Стены зала были покрыты прекрасно сохранившимися фресками, изображающими гуманоидов. Одни предавались медитации, другие просто бродили в задумчивости, третьи собирались в группы и о чем-то спорили или слушали учителей. Пол был выложен концентрическими кругами черного и белого мрамора.
Что это было: храм? Место общественных собраний и церемоний? Что-то еще, неизвестное человечеству? Эдвин заметил, что зал в целом имеет формулу параболоида, пересеченного плоскостью пола. Фокус параболоида, вероятно, находился в центре зала. Это должно было приводить к интересному акустическому эффекту: собиранию там всех звуков, и чтобы проверить свою догадку, Эдвин вступил в самую сердцевину мраморных кругов.
И тут же потерял сознание.
Так же внезапно он пришел в себя. Не сразу сообразив, в чем дело, он все же посмотрел на часы. Оказалось, что почти три часа он был в отключке. Поднимаясь на ноги, Эдвин испытал легкое головокружение, которое, впрочем, быстро прошло. Осталось иное ощущение — какой-то странной связи с окружающим, словно он вдруг духовно сроднился с вымершими обитателями планеты. И наоборот — когда он вернулся на корабль, в первый момент все там показалось ему незнакомым.
О своем обмороке и необычных ощущениях Эдвин никому не рассказал. Не до болячек — главное, что он может и хочет продолжать работу. Друзья же не слишком удивились его долгой отлучке, ведь им и самим доводилось так заработаться, забывая о времени и обо всем на свете.
Вечером Эдвин вышел покурить и познал Истину. Это было мгновенное и необъяснимое озарение; он понял, что означает таинственный символ: мир, разделенный надвое. Добро и Зло, Свет и Тьма, вечная борьба между ними — вот суть бытия. Глядя в небо, на незнакомые звезды, Эдвин проникся священным трепетом от открывшейся ему грандиозной картины: Вселенная словно словно гигантская шахматная доска, расчерченная на миллиарды клеток — черных и белых. Черные и белые фигуры движутся своими путями, вступая в схватки, сражаясь и погибая. Иногда это участь целых миров и цивилизаций — но исчезая физически, они возрождаются духовно, передавая эстафету другим. А что может маленькая белая пешка? Ну, кое-что может…
Фил еще не ложился, просматривая свои записи, когда в дверь его каюты постучали. На пороге стоял Эдвин. Глаза его необычно блестели.
— Ты есть зло, — сказал он. — Я уничтожу тебя.
— Знаешь, Эд, а ты ведь тоже не сахар. Но я же не выступаю так. Давай поговорим спокойно. Какие у тебя претензии?
— Ты всегда ловчил на экзаменах, — с угрюмой серьезностью заявил Эдвин. — Твой разум изощрялся во лжи и обмане.
— Да уж, — усмехнулся Фил. — Было дело. А кто не ловчил? Не всем же быть, как ты, отличниками. Надо как-то изощряться.
— Ты всегда стремился к обладанию материальными благами, а они суть зло. Ты осквернил святилища древних народов своими нечистыми помыслами и деяниями.
— Ну, стремился… Да, к материальному… И небезуспешно.
Это, к твоему сведению, называется коммерческой жилкой. Надо уметь жить. А если ты имеешь в виду ту историю на Веге III… Да, я продал часть безделушек налево — все так делают! Иначе бы нам вовек не собрать денег на эту экспедицию, и мы не нашли бы Мечту.
— Твои оправдания бесполезны, — покачал головой Эдвин. — Я уничтожу тебя.
— Как, интересно? — вновь усмехнулся Фил.
— А вот так, — Эдвин описал рукой в воздухе круг и перечеркнул его. Так не стало Филипа Томсона.
Дверь в каюту Джейн была приоткрыта. Эдвин вошел без стука.
Навстречу ему раздался вздох.
— Я знала, что ты придешь, Эд, — прошептала девушка. — Я ждала…
— Ты есть зло, — холодно произнес Эдвин. — Я уничтожу тебя.
— О чем ты? Если про Фила, то у нас с ним ничего не было.
— Силы Тьмы дали тебе красоту, дабы смущать разум и разжигать низменные инстинкты. Твоя внешность вводит во искушение и отвращает от путей Света.
— Боже мой, Эд, я же не виновата, что такой родилась!
— Это можно исправить, — сказал Эдвин, вычерчивая магический знак. Так не стало Джейн Ламонт.
Утром Эдвин проснулся и вспомнил все. Он не испытывал жалости или угрызений совести. Было только чувство исполненного долга. Он прислушался к тишине и решил не вставать.
Весь день Эдвин провел в постели, и хотя тело его было неподвижно, мысль не прекращала своего движения ни на минуту.
Только к вечеру он поднялся на ноги, кое-как оделся и нетвердой походкой вышел из корабля. Там он сел на ступеньку трапа и стал смотреть, как в сером океане пустыни тонет багровое солнце.
Он понял: мир не разделен, а зачеркнут. «Ничего нет» — вот истинный смысл знака. Нет ни Добра ни Зла; ни Света, ни Тьмы.
Бытие иллюзорно, и ничто в нем имеет значения. Живые существа борются за существование, разумные — стремятся к познанию и власти над Вселенной, но все это лишь бессмысленная суета, бесконечная пьеса абсурда, бег по кругу в погоне за призраками, блуждание в зеркальном лабиринте. Есть только один способ вырваться из него…
Эдвин поднял руку и ленивым движением зачеркнул сам себя.
