- Сделал что мог, - ответил врач. - Кстати, хочу тебе вернуть вещь твою. Портретик Пушкина.
Михайлов забыл уже об этом портретике. А был это подарок физика-инженера Зайцева. Зная увлечение Михайлова Пушкиным, инженер при помощи какой-то из своих хитрых технологий перенес изображение поэта с журнальной вырезки на металлическую пластинку. Это была небольшая пластинка блестящего металла прямоугольной формы с абсолютно гладкой поверхностью, на который, если посмотреть на нее под определенным углом, был виден профиль Пушкина. Вещица эта попала с Михайловым в больницу, он показывал ее главврачу, да так она и осталась у главврача в суматохе спешной выписки Михайлова.
- Каждый день смотрел на нее, - сказал врач. - Все тебя вспоминал. Где же она? Вот черт! Клал же, вроде, в карман... Или только хотел? Наверно, в кабинете забыл. Ну, стало быть, в больнице отдам, как приедем. Да... Такие дела... Видишь, вытащил тебя. Хоть какая-то радость... А вообще, дерьмо наша жизнь, дерьмо! Такое же дерьмо, как то, которым этот вот Ибрагимов свои овощи удобряет.
Они проезжали мимо оранжереи, которую устроил "вольняшка" Ибрагимов, татарин, бывший агроном, отбывший срок и оставшийся тут на поселении. Перевез он сюда с материка и семью.
- Кстати, - прищурился врач. - Я слышал, когда Ибрагимов на работе, к жене его начальник вашего конвоя похаживает! Ты ничего не знаешь об этом?
Январь 1837 г. Кашперов.
На свадьбе рыжей Ципойры и Янкл-Довида сват веселился больше всех. Надо было видеть, как он откаблучивал хасидскую пляску! Выпил лишку. "Да возрадуются и возвеселятся! Лехаим! Говорят же: пьян как сапожник! Ну так а что ж свату не выпить? Сват подобен сапожнику!"
Шел январь 1837-го, и это была первая свадьба в Кашперове в этом году. Сват Менахем-Гецл еще не догадывался, что это будет его самый доходный год! По какому-то не понятному Б-жьему велению в этот год в Кашперове вышло замуж, наверное, столько же девушек, сколько в прошлом году в целом Бердичеве!
Но что же наша дочь маклера-сахарника Брайнделе? Та, которая и на рояле, и по-французски? Про которую было ясно, что в девушках на засидится? Нашла и она себе и любовь, и достойную партию. Человек аж из самого Киева! Да кто! Родственник Файфермана! Какая нелегкая занесла такого большого человека в забытый Б-гом Кашперов? Дела, дела. Сахарные дела с маклером Шейгецом. В доме маклера этот большой человек и остановился. Звали его Зорах-Юдл, и собою он был красив необычайно. Ну и, ясное дело: воспитание, образование. Каким из своих достоинств покорил он сердце самой завидной кашперовской невесты, мы не знаем. Не состоянием же! Нет, конечно. Деньгами Брайнделе не удивишь. Эта девушка искала богатства другого рода - духовного. Мы же возьмем на себя смелость предположить, да простит нас девушка Брайнделе за недостаточную возвышенность мыслей, что просто влюбилась она, потому что пора пришла уж девушке влюбиться. А тут такой красавец! А родители! Как они были бы рады такому зятю! Шутка ли - родственник Файфермана!
И вот - помолвка. В доме маклера собрались самые уважаемые граждане Кашперова. Один солиднее другого: сидят чинно с покрытыми головами. Тут и раввин, и кантор и даже синагогальный служка. Раввин скрепляет условия помолвки, кантор зачитывает их вслух, и вот уже все принялись бить тарелки: швыряют их от всей души на пол и кричат: "Мазлтов! Мазлтов!"
В условиях помолвки все описано: подарки, приданое, неустойка в случае отказа от заключения брака...
Со дня той помолвки минуло с полмесяца. И вот идет по улице человек. Сутулый, с горестным лицом. Что ж такого? Вот если б человек шел и улыбался во весь рот, так это было бы странно. Прохожие, пожалуй, оборачивались бы на него - не сумасшедший ли? А горевать - еврею всегда найдется о чем горевать. "Несть человека без своих горестей". Неустойка за отказ от заключения брака? Черт бы с ней. Родственник Файфермана? Черт бы с ним, и черт бы с самим Файферманом, и черта б его батьке! Киев? Сгореть бы ему! А дочку жалко. До слез жалко свою дочь маклеру Шейгецу. Посмотреть на нее - сердце кровью обливается! Кто не видел несчастную красавицу Брайнделе в те дни - должен жить на год дольше. Разневестилась Брайнделе... Хотите знать, как это вышло? Думаете, пожалуй, что вероломный Зорах-Юдл, большой человек из Киева, жениться передумал и разбил сердце девушки? Куда там! Сама она себе сердце разбила. А жених разве что не слишком тому препятствовал.
Вот как было. Есть такой русский поэт Пушкин. А точнее, был. Потому как в конце января сего года застрелен поэт Пушкин в Петербурге. Дошло и до Кашперова это известие. Ну, "до Кашперова" - это громко сказано. Кто в Кашперове знал Пушкина? Брайнделе Шейгец! И не просто знала, а была горячей поклонницей, и многие его стихи помнила наизусть. Книги по ее заказу отец выписывал из Киева, сгореть бы этому городу еще раз! А однажды на "Красных торгах" сидел за прилавком один заезжий человек, продавал всякую всячину, и лежала у него на прилавке вещица - металлическая пластинка, миниатюрный портретик Пушкина. Как увидела эту штучку Брайнделе - тотчас и купила, не торгуясь.
