В 1994 г. Бойл снял дебютную картину «Неглубокая могила», которая также имеет статус культа, но может считаться культовой скорее в классическом смысле этого слова. «Неглубокая могила» вышла в один год с «Криминальным чтивом»: естественно, сравнений двух фильмов было не избежать. Первый был снят гораздо более традиционно, нежели второй. Вероятно, поняв, чего ждут от кино в 1990-е, свой следующий фильм Бойл сделал куда более новаторским. В итоге «На игле» стал вторым по популярности культовым фильмом 1990-х, во многом повторив судьбу «Криминального чтива». После этого Дэнни Бойла ожидаемо пригласили в Голливуд, где он снял небезынтересную картину «Жизнь хуже обычной» также с Юэном Макгрегором. Однако культовой эта специфическая комедия не стала, как и все последующие американские фильмы режиссера.
Главными культовыми последователями «На игле» стали молодые люди, чуткие к духу времени и уже оценившие вклад Тарантино в современную популярную культуру. Немалую роль в востребованности картины сыграл ее саундтрек. Музыкальное сопровождение «На игле» (исполнители, ассоциирующиеся с героиновой наркоманией – Лу Рид и Игги Поп – и чрезвычайно модный в 1990-е брит-поп – «Blur», «Pulp»), возможно, стало даже более востребованным, чем композиции, отобранные Тарантино для «Криминального чтива». В России фильм также обрел культовую репутацию. На протяжении целого года, а то и дольше журнал «Ом», сам по себе имевший определенный статус культа, прославлял «На игле»: писал о жизни актеров, снявшихся в картине, публиковал рассказы Ирвина Уэлша, подробно рассказывал о саундтреке и т. д. Возможно, второго такого фильма, который бы был в 1990-е у всех на слуху и также был обязателен для просмотра, так и не появилось. Позднее дистрибьюторы «Деток» Лари Кларка пытались «продать» фильм, маркируя его как новое «Криминальное чтиво» и «На игле», но, кажется, безуспешно.
Большой Лебовски
THE BIG LEBOWSKI
США, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ, 1998 – 117 МИН.
ДЖОЭЛ КОЭН, ИТАН КОЭН
Режиссер:
Джоэл Коэн, Итан Коэн
Продюсеры:
Итан Коэн, Тим Беван, Джон Камерон
Сценарий:
Джоэл Коэн, Итан Коэн
Операторская работа:
Роджер Дикинс
Монтаж:
Итан Коэн, Джоэл Коэн, Тришиа Кук
Музыка:
Картер Бёруэлл
Главные роли:
Джефф Бриджес, Джон Гудман, Джулианна Мур, Стив Бушеми, Дэвид Хаддлстон, Филип Сеймур Хоффман
Эта история, как свидетельствует закадровый голос, носителем которого в итоге оказывается усатый техасец в ковбойской шляпе (Сэм Эллиот), произошла в период войны в Иракском заливе в начале 1990-х. Главный герой картины, Чувак (Джефф Бриджес), как он сам себя называет, не работает и доволен жизнью. Он почти ничего не делает: только размеренно попивает «Белый русский», слушает музыку «Creedance», развалившись на уютном ковре (который «задает тон всей комнате») и играет в боулинг со своими друзьями Уолтером (Джон Гудман) и Донни (Стив Бушеми). Но однажды в дом Чувака вторгаются хулиганы и требует от него денег («Нам нужны деньги, Лебовски!»), иначе они «убьют его супругу». Чувак объясняет им, что произошла ошибка и, вероятно, его с кем-то перепутали, так как он не женат и денег у него, разумеется, нет. В гневе один из хулиганов мочится на ковер.
В поисках справедливости Чувак отправляется к миллионеру, настоящему Большому Лебовски, чтобы тот возместил ему ущерб. И хотя миллионер не рад видеть гостя, Чувак хитростью забирает себе понравившийся ему ковер. Позднее Лебовски обращается к Чуваку с просьбой передать выкуп за действительно пропавшую жену похитителям, потому что, как считает миллионер, именно эти люди уже встречались с Чуваком, когда требовали у него денег. Так начинается одно из самых захватывающих киноприключений 1990-х.
Фильм объединяет в себе многие жанры – детектив, комедию, нуар, драму о вьетнамском синдроме – ив конечном счете не относится ни к одной из этих категорий. Но, разумеется, не это, а что-то другое делает фильм культовым. Притягательность кино во многом объясняется обаянием главного героя – Чувака. Вероятнее всего, зрители смогли найти в его образе апологию размеренной жизни бездельника, в которой ничего не происходит. Несмотря на то что Чуваку иногда приходится переживать из-за сложившейся ситуации, у него в итоге всегда есть решение проблем: «Чего из-за дерьма-то переживать?». Этот, казалось бы, простой рецепт до сих пор помогает поклонникам фильма, сталкивающимся с проблемами в жизни, научиться «не переживать из-за дерьма».
Если посмотреть на сайте IMDB памятные цитаты из «Большого Лебовски», то можно обнаружить, что фактически там процитирован фильм целиком. Изречения героев ленты («Заткнись, Донни!», «Замнем, Чувак», «Я морж», «Может, мы и скорбящие, но мы не лохи!») вошли в повседневную жизнь фанатов фильма. Существуют даже фестивали, куда поклонники приезжают в образе персонажей картины. Кроме того, часто в самых неожиданных продуктах популярной культуры можно обнаружить ссылки на «Большого Лебовски», например, в сериале «Мой маленький пони», который, кстати, сам по себе является объектом фанатского почитания. И если вдруг какой фильм и можно назвать культовым в прямом смысле этого слова – т. е. религиозном – так это «Большой Лебовски». Картина дала жизнь новому религиозному движению, именуемому «Церковь Чувака последних дней», или «Чувачизм». Сторонники этой «конфессии» чтут фильм не просто как святой источник: существует организация, которая за умеренную плату выдает желающим диплом о том, что они являются священнослужителями этой «религии».
