В 1946 году девять медалистов было под фамилией Пенизины. Это Артимон Алексеевич и Василий Артимонович, Василий Алексеевич и Екатерина Прокопьевна, Павел Епифанович и Степан Калинович, Неофид Иванович и Евдокия Никандровна (в 1946 году была председателем сельского совета в с. Тигиль), Евдокия Хирсановна.
Сахно Никифор Яковлевич и Сенопальников Михаил Прокопьевич. Александра Епифановна, Иннокентий Петрович, Иннокентий Васильевич Толстихины. Толман Пантелей Федорович.
Валентин Васильевич и Анна Андреевна Шемаевы.
Василий и Иосиф Васильевич Черных.
Все вышеперечисленные колхозники работали в Тигильском колхозе «Ленинский путь» от зари до зари и получали трудодни, а при достижении преклонного возраста – мизерную пенсию. Я помню свою бабушку Екатерину Прокопьевну. Она получала пенсию 7 руб. 40 коп. И когда я ее навещала, она мне давала 50 копеек на кино и конфеты-подушечки. И таких, как она, в Тигиле проживало в 50–70-х годах большинство.
Но награды их не заставили ждать.
Следующий акт датирован 5 декабря 1946 года. Вручал награды председатель Тигильского райисполкома Николай Иванович Жуков. На этот раз медали получили учителя, работники Тигильской конторы связи, домохозяйки, чернорабочие, плотники и бухгалтеры организаций, заведующие магазинами, пекарней, повара и истопники.
Для истории района данные акты ценны тем, что мы можем восстановить в памяти, например, учителей Тигильской школы 40-х годов: Кауртаева Васса Алексеевна, Кожейкина Мария Александровна, Логинова Ольга Александровна, Ласточкин Павел Гаврилович, Пасечник Семен Иванович, Шабалин Виктор Петрович, Черных Александр Стратонович, Верещагин Даниил Платонович, директор педучилища.
В Тигильской конторе связи медалей удостоены были: Бабенков Николай Максимович, Миронова Елизавета Хирсановна, Попов Федор Леонидович, Притчин Ананий Александрович, Серенко Василий Филиппович, Дядьков Петр Наумович, Козлов Сергей Иванович, Пронин Владимир Иванович, начальник конторы связи.
В 1947 году награды нашли жителей с. Усть-Хайрюзова, а именно – работников рыбозавода. Интересный момент – мы узнаем, какие специальности были у награжденных: кузнец – Харитонов Владимир Иванович, зав. животноводческой базой – Костышев Николай Константинович, директор рыбозавода – Слотин Иван Васильевич, закат – чица – Михайлова Сара Елисеевна, радистка – Василевская Сара Соломоновна и много других жителей.
В 50-х, 60-х годах награждения медалью не было, а к 30-летию Победы, в 1975 году, вновь появились акты о награждении. Об этом вы узнаете, если полистаете внимательно документ.
Во все времена к наградам относились неоднозначно. Но труженики тыла их получили за поистине самоотверженный труд, когда нельзя было считаться ни со временем, ни со своим здоровьем, – надо было помочь фронту и тем самым приблизить День Победы!
Свою судьбу не выбирала
Бой шел уже третий день. Фашисты медленно, но отступали. С обеих сторон были большие потери. Танк подбили, он дымился, все, кто был в нем, уже выбрались. Когда подбежала Таисия, ей крикнули: «Командир взвода раненый остался в танке». Как ни старалась сестричка, быстро вытащить его было невозможно. Слишком уж крупный был командир. Достала плащ-палатку и из последних сил оттащила его к воронке, и тут танк взорвался. Их присыпало землей…
Женщина, о которой я сегодня расскажу, – единственная женщина – участница Великой Отечественной войны, проживающая в Тигиле.
Т. С. Глушкова
Таисия Савельевна Глушкова с апреля 1943 года была призвана на фронт. Ей было 18 лет. В 1941 году она поступила учиться в медицинское училище в городе Усолье Иркутской области. Мать была болезненной и мечтала, чтобы дочь выучилась хотя бы на медсестру. Когда началась война, ей исполнилось только шестнадцать, поэтому ни о каком фронте не могло быть и речи. Но окончить училище ей, как и всем, кто учился на факультете, не удалось. Только двоих по состоянию здоровья не взяли на фронт, а остальных… дали всем, кто проучился 2 года, справки, что прослушали предметы по медицине.
– Для инструктажа направили вначале всех нас в Технические лагеря, что расположились недалеко от Тулы, – начала рассказывать Таисия Савельевна. – Здесь же три месяца была на курсах шоферов. Предложили обучаться всем, так как мужчин на передовой не хватало, а мы, медсестры, должны были сами уметь управлять «скорой помощью».
После лагерей Т. С. Глушкова была направлена в 78-ю танковую Невельскую Краснознаменную бригаду, в военную часть 05325 на должность санинструктора. Воевала на Калининском фронте, когда шло отступление, с этой же частью их перевели на Второй Прибалтийский фронт.
Первую боевую награду – медаль «За отвагу» – эта маленькая хрупкая девушка получила за освобождение Риги.