Известие о смерти любимого поэта заставило девушку рыдать. В таком состоянии и застал ее жених. Брайнделе держала в руках пластинку с профилем поэта, и на глазах ее были слезы. Жених, понятно, встревожился, стал спрашивать, в чем дело. Девушка, всхлипывая, указала ему на газету, лежавшую на столике. Зорах-Юдл схватил листок, обеспокоено забегал глазами по заголовкам... и увидел. Брови нахмурились, взгляд посерьезнел. Дочитав сообщение до конца, молодой человек сочувственно посмотрел на невесту.
- Да, плохи дела.
- Как же так? - сквозь слезы воскликнула Брайнделе, - Как же такое могло получиться?!
- Что ж. Всякое бывает. И на старуху бывает проруха. Не надо плакать. Как говорится: "Б-г дал, Б-г взял". Переживем.
- Дал-то Б-г! А взял какой-то француз!
- Какой-то?! Мне бы в год половину того дохода, что этот "француз" имеет в месяц! Он, кстати, такой же француз, как и мы с тобой.
- Как это?
- Да так, что ведь он еврей! Ты разве не знаешь?
- Дантес еврей?!
- Что за Дантес? Я про Ротшильда говорю.
- При чем же тут Ротшильд?
- Ну так это же он сыграл на понижение варшавских акций.
- Да при чем же тут акции?!
- Да при том, что мы с твоим отцом скупали их всю зиму, и считали, что расти они будут до апреля уж точно! А тут пишут, что они упали. Да ты ж мне сама дала эту газету!
- А про Пушкина... Ты не нашел, что ли?
- Что еще за Пушкин? - Зорах-Юдл снова встревожено уставился в газету.
- Поэт Пушкин.
- Ну, знаю. Так что ж он?
- Скончался.
- Благословен судия праведный! Чего ж ты плачешь?
- Так скончался же! - пролепетала Брайнделе.
- Тьфу, прости господи! - воскликнул Зорах-Юдл. - Я уж думал, беда какая стряслась! А тут какой-то Пушкин!
- Какой-то?!
И тут, ни с того, ни с сего, не выпуская из рук металлического портретика, Брайнделе закатила жениху такой скандал, что... Что в результате он уж оказался ей не женихом. Рассорились молодые люди вдрызг, и ничего потом не помогло. Увещевания родителей, соседей, подруг - все было напрасно. Брайнделе, честно сказать, на следующий день и сама не могла взять в толк, что такое на нее вчера нашло и что за муха ее укусила! Но сделанного не воротишь. Девушка она была гордая, прощения просить не собиралась. Таков же оказался и жених. Расстроилась помолвка. Такое злосчастье.
Чуть позже решил сахарник Шейгец отправить дочь на время к родне в Мазеповку. Пусть девушка обстановку сменит, глядишь - и развеется. Пользуясь оказией, напросился к ней в попутчики, по какой-то своей надобности, до железнодорожной станции сват Менахем-Гецл.
- Хватит уж тебе убиваться, Брайнделе-сердце! - говорил сват девушке по пути. - Унынье - это ведь грех! Думаешь, я тебя не понимаю? Так бы мне не знать лихорадки, как я тебя понимаю. Девушка - она ведь подобна сапожнику. Сапожнику горько, когда любовь у него не сбылась, так же и девушке. Ничего, милая, будет и на твоей улице праздник. "Облегчение и спасение да приидут на иудеев". Хотя, по правде сказать, жизнь человеческая - не подарок. Сказано: "Не по своей воле живем..." Но на твоей свадьбе мы еще погуляем, это уж я тебе обещаю! Найдутся и на тебя четыре древка и балдахин. А иначе - подавиться мне вон той мельницей татарина Ибрагимова! Кстати, люди говорят, пока мельник на рынке, к его жене урядник похаживает... Ты ничего не слыхала об этом?
Л. тронулся
"...Кажется, совершенство звука уже достигнуто, и рождена абсолютная музыка. Но эти гениальные безумцы вновь шагают за горизонт и являют нам новые, доселе невиданные гармонические чудеса! Группа постоянно прогрессирует. Старые хиты по-прежнему звучат свежо и актуально, а две новые композиции, которые Л. представил на концерте в клубе "Марки"... Нет, об этом бесполезно писать, это надо слышать! Как известно, до выхода нового альбома группы "Л. тронулся" остается меньше месяца, и уже сейчас нет сомнений, что он, как и все предыдущие работы этого коллектива, явится очередной революцией в рок-музыке".
Л. - это я. Точнее, это мой сценический псевдоним. По паспорту меня зовут Леонтий Пшеничников. А моя группа называется "Л. тронулся". Это название я придумал давно, когда еще только начинал. Тогда я думал, что буду заниматься авангардной экспериментальной музыкой, вот и подобрал соответствующее название для проекта. А потом мы стали исполнять нечто более традиционное. Ну и вообще, оказалось, что мы одинаково сильно играем и блюз, и хард-рок, и психоделик, и все такое...
Обычно мой день начинается с чтения новостей в сети. В передовых статьях всех газет идет речь о моих концертах, альбомах, интервью, и т.п. Ну а дальше - всякие другие приятные новости.
Москва и Лондон объявили себя городами-побратимами.
Спикер Государственной Думы России согласился стать председателем оргкомитета международного байкер-шоу.