На нашем поле (принадлежащем конно-спортивной базе), где гуляют лошади и собаки, есть место, которое действительно можно назвать нехорошим. Много лет сюда приезжали машины с песком, но никак не могли засыпать болото, каждый год проступавшее из земли.
Там его и нашли.
Врачи диагностировали сотрясение мозга и частичную потерю памяти. Из больницы он вышел совсем другим человеком — перестал верить во всякую чепуху и занялся бизнесом.
Наши отношения с ним прекратились.
Честно говоря, я его боюсь.
Кто знает, не скрывается ли за дежурной улыбкой дьявольский оскал порождения Тьмы?
ФЭНТЕЗИ(рассказ-шутка)
В автобусе было жарко и душно, стоящий в проходе народ нависал над сидящими, дорога была не слишком ровной, и всех качало из стороны в сторону. Однако для Славы и Андрея, как и для большинства советских, а впоследствии русских людей это было привычно. Несколько раздражали только монотонная безостановочность движения да мелькание деревьев за окном.
Между друзьями происходил важный разговор о высоких материях — дело в том, что Слава был начинающим писателем, а Андрей — его читателем и критиком.
— Слушай, я не понимаю, что с тобой происходит, — говорил Андрей. — Раньше у тебя все было ясно: космонавты, ракеты, инопланетяне… А теперь пошла какая-то сказка сплошная. Замки, волшебники, рыцари… Ты в детство впал, что ли?
— Сам ты впал. Это же «фэнтези», самый сейчас модный жанр.
Ты вон по прилавкам посмотри.
— Ну, не знаю. Но ты бы хоть писал про людей. А то у тебя еще куча каких-то непонятных.
— Кто, например?
— Скажем, эльфы. Я так помню, это из «Дюймовочки» — вроде маленьких человечков с крылышками. А у тебя получается что-то другое.
— Вспомнил, тоже — «Дюймовочку»! Тут не в размерах дело.
Эльфы — это прекрасные и светлые существа.
— Ты уверен? Ну ладно, а тролли кто такие?
— Это такие злые и страшные, вроде чертей.
— А гоблины?
— Гоблины тоже страшные, но не обязательно злые. И еще они любят эль.
— Что за эль?
— Ну, это такое старинное английское пиво.
— Так бы и сказал.
— Они его сами варят. Это хорошо у Саймака описано.
— В общем, команда самогонщиков.
— С кем я связался! — всплеснул руками Слава. — С каким отсталым человеком!
— Может, я и отстал — тогда мне лучше видно, куда тебя заносит.
— Тебе Толкина читать надо.
— Ну видал я твоего Толкина за пятьсот рэ. Подумал и купил детективчик за полтинник.
— Куда мы идем!
— Ладно, ладно. Ты вот мне скажи: Толкин твой — англичанин?
— Ну.
— Ну и остальные тоже иностранцы. Они по своим народным сказкам и пишут. А ты с какой стати это делаешь? У нас и своей нечисти достаточно. И сказок своих полно.
— Что ж мне, про Бабу Ягу писать? Похоже, это ты в детство впал. Не смеши. Наши сказки слишком глупые.
— Эх ты, Слава КПСС!
— Молчи уж, Андрей Первозванный!
После этого обмена обзывательствами беседа могла бы принять неконструктивный характер с непредсказуемыми последствиями, но в этот момент автобус неуклюже вырулил и остановился.
Пансионат «Зеленый дол» производил дикое впечатление. В первую минуту могло показаться, что некая волшебная сила выдернула современный многоэтажный дом из района московских новостроек, перенесла его по воздуху и поставила здесь, прямо в чистом поле. Метрах в двухстах темнел лес.
В вестибюле было довольно красиво. Помимо прочего, там стояли четыре игральных автомата, один из которых даже работал.
Выстояв очередь, друзья получили ключи и поднялись на лифте в свою комнату. Комната представляла собой вполне комфортабельный гостиничный номер. За стеной раздавался шум: похоже, туда въехала семья с маленьким ребенком.
— Едешь на природу, а попадаешь опять в муравейник, — недовольно проворчал Слава.
— Зато кормят на убой, — сказал Андрей.
— Только и разницы, — кивнул Слава и завалился с ногами на кровать. За окном ярко светило солнце, и ничего не хотелось делать.
В лес они вышли только во второй половине дня. Но и здесь было довольно людно.
— Тоже мне лес! Тут, наверное, и нет ничего — все вытоптали.
— Надо просто пройти глубже.
— А назад-то вернемся? Заведешь, как Сусанин.
— Да разве здесь заблудишься?
Самоуверенность Андрея в какой-то степени оправдала себя: где-то в чащобе они наткнулись на потрясающий малинник и там затормозили надолго. Слава сказал, что это он наколдовал и стал излагать Андрею теорию заклинаний по новейшим западным источникам. Андрей не слушал. Малину он собирал преимущественно в рот. В лесу пели птицы.
Слава первым заметил, что стало темнеть. Это его несколько удивило. Он посмотрел на часы: секундная стрелка была неподвижна.
— Эй, сколько на твоих? — крикнул он Андрею.
Тот чертыхнулся:
— Батарейки сели.
— А мои встали.
— Значит, мы без времени. Может, будем обратно выбираться?
— Ну, пошли.
Андрей уверенно зашагал вперед, Слава шел сзади. Его вдруг охватило неприятное чувство: не могли они столько времени провести у малинника, что-то не так. «Нет, слишком богатое у меня воображение», — одернул он себя. Андрей остановился.
