И он понимал ее. Ведь в тот самый момент, он сам был тем странником, который все же дорвался до своей заветной влаги.
Совпадение или же случайность, но что-то их подтолкнуло их навстречу друг другу. Их общение напоминало бутон цветка, который постепенно раскрывался и набирал свой цвет. Их встречи были невинными, словно каждый стремился сохранить то важное, что они оба нашли в друг друге. Дружбу. Поддержку. Опору. Марк в тайне надеялся, что когда он получит заветное место в конторе, то предложит Розе съехаться. Ведь они уже давно оба знали, что ее муж ей изменяет.
– Почему ты терпишь все это?
– Не знаю. Может, до сих пор надеюсь, что это не правда. – Рози усмехается.– Бабская натура.
– Глупости, – Марк отмахивается и хотел еще что-то добавить, как его прерывает звонок телефона. Босс срочно хотел его видеть.
– Прости, это правда, для меня очень важно. Для нас будет важно. – Марк хватает пиджак и оставляет купюры под блюдцем.
– Для нас? – удивленно переспрашивает Роза.
– Именно. Позже все узнаешь.
– Тогда жду звонка.
Но он не смог ей позвонить, ни в этот вечер, ни на следующий день. Ведь стоило ему переступить порог офиса, как друг запер за ним дверь и достал два бокала, которые наполнил дорогим скотчем.
– Что ж, дорогой, настал твой звездный час. Ко мне обратились за помощью и ты, мой мальчик, просто обязан выиграть это дело.
– Что там у нас? – Марк в нетерпении ерзал на краешке стула.
– Плевое дело, но светят большие бабки. Просто огромные! – Судья сам чуть ли не припрыгивал на месте. – Вообщем, дело такое: есть очень важный человек, которому нужно наше прикрытие. На него начинают давить, шерстить его счета. А это крайне не желательно.
– Что от нас требуется? Я ведь обвиняющая сторона, а не адвокат.
– От тебя нужно твое мастерство и все. У этого чиновника есть жена, простушка. На нее все и повесят.
– Почему это прокатит?
– Потому что она не глядя подмахивала документы, которые ей так любовно подавали на подписание. Он в свое время открыл липовую конторку, где оформил и свою женушку. Там же он отмывал и деньги. И кто-то из недоброжелателей заложил его. Нам лишь надо защитить нашего клиента от обвинений в хищении в особо крупных размерах. Сейчас людишки заканчивают переоформление фирмы на имя жены задним числом. Чтобы наш клиент оказался не при делах. Справишься?
Марк самодовольно ухмыльнулся:
– Если твои люди тщательно заметут следы, то я разыграю такое представление, что присяжные плакать будут от умиления.
– Вот и славно. У тебя день на подготовку обвинений.
Марк вылетел из кабинета, окрыленный своими мечтами. Дело было на самом деле легким. Здесь и запугивать никого не придется, главное правильно надавить обвинениями. Эту женщину Марку было абсолютно не жаль. Стоило выбирать за кого выходишь замуж и уж тем более, раскрывать глаза, когда что-то подписываешь. И то, что он посадит ни в чем не виновного человека, его мало волновало. На кону стояло его собственное будущее и благополучие, к которому он так стремился.
– Я настолько был ослеплен этим желанием, что не удосужился прочитать дело целиком. Так, урывками хватал информацию и все… – По морщинистой щеке скатилась слезинка. – Как я был глуп…
Не хватит все слов, чтобы передать те чувства, когда обвиняемую ввели в зал суда. Марк едва не лишился дара речи. Перед ним была Его Роза. Которая беспомощно открывала рот, но не могла издать и звука. Она затуманенным взглядом уперлась в него и до конца слушания не сводила глаз. А ведь он мог изменить ход дела, он мог отказаться. Он мог сдать ее мужа прямо там, в том же зале. Но было так поздно, ведь все документы уже были подделаны. А сдать подельников судьи означало и то, что его самого упекут за решетку. Ведь никто его после такого не отпустит. И Марк испугался за свою шкуру.
– Я до сих пор виню себя в слабости. – Старичок утирает ладонью еще одну слезинку. – Но я ведь знал, что погряз в этом дерьме с головой. Ей дали срок, а я мог бы лишиться жизни. В наших кругах такое не прощают, когда сдаешь своих. Мы все повязаны. Поэтому я выбрал именно такой путь.
– Вы потом пытались с ней встретиться и как-то объясниться?
– Нет. Как можно смотреть человеку в глаза, когда знаешь, что сломал его судьбу? – Марк тяжело вздыхает. – Единственное, что мне удалось, так это окольными путями скостить ей срок. Но это так ничтожно мало по сравнению с той болью, которую я ей причинил… Единственное, что я хотел бы услышать, что она прощает меня…Но это невозможно.
Я смотрю на старичка и думаю, как же он истязал себя все это время. Ведь после случившегося, Марк так и остался один. Удар оказался слишком сильным и после всего, он ушел с должности прокурора. Все его мечты он зарыл своими же собственными руками. И каждый прожитый день становился для него личным кругом ада.
– Знаете, я думаю, что Роза вас простила. Мне почему-то так кажется, что она не такой человек, который бы смог вас ненавидеть вечно.
– Душечка, ты слишком юна, – Марк трясет головой, – ты даже не представляешь, насколько люди могут измениться. Особенно, когда им причиняют вред. Я не занимаюсь нравоучениями, но прошу тебя, никогда не совершай моих ошибок. Никогда не предавай дорогих тебе людей. Пусть даже если на кону будут золотые горы. Ведь деньги… они как вода, которая утекает сквозь пальцы. И они же никогда в жизни не заменять тебе близкого человека.