– В составе моторизованной пехоты пришлось воевать до конца войны. Была я одна женщина в части. Называли ласково «сестричка». Так уж воспитали меня родители, что пить и курить не умела, да и некогда было этим заниматься, поэтому вместо папирос и водки благодарные воины после выздоровления мне приносили конфетку, редко – шоколадку. Бои шли по 3–4 дня, иногда с неделю. Приходилось выносить с поля боя десятки раненых в день. Были под моим руководством два санитара, уже пожилые мужчины. Вот втроем и выносили тяжело раненных. Отобьет пехота на этом участке клочок земли, – уходим в лес. Там ждем пополнения, а после – снова в бой. И так провоевала до конца войны.
Пришлось Таисии Савельевне освобождать города: Рига, Шауляй, Елагва, и другие прибалтийские населенные пункты.
– Очень ожесточенные бои шли за Шауляй. Раненые солдаты, истекающие кровью, лежали через каждые 10 метров, – снова продолжает свой рассказ Глушкова, – надо было каждому оказать помощь: наложить шину, остановить кровь, перевязать… В одном из таких боев сильно сама надорвалась. После этого лежала в санчасти. А когда спасла командира взвода батальона, – дали мне медаль «За боевые заслуги». Относились ко мне всегда с уважением. Когда отбивали атаки и после обосновывались на новом месте, летом мне ставили отдельную палатку, зимой – рыли землянку. Я с молодости была строга к себе, не позволяла фамильярности, поэтому все и относились ко мне с тактом. Помню, забьем тяжелоранеными целую машину и везем до ближайшей санчасти. Сдам их, а после на этой же машине возвращаемся к себе в часть. Однажды был такой случай. Возвращались ночью на передовую. В машине кроме меня было еще два санитара. А навстречу нашей «скорой» из соседнего леска вышло где-то 10–12 немцев с автоматами. Открыли огонь по машине. Хорошо, что мы уже были недалеко от части, наши услышали стрельбу, тут же прибежали и уничтожили фашистов. Это, оказывается, были те немцы, что днем вышли из окружения, заблудились, не знали куда идти и… Всякое было. И страшно было. Как-то не задумывалась о том, что могут убить. Да и некогда было об этом даже думать.
– А было при Вас какое-то оружие? – задала я вопрос Таисии Савельевне.
– Нет. Не давали нам его. Вот когда выходили за ранеными на нейтральную полосу, тогда давали пистолет, так как там попадались раненые немцы и могли быть непредвиденные обстоятельства.
Полных два года Таисия Савельевна была на передовой. Особенно было страшно зимой, когда раненый мог умереть от переохлаждения. И это случалось нередко, ведь когда теряется кровь в большом количестве, да еще на морозе, смерть наступает быстро.
– Очень жалела всегда молодых, которым было столько же лет, сколько и мне, – грустно проговорила моя собеседница. – Лежит он в луже крови, а я бессильна ему помочь, посмотрю на него с участием, глаза закрою и пошла дальше. Когда вижу, что еще дышит, обрадуюсь и что в моих силах сделаю, потороплю санитаров, чтобы быстрее в машину уносили, а когда их рядом нет, сама тащила, как могла, из последних сил, ведь худенькая была, сколько у меня этих сил. Иногда и сами легко раненные бойцы помогали друг другу. Но у нас, русских, был неписаный закон: с поля боя уносить всех. Когда две машины отправишь в санчасть, когда – три-четыре. Немцы отступали, но бои были жестокие, не хотелось им уходить с нашей земли. А страшнее всего, когда танки выходили из строя, ломались на ходу. Бойцы выползали из них и становились мишенями для фашистов. Я все это видела так близко, чувствовала смерть всеми своими клетками, а что я могла сделать? У меня была только сумка через плечо с одной стороны, а с другой – тоже сумка, но с шинами.
Хрупкая седовласая женщина сидит рядышком, и мне, родившейся после войны, не верится, что она испытала и пережила эти муки ада, побывала в страшной мясорубке, которая продолжалась почти четыре года.
– Однажды во время атаки начали бомбить. Откуда налетели самолеты? Раненые и убитые лежали еще не обслуженные. Я бегала от одного к другому, не слышала гула самолетов, так как рядом гудели танки. Ко мне подбежал солдат и кричит на ухо: «Ложись, бомбят сверху». Побежали, залегли с ним в воронку, а на том месте, где мы стояли, была большая яма, которую я увидела, когда улегся снег, а солдатик, что тащил меня в воронку, оказался мертв от осколка в голову. На сей раз спасли жизнь мне. А скольким спасла я – не считала. Просто бежала со всех ног от одного к другому, и сверлила одна мысль в голове: «Только бы был жив».
Мы не видели кровь на снегу, а ей пришлось. Мы не видели настоящего боя, а ей пришлось это испытать. Память стирает отдельные эпизоды войны, но не забудется главное, чего ждали всю войну, – День ПОБЕДЫ!
– Наша 78-я танковая пошла в наступление на город Либава. Остановились, – вновь вернулась к воспоминаниям Таисия Савельевна, – я была в санитарной машине, когда услышала стрельбу. Стреляли все наши солдаты в воздух. «Сестричка, сестричка, выходи из машины, ПОБЕДА-А-А-А!» – кричали они все дружно. Это было 3 мая. Мы уже знали, что наши ждут только подписания договора о полной капитуляции Германии, день этот и стал 9 Мая – Днем ПОБЕДЫ. Два месяца стояла наша часть в лесу. Пришел приказ о демобилизации женщин, тогда и