— Так. Где-то здесь мы свернули с тропинки. Справа было корявое дерево — вот оно, а слева было видно ЛЭП… Что-то не видно.
— Да стемнело уже. И елки загораживают.
— Не помню я этих елок.
— Так, может, не здесь?
— Да здесь, вот же дерево. Черт! Ладно, на тропинку вышли, ну и потопали.
Топали они не меньше часа. Под конец уже и Андрею стало не по себе. Порой ему казалось, что кто-то недобрый наблюдает за ними из-за деревьев. Раз или два он слышал, как хрустели ветки где-то в стороне, что-то пыхтело. Было уже совсем темно — может быть, виноваты в этом были тучи, наползающие на небо — когда друзья опять оказались у корявого дерева.
Слава охнул. Андрей выругался. В ответ ему вдруг раздался низкий утробный хохот, переходящий в глухое ворчание. В кустах захрустело, на мгновение показалась большая туша неясных очертаний, и снова все замерло и затихло.
— Медведь, — сказал Андрей.
— Сам ты медведь, — пробурчал Слава. — Разве медведи смеются?
— Может, это так сова кричала.
— Ладно, — кивнул Слава. — Я тебе раскрою один маленький профессиональный секрет: писатель-фантаст не должен верить в то, что пишет. Иначе это плохо кончится.
— К чему это ты?
— Да так.
— Кончай трепаться. Что делать-то будем?
— А чего? Ночевать придется, — Слава истерически захихикал.
— Ну что ж, утро вечера мудренее, — согласился Андрей. — Думаю, звери нас не съедят. Они людей боятся.
— Нет, я не смогу, — простонал Слава. — Проклятое воображение! Я с ума сойду. Неужели здесь нигде поблизости жилья нет?
— С какой стати?
— Ну, может, деревня какая. Колхоз. Что-нибудь.
— Может, и есть. Кто-то ж эту чертову тропинку протоптал.
— Да перестань ты черта поминать!
Андрей замолчал, и в зловещей тишине было слышно, как Слава бормочет свои заклинания.
«Не поможет, — подумал Андрей. — Здесь тебе не Англия.»
— Ну заявимся мы, — сказал он вслух, — в твой колхоз. Ты уверен, что нас пустят переночевать? Народ сейчас недоверчивый.
В связи с ростом преступности.
— Думаешь? Слушай, я бы сейчас все отдал…
— Да чего б ты отдал? Малину?
— Я б им свой роман новый рассказал, — сказал Слава, — еще не написанный. С замками, волшебниками и рыцарями. И с эльфами и гоблинами. Длинный. Только чтоб пустили.
Андрей засмеялся. И вдруг заметил огонек — далеко, за деревьями. Не говоря ни слова, он схватил Славу за руку, и через мгновение они оба почти бежали, спотыкаясь о кочки, задевая за ветки и шумя на весь лес. Огонек оказался даже не костром, а окном одинокой избушки. Друзья обошли ее кругом и постучали в дверь.
Дверь открылась почти сразу, как будто их ждали. На пороге показалась старушка в платочке.
— Здравствуйте, бабушка, — вежливо сказал Слава.
— Здорово, коли не шутишь, — не по возрасту бодро ответила старушка скрипучим голосом.
— Мы в лесу заблудились, — продолжил разговор Андрей. — Пустите переночевать.
— Ну, заходите, добры молодцы. Я вас накормлю, напою и спать уложу, — старушка повернулась и ушла в избу.
— Чокнутая, — сказал Слава.
— Юморная, — возразил Андрей. — Не бери в голову.
Внутри было хорошо и уютно. В настоящей русской печке как раз поспели пирожки — вкусные и горячие. Запивали парным молочком. Было еще много вкусных вещей. Гости были очень довольны. Одно было странно: бабка как будто все время ждала от них чего-то, но, видимо, не дождавшись, проводила на ночлег.
Слава заснул моментально, а Андрей, не успев сделать этого раньше, вынужден был терпеть Славин храп и вздохи. Сквозь сон ему послышались голоса. Говорили, вроде бы, под окном.
— Наобещал с три короба, — ворчал низкий голос. — Хорош врать. Дайте, я с ним потолкую.
— Не кипятись, — возражал скрипучий голос. — Хлопцы-то городские, непривычные. Устали, вишь, сморило их.
— Сам же их водил! — возмущался тонкий девичий голосок. — Шутки твои дурацкие, шкура ты толстокожая.
Послышался глухой рев, журчание воды, потом кошачье мяуканье — и все стихло в порыве ветра. «Бред», — подумал Андрей, переворачиваясь на другой бок и погружаясь в сладкие сны.
Проснулись друзья поздно. В окно било солнце. Андрей встал первым.
— Надо спросить дорогу в пансионат, — сказал он.
Но изба оказалась пуста: старушки не было. Хотя было накрыто на стол — маслянистые блины еще не успели остыть.
Большая черная кошка посмотрела на Андрея зелеными глазами и выпрыгнула в окно.
— Бабки нет, — сообщил Андрей, возвращаясь в комнату. — Наверное, пошла за продуктами.
— Куда?
— Черт ее знает. Может, в деревню. У нее ж хозяйства совсем нет — дом на поляне.
— А нас в пансионате не хватятся?
— Разве что в столовой. А вообще, может, мы в Москву уехали по срочному делу. Или ушли в поход с ночевкой.