— Ария Людмилы! — объявил Тон-Тоныч.
И Наташа увидела Людмилу. Она была бледна и печальна. Тяжко томиться ей в неволе, вдали от милого жениха.
Ах ты, доля, долюшка,
Доля моя горькая! —
запела Людмила. А вслед за ней запела, словно заплакала, скрипка. Наташа, конечно, увидела, что играет скрипач, который сидел вот здесь, в оркестре, совсем рядом с нею; но казалось, что это в ней самой откликается что-то в ответ на протяжный, жалобный напев Людмилы. И хотелось бежать в этот заколдованный сад, броситься к Людмиле, спасти ее, увести скорее к Руслану, который — Наташа знала наверняка — неустанно ищет невесту...
Деревья начинают покачивать золотом и серебром своих листьев; невидимый хор наполняет сад негромким, убаюкивающим пением; перед Людмилой появляется убранный заморскими сластями и плодами стол... Но нет! С негодованием отвергает княжна соблазны невидимого властелина:
— Безумный волшебник! Я дочь Святозара; я Киева гордость!.. Чаруй же, кудесник, я к смерти готова! — восклицает княжна и падает без чувств...
На мгновенье стало тихо.
— Марш! — коротко говорит Тон-Тоныч, и Наташа вздрагивает. Потому что и в самом деле раздается марш, но такой звонкий, что Наташа от неожиданности зажала уши. Самое же неожиданное было то, что оркестр, те музыканты, которые находились тут, около нее, не играли совсем! Звуки многочисленных духовых инструментов неслись оттуда, из волшебного сада, где лежала недвижимая Людмила. Но теперь она стала приходить в себя и с ужасом смотрела на странный оркестр, который двигался прямо на нее. Разодетые в красные куртки, синие шаровары и зеленые тюрбаны, шли музыканты, раздувая щеки. Шли за рядом ряд, смешно выступали, как игрушечные солдатики, и с появлением каждого нового ряда музыкантов с еще большей силой звучал их странный марш. А потом он смолк, и по знаку Тон-Тоныча зазвучал оркестр около Наташи, — тихо зазвенели в нем колокольчики, засвистели деревянные духовые, и, пощипывая струны, заиграли скрипачи и виолончелисты. Но только длилось это недолго: музыканты, что были в саду, загремели снова, и воины с обнаженными кривыми саблями появились под их звуки. Следом за воинами, торопясь и толкаясь, выбежали слуги в полосатых ярких халатах, начали становиться в два ряда, образуя узкий проход, и в этот-то проход шествующие попарно рабы стали выносить возлежащую на расшитых подушках длинную-предлинную седую бороду. А за ней, за своей бородой, ковыляя на маленьких ножках, появился отвратительный горбатый карлик Черномор, здешний властелин...
Колдун безмолвно уселся рядом с отшатнувшейся Людмилой. Что же сейчас будет?
Трубачи играют сигнал, и Черномор машет рукой, подавая знак своей свите.
— Танцы, — говорит оркестру Тон-Тоныч. — Турецкий.
Раздалась тяжеловесная, медлительная мелодия. Закутанные в легкие покрывала, появились женщины и стали выступать в величавом, плавном танце. Непривычно было Наташе слушать и эту странную мелодию и видеть небыстрые, но такие красивые движения танцовщиц.
— Арабский!
Началась стремительная пляска, и подвижные танцоры, подпрыгивая, стали носиться перед Черномором.
— Лезгинка!
Начался танец, сперва довольно плавный, потом более быстрый. Постепенно краски пестрых одежд стали сливаться во всеобщем круговращении, музыка зазвучала в каком-то безудержном темпе, в вихре звуков слышны были то флейты, то скрипки, гремел барабан, звякали тарелки. И вдруг... пляска оборвалась. В грозной тишине доносится издали воинственный призыв трубы. Руслан, славный витязь Руслан на мгновенье показался где-то там, в глубине этого сада! На смертный бой зовет он Черномора!
Все приходят в смятение. Наклонившись к Людмиле, Черномор околдовывает ее: она погружается в сон... А сам злодей, подхватив свою бороду и путаясь в ней, спешит, спешит— во спешит он навстречу своей гибели! Потому что через миг Наташа увидала, как летел Черномор в облаках, а Руслан крепко держался за его бороду. В ней, в бороде, вся сила злого колдуна! Взмах волшебного меча — и витязь отсек ее напрочь! Побежден Черномор!
«Победа! Победа! Людмила!» — восклицает Руслан, кидаясь к Людмиле. Но что это?.. Она спит, и не может Руслан разбудить ее... Стоят рядом с Русланом полные печали его друзья — Ратмир с Гориславой.
Музыка смолкает, постепенно гаснут цветные лучи.
— А дальше? — шепотом обратилась Наташа к Тон-Тонычу.
— Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — говорит, глядя на нее, Тон-Тоныч и снова поворачивается лицом к оркестру.
...Среди темного поля пережидают ночь усталые путники. В одном из шатров покоится объятая непробудным сном Людмила. Затихает лагерь. Но вдруг — шум, волнение, бегут охваченные страхом слуги Черномора: на глазах у всех исчезла Людмила, исчез и Руслан!..
Растеряны Ратмир и Горислава, не знают, что предпринять теперь?.. Не иначе, колдунья Наина чинит свои козни! Но злые чары будут разрушены! Появляется добрый старец Финн. Он дает Ратмиру сверкающий перстень: этот волшебный перстень поможет разбудить Людмилу. А пока — пусть Ратмир спешит в стольный Киев!.. В пути он встретится с Русланом и вручит ему заветный перстень!
