Как размахнется тут Эсбен, как даст троллю!
У тролля и дух вон.
Воротился Эсбен домой к отцу с матерью и к братьям.
И никто больше с той поры троллей до конца дней своих в округе не видывал.
Как Кристоффер из Драгсхольма тролля перехитрилПеревод и обработка Ф. Золотаревской
На острове Зеландия, посреди Драгсхольмского леса, стояла высокая гора. Жил в той горе старый тролль, и наводил он страх на всю округу. И в дневную пору обходили люди это место стороной, а уж в сумерки и вовсе носу туда не казали. Правда, иной раз и выпадала нужда какому-нибудь путнику миновать троллеву гору. Тогда он плевал трижды через плечо и кидал в сторону горы горсть соли. Толкуют в народе, что нет вернее средства от нечистой силы, чем соль. Только и она, видно, не всегда помогает, потому что много народу загубил в том лесу тролль.
Немало лет лютовал он этак, а все ж и ему конец пришел. И одолел его умом да смекалкой крестьянский парень, сын бедной вдовы.
Вот как все вышло.
Звали парня Кристоффер, и жил он с матерью в худом домишке, на лесной поляне, неподалеку от троллевой горы. Скудно они жили, только и богатства было у них, что тощая коровенка, да и той корму не хватало. День-деньской, бывало, режет Кристоффер траву серпом, чтобы запасти скотине сена на зиму. А летом выгонял он корову на лужайку пастись. Только много ль травы на лужайке? Пощиплет корова то тут, то там, а брюхо-то у нее все равно пустое. Уж сколько раз порывался Кристоффер погнать корову подале в лес попастись, да вдова все не пускала. Боялась она, как бы тролль и парня, и скотину не сгубил.
Вот раз ослушался Кристоффер матери и забрел с коровой в лесную чащобу. «Зря мать меня троллем пугает, — подумал он. — Его-то небось и в помине тут нет».
Шел он так час, другой — глядь, открылась ему широкая поляна, а на поляне — высокая гора. И трава тут была до того густая и сочная, что любо-дорого поглядеть. Коровенка сразу на траву накинулась, а Кристоффер развалился на лужайке и давай на рожке наигрывать.
Вдруг загулял по лесу ветер, загрохотал гром, гора расступилась — и вылез из нее тролль. А был он до того страшный, что и сказать нельзя. Руки что бревна, борода по земле стелется, голова в тучи упирается. Увидел тролль Кристоффера да как закричит громовым голосом:
— Ты откуда явился?
А Кристоффер ни жив ни мертв стоит и слова вымолвить не может. Насилу-то перевел он дух и отвечает троллю:
— И…и…из д…д…дому…
— А дом твой где?
— Н-н-н-а оп-п-п-ушке…
— А сюда зачем пожаловал?
— Да вот…корову пасти…
Услышал это тролль и вовсе взбеленился. Шипит, урчит, фыркает, ногами топочет, кулачищами трясет.
— Ишь что удумал! — кричит он. — Корову на чужом лугу пасти! Забирай свою скотину да улепетывай отсюда подобру-поздорову! А попадешься еще раз — на себя пеняй. На куски разорву! За самые тучи зашвырну!
Вытянул Кристоффер корову прутиком по спине, и пустились они оба во всю прыть наутек.
А как вернулся парень домой — стало ему совестно, что тролль на него такого страху нагнал. И надумал он тролля перехитрить.
На другое утро собрался он опять в лес, попросил у матери кусок творога и сунул его за пазуху. А в лесу отыскал он птичье гнездо, схватил там пичужку и тоже за пазуху спрятал. Вот пришел он к троллевой горе, погнал корову пастись, а сам на пригорке разлегся и давай на рожке наигрывать.
Вдруг загулял по лесу ветер, загрохотал гром, гора расступилась — и вылез из нее тролль. Увидел он Кристоффера и вовсе взбеленился. Шипит, урчит, фыркает, ногами топочет, кулачищами трясет.
— Опять ты тут? — кричит. — Ну, гляди у меня!
Схватил тролль со злости каменную глыбу да так сжал ее в кулаке, что от нее только горсть песку осталась.
— Вот и тебя я так же раздавлю, коли будешь сюда таскаться да сон мой тревожить! — кричит он Кристофферу.
А Кристоффер и глазом не моргнет.
— Силен ты, да только до меня тебе все равно далеко, — говорит он троллю. — Я вот сожму камень, так от него и вовсе одно мокрое место останется.
Нагнулся он будто бы за камнем, а сам творог потихоньку из-за пазухи вынул и сдавил его рукой что было силы. Сыворотка-то из творога и потекла.
А тролль опять кричит:
— Зашвырну я тебя сейчас за самые тучи, да так, что ты и на землю не вернешься!
Схватил тролль камень, да как швырнет его в небо! Стал Кристоффер считать. Досчитал до ста тридцати двух, и тут камень оземь грохнулся.
— Ловок ты кидать, — говорит Кристоффер троллю, — только камень-то все-таки на землю упал! А теперь гляди, как я кидаю.
Нагнулся парень вроде бы за камнем, а сам потихоньку птичку из-за пазухи вынул и бросил ее вверх. Взмыла пичужка к поднебесью — только ее и видели! А тролль-то сослепу подумал, что это камень. Он, как и все нечистые, при дневном свете худо видел. Стал тролль считать, а Кристоффер смеется:
— Не трудись. Хоть век считай — не вернется камень на землю.
