С 1982 по 2012 год – детское отделение Тигильской ЦРБ. Тридцать лет с больными детьми! Это очень ответственно, особенно, когда инфекция внедряется в новорожденного ребенка, у которого нет еще настоящих вен, и приходится колоть в голову…
– А научила меня этому ювелирному мастерству Люся Шапкина, – задушевно начала вспоминать Ольга Никодимовна. – Помнится, поступил мальчик, маленький, крохотный, Люся сказала: «Если не попадешь в вену, он умрет, учись, я пошла». Нет, страха не было. Я вся собралась внутренне и тихонько стала кончиками пальцев искать эту невидимую ниточку, после иглой самой тоненькой вошла в вену. Струйки пота были на лице, когда процедура закончилась. Какое удовлетворение я испытывала, поверите, даже сейчас мурашки по коже, но была и радость от того, что все позади.
За 30 лет работы в детском отделении скольким она спасла жизнь! Но первый мальчик остался в памяти навсегда. Почти весь период работы «в детстве» возглавляла этот участок районной больницы Людмила Петровна Шевченко. И вновь воспоминания: «Мы могли с ней поделиться своими радостями и горестями, мы знали, кто, когда и кого заменит, если случится непредвиденное, и ей с нами также было легко и надежно. У нас был очень сплоченный коллектив в детском отделении, и не покривлю душой, если скажу, что мы все были с Л. П. Шевченко, как за каменной стеной. Всякое случалось в отделении, но она могла нас всегда отстоять, „отвести гром“.
Пришли к нам работать молодые специалисты: Таня Ворсина, Аида Белдаева, Катя Сачкова. Они изначально показали себя как грамотные медсестры, мы их быстро ввели в курс дела, и работали очень дружно. А свою смену обычно начинала с родильного отделения, если там необходимо было делать внутривенные инъекции. Я всегда шла на помощь к тем, кто в ней нуждался. Частенько приходилось помогать молодым девочкам из терапевтического отделения, если что-то случалось неординарное у них. Да так, в общем-то, и должно быть. Поддержка и взаимовыручка в нашей работе – это не обсуждается».
О. Н. Плескач с детьми
Встретила Ольга Никодимовна свою вторую половинку, Николая, когда училась в медучилище, родила двух сыновей, которые, подрастая, часто приходили к маме на работу. Может быть, еще тогда у них в подсознании зрела мысль: «А не продолжить ли дело мамы?». Старший, Владимир, вначале выучился на механизатора, но началась перестройка, не очень-то брали на работу специалистов без практики, стажа, а безработным быть родители не позволили, и поехал в г. Петропавловск-Камчатский, поступил в медучилище, окончил его с отличием, а немного поработав фельдшером в Тигиле, поступил в Хабаровский мединститут. Стал терапевтом. Уже женился и имеет дочку, а Ольга Никодимовна стала бабушкой. Второй сын, Сергей, «продублировал» старшего брата, также начинал постигать медицину в училище, а после – в институте. Так что на сегодняшний день в семье Плескачей два врача и медицинская сестра. Для матери – это счастье.
– Я горжусь ими, нам с мужем бывало очень нелегко, когда они учились. У нас порой не было денег даже на самое необходимое, но мы терпели и учили их. А сейчас я довольна, что они стали врачами, ведь это была и моя мечта, но ей не суждено было сбыться, так как я долго помогала материально своим младшим братьям и сестрам, а после жизнь распорядилась так, что вот уже 10 лет мой муж Коля потерял зрение, инвалид. Он научился ходить по Тигилю «на автопилоте», сам себя обслуживает и старается по возможности помогать по дому. С нами сейчас живет Сережа, и это так хорошо, Вы не представляете! А какие он печет торты! Как-то сам научился, а Володя умеет хорошо печь пироги из сдобного теста. Помню, еще они были маленькие, но старались к моему приходу со смены что-то приготовить вкусненькое.
Не могла я не поговорить о маме с Сергеем, вот его слова: «Мама для меня – это святое. Она очень добрый, нежный, чуткий человек. Только сейчас она обрела душевное равновесие. Мы с братом не разочаровали ее, как бы нам и им, родителям, ни было тяжко, но наши институтские годы позади и сейчас мы трудимся. Когда мама еще работала, она всегда кому-то старалась помочь, часто седанкинским, иногда – воямпольским жителям. Она отзывчивый человек по жизни».
В людях Ольга ценит доброту и человечность, так как родители с детства прививали эти высоконравственные моральные качества.
Когда случилась тяжелая болезнь, ей материально помогали многие, в том числе и бывший глава района A. Е. Шушпанов, и вице-губернатор Камчатского края B. Т. Броневич. Все предпринял для того, чтобы Ольга Никодимовна смогла выехать в Новосибирск, главный врач Тигильской районной больницы Николай Иванович Носырев, а когда узнал, что о ней пишется очерк, сказал просто: «Это очень грамотный специалист, наставник молодежи, в любой час могла прийти на помощь, побольше было бы таких нужных обществу людей, и если бы не болезнь, пусть бы работала».
