизни, рассказать о ежах. Для меня это место, где я отдыхаю душой и предаюсь воспоминаниям. Наш волонтёр Марко, мастер на все руки, построил здесь ряд деревянных заборов с защитой от дождя, и я рад, что наши маленькие друзья могут проводить некоторое время в этом оазисе тишины, прежде чем мы выпустим их на волю.
Мамин старый фермерский домик находится примерно в 20 километрах от Новелло. Мой двоюродный брат Франческо, который живёт прямо напротив, кормит ежей и следит за тем, чтобы у них всё было в порядке.
Я припарковался на грунтовой дороге перед воротами, зашёл внутрь и на несколько секунд замер посреди сада. Повсюду были признаки приближающейся весны. По правую руку был высажен ряд роз, которые моя мама очень любила. Их бутоны уже готовы были раскрыться. Слева и впереди находились вольеры для ежей – каждый с кустами и деревянными домиками для укрытия. На прекрасной садовой лужайке росли фруктовые деревья, на их ветках уже виднелись зелёные листочки. Было понятно, что вскоре на них появятся яркие цветы. Я обошёл вокруг дома и остановился у необработанного участка. Там я увидел кое-что, что меня очаровало. За короткое время там вырос большой дикий боярышник; его ветки покрывало облако белых цветов, которые наполняли воздух своим нежным ароматом. Я долго стоял и любовался им. Под всей этой белизной хранилась важная история, случившаяся несколькими месяцами ранее, одним холодным январским днём.
По невероятному стечению обстоятельств или, быть может, по знаку судьбы оба морозильника «Ла Нинны» сломались. И это была вовсе не пустяковая проблема – такие центры, как наш, используют большие морозильные камеры для хранения тел животных, ожидающих утилизации. Ежи небольшие, и их можно захоранивать на природе. Для меня это важный ритуал, который является способом достойно проститься с ними, хотя это и требует много сил и внимания. В то время погодные и грунтовые условия не позволили нам это сделать, поэтому в морозильных камерах уже лежало несколько ежей.
И вот январским утром Соня разбудила меня звонком.
– Массимо, приезжай скорее! Катастрофа! Складской и кухонный морозильники вышли из строя! Нужно срочно найти место, чтобы захоронить ежей.
Эти фразы вырвали меня из сна, словно пощёчина: у меня было всего несколько часов, чтобы проститься со всеми моими маленькими друзьями.
– Но где это сделать? – растерянно спросил я.
– Сад у дома твоей матери, – решительно сказала Соня. – Надо попросить Франческо выкопать яму.
Эта идея не показалась мне убедительной. Дом мамы далеко, а мне хотелось, чтобы ежи были поближе. Небольшое кладбище под оливковым деревом в центре сада уже давно было переполнено. Но, поскольку не было никакой возможности починить хотя бы один из двух морозильников, мне пришлось звонить Франческо и объяснять ему сложившуюся ситуацию. Затем я стал разбираться с самими ежами.
Это было нелегко. Такие вещи не бывают лёгкими. Я быстро привязываюсь к живым существам, и у меня есть склонность чрезмерно очеловечивать их – это моя ахиллесова пята. Я доставал ежей одного за другим – маленькие тушки, обёрнутые в ткань, и аккуратно складывал в коробку, пока не настала очередь Мусетты. Я замер.