Мне остается лишь молча согласиться с ним. Марк протягивает мне руку и едва ощутимо жмет мою. Силы в нем почти не чувствовалось.
– Давайте помогу, – хочу вылезти следом, но он останавливает меня.
– Не надо душечка, теперь я сам. – Марк слабо улыбается. – Теперь я сам…
Глава 5
После Марка мне просто жизненно необходима передышка. Его история вымотала меня, истощила и это даже невзирая на то, что я стараюсь держать дистанцию между собой и своими пассажирами. Но иногда их боль, горечь, отчаяние и прочие эмоции захлестывают и меня. Не так уж и просто фильтровать информацию и при этом не сопереживать героям.
Я смотрю на светлеющее небо и полной грудью вдыхаю свежий воздух. Спать не хочется. Моя голова переполнена разными мыслями, которые не дают мне покоя ни днем, ни ночью. Мне кажется, что это и есть мое наказание. Слушать и понимать, что у тебя нет возможности помочь человеку. Потому что я – нейтральная сторона. Я обязана доставить человека по указанному адресу и на этом мои полномочия заканчиваются.
И хотя в большинстве случаев, мне импонировали мои клиенты, но иногда попадались и такие, которые были не достойны ни прощения, ни понимания. Человек сам по себе заслуживал наказания за свои поступки и за свои слова.
" Элаиза"
Она требовательна. И эта черта сквозила в ее движениях, в ее позе и естественно, в ее глазах. Вальяжно рассевшись на заднем сиденье, она без разрешения достала сигарету и закурила. Салон тут же наполнился приторным запахом вишни. Я даже не хочу думать о том, что струшиваемый пепел оказывается на мягкой ткани и на ковриках.
– Смените станцию, я ненавижу джаз, – чуть писклявым голосом приказывает она. Не просит. Приказывает. Но я не тороплюсь исполнять эту команду. И даже не хочу заводить разговор.
– Ты что, глухая? Я же сказала, чтобы ты сменила станцию! – Ее голова оказывается между сиденьями. Девушка тянется к приборной панели, но я останавливаю ее.
– Будьте добры, вернитесь на свое место.
– С чего это ты решила указывать мне, что делать? Не забывай, мышь, твоя работа заключается совершенно в другом. Обслуживающий персонал здесь ты, а не я.
Бросаю взгляд в зеркало заднего вида и сталкиваюсь с глазами пассажирки. Ее лицо носит маску презрения ко всему миру. Не надо быть провидцем, чтобы понять, насколько черна ее душа. Она не успевает докурить одну сигарету, как достает другую.
– Не многовато ли?
– А ты врач? Или борец за окружающую среду? – Девушка надменно поджимает губы. – То -то же, рули дальше.
– Мне кажется, вы не правы в данном случае. Не стоит переносить свою злость на других, если ваш день не задался.
Она хмыкает, но сигарету подкуривает, а затем едва слышно произносит:
– День не задался? Ты даже не представляешь насколько…
" Элаиза"
Элаизе было двенадцать, когда ее заметили и пригласили в модельный бизнес. Это и стало для нее некой точкой невозврата. Точкой, когда закончилось беззаботное юношество. Точкой, когда взрослая жизнь вскружила голову маленькой девочке. Но для нее это было сродни золотому билету, который подарил ей богатую жизнь. Жизнь в огромном мегаполисе, а не в маленьком городишке с бедными родителями. О которых она в последствии благополучно забыла. Элаиза не считала, что чем-то им обязана. Раз в год высылала чеки и то, не ради поддержки, а потому что ей напоминал об этом ее агент. Потому что так было нужно, чтобы поддерживать имидж хорошей девочки. Хотя о ее истинном дрянном характере уже давно ходили слухи. Элаиза слишком рано познала вседозволенность. И навалившаяся популярность сломала не совсем окрепшую психику. Деньги, шмотки, съемки, перелеты, вечеринки, много спиртного. Сначала она выпивала бокал шампанского, чтобы снять напряжение перед выходом на подиум. Затем бокал после, чтобы унять переживания связанные с показом. Потом обязательная тусовка, где она заводила полезные связи. Не обходились такие мероприятия и без скандалов. Но Элаиза об этом фактически никогда не помнила, все ее воспоминания улетучивались с хмельными парами. Стоить ли говорить, что к двадцати годам благодаря своей насыщенной жизни, она выглядела уж весьма неподходяще для подиума. К тому же, ей на пятки наступало множество других девчонок. Только свежее, моложе и покладистей. Элаиза не сразу поняла, что проигрывает этот неравный бой со временем. Один отказ от участия она приняла с легкой усмешкой. После второго начала немного нервничать. На третьем Элаиза обрывала телефон агента, который монотонно пытался объяснить ей, что ее слава истеричной с*ки сыграла с ней плохую шутку. А затем и вовсе повесил трубку. Девушка кричала, била посуду и была выдворена из гостиницы за нарушение порядка. Затем спустила несколько тысяч в клубе, упиваясь своей разрушившейся жизнью и многочисленными коктейлями. Она не жалела, что у нее нет семьи и детей. Она никогда этого не хотела. Деньги и положение в обществе – вот ее приоритеты по жизни. Но и это она неумолимо теряла.