Призадумался тролль, глазами заморгал. «Эге, — решил он, — а парень-то, выходит, посильней меня!». И говорит он Кристофферу:
— Пойдем ко мне в работники!
— Отчего ж не пойти? — говорит Кристоффер. — Коли плату хорошую положишь — не откажусь.
— Плата тебе будет пять далеров да корм корове на всю зиму.
Ударили они по рукам и сговорились, что явится Кристофер к троллю на закате солнца. Пришел Кристоффер домой и рассказал матери, что нанялся в работники к троллю. Всплеснула вдова руками, заплакала:
— Что ж ты, сынок, натворил! Или не знаешь: кто к троллю попадет, вовек света белого не увидит и к людям не вернется!
А Кристоффер только посмеивается:
— Ничего, матушка! Авось все обойдется!
Собрал он свои вещички в узелок, надел теплую куртку на меху — единственное отцово наследство — да и пошел себе потихоньку в лес. А тролль уж его дожидается.
— Ну, говори, что делать надо? — спрашивает его Кристоффер.
— Пойдем натаскаем воды из ручья. Кирстен сегодня пиво варить будет.
А Кирстен хозяйство у тролля вела. И была она такая грязнущая да лохматая, что страх брал глядеть на нее. Тролль ее молодой девушкой от отца с матерью к себе в услужение забрал и навеки в своей горе заточил. И хоть прошло уж с того времени триста лет, оставалась Кирстен все такой же молодой, потому что те, кто у троллей живут, ни на один день не старятся.
Стал тролль по воду собираться и притащил из горы два большущих ведра.
— Вот и ведра, — говорит он Кристофферу. — Одно ты возьмешь, а другое я.
А Кристоффер видит, что ему и порожнее-то ведро не поднять, не то что с водой. Он и говорит троллю:
— Много ль в эти ведра воды наберешь? Давай лучше разом весь ручей домой притащим!
— И то дело! — обрадовался тролль. — Пойду скажу Кирстен.
Отшвырнул он ведро и назад к горе побежал. А потом вернулся и говорит:
— Кирстен не велела весь ручей тащить. Говорит, воды девать некуда будет.
— А я за такой малостью не пойду! — отвечает Кристоффер. — Я-то думал, у тебя и впрямь стоящее дело для меня найдется!
Сунул он руки в карманы, повернулся и прочь пошел.
Совестно тут стало троллю, что нет у него для Кристоффера работы по плечу. Взял он ведра и поплелся к ручью сам. Принес тролль воды и говорит Кристофферу:
— Пойдем на болото, надо торфу для печи натаскать.
Взяли они по плетеной корзине, а в каждую — человек пять упрятать можно. Еле-еле притащил Кристоффер пустую корзину на болото. А там торфу целые горы. Поглядел на них Кристоффер и говорит троллю:
— Чем такую малость тащить, не лучше ли все болото разом уволочь?
— И то правда! — обрадовался тролль. — Сбегаю скажу Кирстен.
Потом воротился и говорит:
— Кирстен не велела все болото тащить. Говорит, некуда ей будет столько торфу девать.
— Ну, тогда я и рук марать не стану, — отвечает Кристоффер. — Я-то думал, у тебя и впрямь стоящее дело для меня найдется.
И опять совестно стало троллю. Набрал он две корзины торфу и сам домой потащил. А Кристоффер руки в карманы заложил и идет себе рядом, посвистывает.
Вернулись они домой, а к тому времени солнце взошло, и тролль спать улегся. Дневного-то света тролли не переносят, и, когда все добрые люди трудятся, они спят.
Кирстен меж тем за прялку села, а Кристоффер рядышком примостился. Спать ему не хотелось — не больно-то он наработался нынче. Вот прядет Кирстен, а волосы ее нечесаные все в прялку лезут. Проведет она рукой по лицу, а на щеках полосы черные остаются. Стал тут Кристоффер над ней насмехаться, а Кирстен рассердилась и говорит:
— Что ты все зубы скалишь? Я-то, было, обрадовалась тебе. Думала, будет с кем словом перемолвиться. Ведь уж триста лет тут ни одной человечьей души не было.
— А ты бы умылась да причесалась, — отвечает ей Кристоффер. — Вот бы я и не стал над тобой насмехаться.
И тут рассказала ему Кирстен, что тролль уж давно к ней сватается, а она ему сказала, что не даст согласия, покуда не умоется и не причешется. Вот и ходит она теперь нечесаная и чумазая, только бы за тролля замуж не идти.
— Ну, тогда придется тебе потерпеть, покуда я с ним не разделаюсь, — сказал Кристоффер.
К вечеру пробудился тролль и велит Кристофферу с ним в лес по дрова идти.
— А топоры где же? — спрашивает парень.
— Топоры нам ни к чему, — отвечает тролль, — я деревья прямо с корнем из земли вытаскиваю.
— И верно, так-то оно лучше, — говорит Кристоффер.
Пришли они в лес и стали деревья выбирать. Видят — большущее дерево стоит, ствол в три обхвата.
— Вот это подойдет, — говорит тролль.
А Кристоффер смеется:
— Этакая лучинка? Ну уж нет, выбирать, так выбирать.
Пошли они дальше по лесу и видят другое дерево. А ствол у него такой, что и шестеро не обхватят. Кристоффер на него и показал: «Вот это возьмем».
— Ты, хозяин, снизу тащи, а я тебе сверху помогать буду, — говорит он троллю.
Обрадовался тролль. «Вот, — думает, — славно! Сразу с двух концов тащить будем. И как это я раньше не додумался?»