Глаза Ольги Никодимовны светились внутренней добротой, счастьем, а улыбка не сходила с губ. Эта женщина на сегодняшний день имеет все! И это ВСЕ – не счета в банке, не супер благоустроенная квартира, и даже не машина возле дома, а просто человеческое счастье быть женой, матерью, любимой бабушкой, и чтобы при встрече люди улыбались… только вот бы здоровья Бог дал…
Хранительница родного языка
В августе – сентябре текущего года Людмила Егоровна Правдошина принимала участие в очередном исследовании по ительменскому языку, которое проходило в городе Санкт-Петербурге.
В состав группы входили: Джонатан Бобалик – главный исследователь, соисследователи Татьяна Дегай, Чикако Оно, Бенедикт Коломби. Людмилу Егоровну Правдошину и Галину Афанасьевну Запороцкую пригласили в качестве главных носителей ительменского языка.
Как время не стоит на месте, так меняется вместе с ним и язык. Одна из целей данных новых записей – увеличение количества статей словаря ительменского языка; другая цель – создание большего количества компьютерных/аудиоматериалов для изучения языка.
– Мне всегда становится радостно на душе, когда нас с Галиной Афанасьевной Запороцкой приглашают на такие встречи с исследователями, – с чувством достоинства и неторопливо начала рассказ Людмила Егоровна, – а раньше ездила с нами и Надежда Ивановна Чаткина. Эти люди стали для нас почти родными. Они, благодаря нам, защитили свои кандидатские и докторские диссертации, узнали наш язык в совершенстве, могут свободно общаться на нем между собой и когда приезжают на Камчатку. Конечно, мы в первые десятилетия были с ними добродушны, бесхитростны, честны, у нас и в мыслях не было брать с них деньги за ту информацию по языку, которую мы им предоставляли. Только в последнее время рыночные отношения присутствуют между нами.
Далее моя собеседница подробно рассказала об изменениях в программах по изучению родного языка, о том, как новые разработки будут использованы в дальнейшем, чтобы они были доступны для тех, кто серьезно захочет овладеть ительменским языком. Сейчас по вновь дополненным программам, которые станут доступны и в сети Интернет, может заняться изучением языка любой коренной житель Камчатки.
В одном из музеев г. Санкт-Петербурга. Людмила Егоровна Правдошина (на переднем плане); Галина Афанасьевна Запороцкая (в центре); Чикако (на заднем плане)
С теплотой вспоминала Л. Е. Правдошина форум, проходивший в Малках летом 2012 года под названием «Хранители родовых общин», показала фотографии пятилетней давности. Она каждому дала краткую характеристику. А еще раньше, в 1996 году, Валентина Ивановна Успенская пригласила северян России на встречу, где также, наряду с другими проблемами, обсуждался вопрос родного языка коренных народов Севера. Каждая фотография отражала моменты той незабываемой, десятилетней давности встречи, и Л. Е. Правдошина старалась рассказать обо всем в подробностях.
Родилась Людмила Егоровна в Седанке Оседлой в марте 1938 года. Так необычно для того времени, но у ее мамы, Марии Иннокентьевны Беккеревой, была только одна дочка. Тогда как у бабушки, Екатерины Ивановны Беккеревой, родилось 16 детей. Так что было с кем Людмиле поиграть, кого понянчить, а кому-то из сверстников-родственников и дать дельный совет.
– В школу я пошла в 9 лет, – вспоминает Людмила Егоровна, – так уж получилось. Учительница, Ия Александровна Семилет, запомнилась на всю жизнь. Мы, все дети из Седанки Оседлой, очень плохо знали русский язык, а кто-то и вообще его не знал. Как ей пришлось с нами тяжело! Язык жестов был у нас на первом плане, но постепенно мы стали привыкать к ней, она – к нам. В село чаще начали приезжать люди из Тигиля в школу, больницу. Все они разговаривали только на русском языке, поэтому приходилось общаться в магазине, детском саду, в школе на неродном языке, и так постепенно овладели им.
С учебой нам всем приходилось нелегко. А у нас дома жил дядя – Федор Иннокентьевич Беккерев. Он мне сделал деревянные палочки, чтобы я не на пальцах считала. Прошло уже много лет, а я думаю, все-таки, как много он вложил своего ума, терпения для того, чтобы я не отставала от ребятишек…
О своем дяде Людмила Егоровна написала очерк, но так его нигде и не опубликовала, рукопись отдала мне и при этом сказала: «Здесь много чего найдете интересного…»
И действительно, воспоминания, где главный герой – ее родной дядя, 1904 года рождения, – бесценны.
Федор Иннокентьевич был ни на кого не похож: рыжий и с голубыми глазами.
– Дядя мне рассказывал, что в детстве очень любил парное молоко, кружку выпивал обязательно с утра, но как-то однажды его мама подоила корову, а рядом стояло ведро с молозивом вновь отелившейся буренки. Федя перепутал ведра и залпом выпил кружку – после этого у него было отвращение на всю жизнь ко всему молочному, а также к говядине. А еще одно его воспоминание очень грустное, Людмила Егоровна смахнула непрошеную слезу. – Все дети летом любили барахтаться в речке, ловили мальков, чтобы потрогать их и вновь отпустить, но по дну реки всегда ползали вьюнки, если они впивались, их мы легко вытаскивали руками из ног. А дядя долго терпел, когда со слезами прибежал домой, вьюн уже проник далеко в ногу, повезли его в Тигиль, но и там уже ничем не могли помочь.