— Гридница! — объявляет Тон-Тоныч, и своды княжеских палат вновь воздвигаются перед Наташей.
Там, где прежде стоял свадебный стол, лежит на возвышении, покрытом золотою парчой, Людмила. Над ней склонился старый Святозар: его дочь вернулась, но сила колдовства крепко держит ее в объятиях сна. Здесь же и хитрый Фарлаф. Он пытался разбудить княжну, но тщетно. Девушки горестно оплакивают подругу...
И вдруг — звук трубы, и будто скачет кто-то по дороге!.. Фарлаф глянул — и скорее вон из гридницы: явился Руслан вместе с Ратмиром и Гориславой! Они спасут Людмилу! В руках у Руслана волшебный перстень.
...Медленно поворачивается в своей оправе драгоценный камень — княжна оживает. «Милый, нежный друг!» — поет она, и, с любовью глядя на нее, отвечает ей Руслан.
— Финал! Заключительный хор!
И вновь, как и на свадебном пиру, хор славит Леля, славит юную чету. Но теперь десятки голосов и весь могучий оркестр обретают еще большую, невиданную силу, и кажется, что мимо стен гридницы несутся эти звуки над бескрайними просторами земли, через леса и поля, реки и озера, через горы и долы, сквозь годы и века...
— Вот и конец, — сказал Тон-Тоныч, положил свою палочку и закрыл ноты. — Кончились волшебства. Правду сказать, их было вовсе немало. Одних волшебников и колдунов,— и он стал перечислять, — Финн, Наина, Черномор — три в одной сказке!
— Четыре! — тряхнула головой Наташа. — Вы — самый главный, четвертый волшебник!
— Ну, — засмеялся Тон-Тоныч, — разве я главный? А вот действительно главные волшебники... Знаешь, кто они? — вдруг очень серьезно спросил он.
— Кто?
— Их двое: Александр Сергеевич Пушкин — он сочинил сказку «Руслан и Людмила», и Михаил Иванович Глинка, написавший ту музыку, которую слышала ты здесь, в Мире Сказочного Волшебства.
Глава четвертая. УЧЕНЫЙ КОТ РАССКАЗЫВАЕТ
Теплые августовские сумерки окружили избушку Тон-Тоныча. Потемнела зеленая хвоя, сосны и ели совсем близко подступили к раскрытому окошку, у которого сидела Наташа. Слабый, едва ощутимый ветерок слегка покачивал густые ветви. Наташе чудилось, что они манят ее выйти из избушки, отправиться туда, в глубь леса, где тихо стоят стволы огромных деревьев, замерших в вечерней дремоте.
«Куда же мне идти? — мысленно обратилась Наташа к той большой ели, что, мерно раскачивая свои ветви, звала ее к себе настойчивее других деревьев. — Уже темно. И я устала. Ведь я целый день провела в Мире Сказочного Волшебства».
...Ель прошелестела: «Ссстввва-а-а...» — и согласно закивала ветвями.
«Если я сейчас пойду в лес, — продолжала Наташа, —то начнутся новые приключения. А я уже спать хочу».
«Ччч-у-у-у...» — ответила ель, и ее ветви вновь стали кивать, соглашаясь со словами Наташи.
«Слишком тихо в избушке!» — подумала Наташа и почувствовала, что ей становится немного страшновато. Поэтому она решила поразговаривать сама с собой вслух.
— Тон-Тоныч куда-то ушел, — громко сказала она. — Наверно, он готовит новое волшебство. Хорошо бы он завтра опять устроил мне что-нибудь такое, вроде сегодняшнего. Мне было так интересно сегодня там...
Наташа задумалась.
— Хотя и не всё понятно! — вдруг решительно тряхнула она головой. — Конечно, не всё! Вот про Леля непонятно. Кто это такой, я так и не узнала. А главное, я ничего не знаю о Волшебной Музыке, которая все время звучала в Сказочном Мире. Про музыку узнать было бы интересно. И про многое другое. Если бы Тон-Тоныч не ушел, я бы его расспросила. Или Ученого Кота по имени Нестор. Ведь Тон-Тоныч утром сказал, что Кот Нестор знает обо всем, что касается музыки. Только я не очень-то верю, что он умеет разговаривать.
И Наташа снисходительно улыбнулась, вспомнив кота с золотой цепочкой, разгуливавшего по лужайке перед избушкой.
— Вы глубоко неправы, прошу прощения у синеглазой,— неожиданно раздался из глубины комнаты вкрадчивый, протяжный, певучий голос.
Наташа быстро обернулась. Она ничего не увидела, потому что в комнате было намного темнее, чем за окном, снаружи, куда она перед этим долго смотрела.
— Это я, Нестор, — послышался опять певучий голос.— Если мой абсолютный слух мне не изменяет, вы хотели расспросить меня кое о чем? Буду рад побеседовать с вами. Приятный вечер, не правда ли? Вам не слишком свежо у окна? Превосходно. Тогда я предложил бы вам оставаться там, где вы сидите. А я уж устроюсь здесь наверху, на своем привычном местечке, на этой высохшей коряге, которую мой коллега Тон-Тоныч почему-то называет Королем Чертей.
Услышав донесшийся откуда-то сверху шорох, Наташа подняла голову и на стене, среди смутных расплывчатых очертаний суков и коряг, увидела два слабо светящихся зеленых огонька.