Так не стало никого.
Когда зашло солнце, подул ветер. Струи песка зашуршали по обшивке звездолета. Корабль медленно погружался в пучину мертвого океана планеты Мечта.
ТОЧКА ОТСЧЕТА
Я захлопнул люк и уставился на красный огонек таймера, отсчитывающего время до запуска. Секунды тянулись невыносимо медленно…
Другого выхода не оставалось. Они решили наложить на проект свою грязную лапу. Федеральная безопасность, звездно-полосатый флаг и все такое прочее. На что мы надеялись? В каждой башне из слоновой кости найдется достаточно «жучков» и стукачей. В таком мире мы живем. Но теперь не видать им машины времени как своих ушей. Только бы не успели отключить питание!
Таймер высветил «ноль», и тут же началась вибрация.
Закружилась голова, вещи вокруг стали менять цвет и форму… И вдруг все индикаторы погасли. Наступила тишина. Они все-таки вырубили ток. Но странные явления не прекращались. Энергии хватило на то, чтобы запустить темпоральный генератор, но теперь реакция в нем стала неуправляемой. Тахионный вихрь уносил меня в прошлое, к началу времен…
Я стоял в центре Морской Звезды, вычерченной на прибрежном песке, и смотрел, как разгораются фосфорическим светом ее линии и магические знаки. Повелитель смотрел на меня. Его чешуя блестела в свете трех лун, а хвост подрагивал от нетерпения.
Нельзя было заставлять его ждать.
У меня не было выбора. Воля повелителя — закон. Даже безумная и злобная воля. Как такая могла взрасти в мире света, под ярким Солнцем? Пусть боги ответят на этот вопрос, нам же, смертным, остается повиноваться.
Я стал читать заклинание. Язык плохо слушался меня, а вокруг становилось все темнее и холоднее. Наконец, Звезда вспыхнула холодным огнем, и я провалился во тьму…
Я очнулся на холодном каменном полу в огромном пустом зале.
С лепного потолка скалились химеры и прочая мифологическая нежить. Осмотревшись вокруг, я понял, что не одинок: в другом углу сидел, завернувшись в темный плащ, человек и, кажется смотрел в мою сторону. Я помахал ему рукой, он вяло отозвался.
Проглотив комок в горле, я спросил:
— Эй, вы меня слышите?
— Да.
— Где мы находимся?
— Не знаю. Должно быть, в аду.
— Разве похоже? — я встал и, продолжая осматриваться, подошел к нему. Он испытующе посмотрел на меня и тоже поднялся с пола. Видок у него был странный, какой-то средневековый.
— Как вы сюда попали? — решил уточнить я.
— А вы? — буркнул он.
Я не знал, что ответить. Пусть мы с правительством и испытываем друг к другу взаимную неприязнь, но выдавать тайну врагам не хотелось бы. Все-таки я люблю свое многострадальное Отечество. Он, похоже, терзался аналогичными сомнениями. Однако вполне можно было обменяться несекретной информацией.
— Меня зовут Адам Свенсон.
— Глог Джарл.
Вот и познакомились. Но что за имечко! Из какой же он страны?
— С какого вы острова? — спросил он.
— Я — с материка, — такой ответ ничем не грозил.
— Но материк необитаем! — удивился он. — Или вы из совсем иного времени?
— Вероятно, — пожал плечами я.
— Мне кажется, вы знаете больше меня, — заявил он. — Вы совсем не боитесь.
— А я вообще не из пугливых.
— Но вы знаете, где мы находимся?
— Могу только догадываться. По-моему, это ловушка.
Специальная ловушка для путешественников во времени.
— Возможно. Но какой маг или демон установил ее?
Не успел я удивиться вопросу, как в зале потемнело. Глаза моего собеседника наполнились ужасом. Я обернулся и увидел, как сверху спускается черное облако, обретая подобие человеческой фигуры. Похоже, это действительно был демон, хоть я никогда в них и не верил.
— Приветствую вас, людишки, — пророкотал его голос. — Добро пожаловать во Тьму.
Глог пал на колени и забормотал молитву. Обращался он к богу Солнца и духам четырех стихий. Но это не помогло.
— Бесполезно! — заявил демон. — Твое Солнце еще не родилось. Ваша Вселенная еще не возникла и не возникнет никогда.
Об этом я позабочусь.
— Простите, но как тогда объяснить наше существование? — осмелился возразить я.
— Флуктуации. Волны хаоса. Они оставляют после себя души разумных существ из виртуальных миров. Вот как вы, например.
— Мы — души?
— Ну, разумеется. Не думаешь ли ты, человечек, что присутствуешь здесь во плоти? Тут нет ничего, принадлежащего материальному миру. Все, что ты видишь вокруг, лишь твои представления, оставшиеся от прошлой жизни. Спроси своего собрата по несчастью — ему мерещатся темные воды и мангровые заросли. Ведь он совсем из другого мира. А вот, что вас ждет…
По мановению руки демона стены стали прозрачными, и сквозь них стало видно залы, заполненные существами в белых халатах.
Они сидели вдоль стен, уставившись в темные экраны и бесконечные ряды индикаторов. На всех горела одна цифра — «ноль».