Братья Коэны сняли не один культовый фильм. Среди других их выдающихся работ – «Просто кровь», «Бартон Финк», «Фарго». Однако «Большой Лебовски» – определенно их главное произведение. В России этот фильм мало кто воспринимает как кино про идеологию. Между тем ученые, которые занимаются Lebowski Studies, конечно, глубоко изучают и этот вопрос в том числе. Например, один из западных авторов пытается интерпретировать эту картину с точки зрения соответствия идеологии новых левых позициям Чувака [Thompson, 2009, р. 124–148]. Несмотря на то что Чувак действительно скорее мог бы проповедовать левую идеологию, в целом почти все идеологические течения, представленные в фильме, подаются как поверхностные. Это национал-социализм, нигилизм, феминизм, пацифизм, милитаризм, патриотизм и т. д. Попробуйте посмотреть кино и найти там все эти идейные течения. Братья Коэны явно относятся к людям с убеждениями иронично. Политическому теоретику этот фильм может быть интересен с той точки зрения, насколько в нем все эти идеологии отметаются как что-то поверхностное или же к некоторым из них сами авторы кино относятся с большей симпатией. По этой картине, с определенными оговорками, можно изучать политические предпочтения братьев Коэнов и даже построить их спектр идеологии – от менее до более предпочтительной.
Счастье
HAPPINESS
США, 1998 – 134 МИН.
ТОДД СОЛОНДЗ
Режиссер:
Тодд Солондз
Продюсеры:
Тед Хоуп, Кристин Ванчон, Памела Коффлер
Сценарий:
Тодд Солондз
Операторская работа:
Мариза Альберти
Монтаж:
Алан Оксмен
Музыка:
Робби Кондор
Главные роли:
Филип Сеймур Хоффман, Джейн Адамс, Дилан Бейкер, Лара Флинн Бойл, Синтия Стивенсон, Джастин Элвин, Бен Газзара
О кризисе семьи и лицемерии американского общества разные режиссеры снимали кино с давних пор. И каждый раз критики отмечали, что такой-то мастер отобразил в своем творчестве кризис нуклеарной семьи. Но Тодд Солондз настойчиво продолжает изобличать миф о «счастливой семейной жизни» американского среднего класса. Как хорошо известно: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Цитировать эту строчку из Льва Толстого давно стало общим местом и даже дурным тоном. Однако она как нельзя кстати подходит к описанию фильма Солондза.
Семья, вокруг которой разворачивается действие, конечно, несчастлива. Но зритель также может заметить, что счастье для каждого героя – как и вообще для человека – состоит в чем-то своем. Казалось бы, у счастливой семьи, представляющей средней класс американского общества, все хорошо. В этом убеждает себя верная жена и хорошая мать, с этим пытается жить муж и отец семейства. Он работает психоаналитиком, однако сам посещает терапевта, чтобы излить ему свои переживания – извращенные фантазии. Его супруга – одна из трех сестер семьи, на которой фокусируется сюжет. На первый взгляд, ее жизнь устроена (правда, в итоге ее муж-психоаналитик оказывается педофилом) в отличие от жизни другой сестры, которая встречается с хроническими неудачниками, и сама является неудачницей, о чем без обиняков сообщают ей родственники.
Последняя сестра преуспела в жизни больше всех – она популярная писательница, которая может получить любого мужчину, чем, конечно, и пользуется. Однако и у нее не все хорошо: она пытается написать об извращениях, о том, как была жестоко изнасилована, но не может, потому что не имеет такого опыта. Вот почему она так рада звонкам соседа-извращенца (Филип Сеймур Хоффман), который набирает ее номер и либо дышит в трубку, либо в порыве страсти кричит, что займется с ней грубым, жестким сексом. В свою очередь отец этих девушек (Бен Газзара) только что оставил их мать, чтобы, наконец, пожить одинокой счастливой жизнью.
Таков сюжет фильма, в свое время наделавшего шуму на Каннском фестивале. Это очень важный пример культового кино, потому что в данном случае речь идет об американской независимой картине. Кроме того, это прекрасный пример того, что можно было бы назвать «культовым юмором» [Eiss, 2010, р. 298]. В принципе над вещами, о которых идет речь, смеяться не принято (педофилия, детская мастурбация – вещи не самые смешные), но подается это как что-то такое, над чем непременно нужно посмеяться. Здесь возникает главная проблема – этично или неэтично смеяться над такими вещами. С одной стороны, если вы позволяете себе это делать, то вы такой же порочный человек, как и режиссер, который видит худшие стороны человеческой натуры и сосредоточивается на них. С другой стороны, если вы не смеетесь, то, возможно, вы такой же лицемер, как и персонажи кино? Но это в лучшем случае. В худшем – вам не смешно, потому что вам знакомы переживания героев и, возможно, на подсознательном уровне вы чувствуете стыд и, может быть, даже страх, что узнаете в них себя. Но это не тонкая психологическая драма. Это черная комедия о «счастье». Поэтому в данном случае скорее уместно смеяться.