Конечно, неплохо было бы сейчас пройтись до старой своей школы и до родного дома. Тот дом, в котором мать Волмара и Беаты когда‑то снимала квартиру, уже много лет как снесли, но школа, судя по всему, до сих пор работала.
Волмар сел на камень и пустил блинчик по воде. Блинчик вышел так себе: камень быстро утонул.
— Я лучше могу, — похвасталась Марика.
— Верю.
Волмар взгляделся в очертания зонда.
Доплыть до него будет затруднительно — вода холодная, а расстояние со временем увеличилось.
Зонд.
Он большой и белый, весь искореженный. Он рухнул с неба, и его Мудрое Самосознание давно угасло. Когда это было? Да и было ли вообще у него Мудрое Самосознание?
В свое время, рассказывал Леннарт, машины выдумали всю эту ерунду с супергероями. Зачем? Чтобы люди оставались в этой песочнице. Играли в детские игрушки. Машины решили однажды, что прогресс суть зло, и заморозили развитие человечества — равно как и свое собственное.
«Это не Мудрые Самосознания. Это Глупые Самосознания», — говорил Леннарт.
Он вообще много чего говорил.
— Ладно, — сказал Волмар. — Подожди меня тут.
Он помедлил, а затем расстегнул куртку и снял ее, стянул через голову футболку, стащил штаны, скинул кроссовки, и вскоре остался в одних только полосатых тонких трусах на продуваемом ветрами берегу.
И поежился.
Марика смеялась не переставая.
— Погоди–погоди! — вдруг закричала она. — Минутку!
Подойдя поближе, Марика ткнула его в живот пальцем.
— А ну, напрягись, — потребовала она.
— Что за ерунда, — просипел Волмар, но все же напрягся.
— Еще, — сказала Марика. — Ну. Ну, я верю в тебя!
Наконец она убрала палец и хихикнула:
— Ладно, всё не так плохо. Можно я твое плечо еще пощупаю?
— Нет, — сказал Волмар.
— Эх, — надулась она.
Волмар оглянулся на нее, затем сунул озябшие ладони под мышки и побрел по мелководью в сторону зонда. Хорошо, в прошлые века еще истребили всех возбудителей болезней и паразитов, и заболеть от холода было нельзя. Умереть‑то можно, от переохлаждения, а вот простудиться нельзя.
Зайдя на достаточную глубину, Волмар нырнул.
На вкус вода была соленой, а глаза, когда он открыл их в толще воды, защипало. Но он привык — все свое детство он купался в подобной воде. Тело само вспоминало полузабытые движения. Волмар сориентировался, где здесь находится его цель — зонд — и сквозь зеленые массы воды двинулся туда.
Тот пляж, где погибла Аннели, затопило водой.
Наверное, он уже миновал это место — Волмар не знал этого точно, да и не хотел знать.
Йенни было тогда три года. Волмар и Аннели работали не покладая рук. Аннели получала пенсию, как героиня — но этого не хватало, и она тоже устроилась на работу. Все герои работают, и в этом их отличие от злодеев. Даже у этого Карла, вероятно, есть постоянное место работы.
Все было хорошо.
А потом Аннели сказала, что убьет Леннарта.
Леннарт и Волмар дружили в детстве. Волмар восхищался им, своим другом–супергероем, даже пытался ему подражать. Они вместе думали, как бы преодолеть действие вакцины — чтобы Волмар тоже смог стать супергероем; но так ни к чему и не пришли. А потом их пути разошлись. Потом — в университете уже — Волмар узнал, что Леннарт стал злодеем.
«Я нашел, чем можно нейтрализовать вакцину, — сказал ему Леннарт на этом самом пляже. — Неужели ты не рад? Почему же я не вижу радости в твоем лице, Волли?»
Потому что ты убил мою жену.
Вот почему.
Волмар доплыл до узкой и длинной бреши, разделявшей бок зонда на две половины. Рана, оставленная чем‑то. Отсюда зонд казался огромным и мертвым зверем. Волмар подплыл поближе и сунул руку в брешь.
Там ничего не было.
Не веря, Волмар снова и снова шарил рукой по внутренней поверхности камеры, пока у него не закончился воздух, и ему не пришлось всплыть, чтоб сделать вдох. Но даже так Волмар еще дважды спустился вниз — и все для того, чтоб убедиться в ужасной правде: контейнер пропал.
Конечно, с ним много что могло произойти за эти годы. Но Волмар был уверен: его забрал Леннарт.
Леннарт.
Он уже здесь, в Каскинене. Газета была не сегодняшней.
Как ни странно, но Волмар почувствовал облегчение.
Словно страшное уже произошло, и наконец можно было теперь не бояться ничего: хуже, чем сейчас, точно не будет. Страх тоже имеет предел. Волмар развернулся — и поплыл обратно к Марике.
— Что ты искал‑то хоть? — спросила она, когда Волмар тер скрученной футболкой мокрую спину.
— Ужасное оружие, — ответил Волмар.
— И как, не нашел?
— Нет.
— Я вот что думаю, — сказала Марика. — В нашем языке слово «оружие» это вроде инструмент. Однако ты назвал инструмент ужасным. Это инструмент для убийства?
— Да.
— Такие бывают? — живо заинтересовалась Марика.
— Раньше были.
— Древнее оружие для убийства! — сказала Марика. — Не зря я с тобой увязалась, Волмар. Жуткие вещи узнала! Пойдем в гостиницу, там хоть обсохнешь. Что с тобой?
Она щелкнула пальцами перед его лицом.
— Леннарт будет убивать. Уже сегодня начнет, — тоскливо произнес Волмар. — А я не могу ему помешать.
— И что? — улыбка Марики поблекла.
— Тебе не понять, — сказал Волмар. — Ты же и сама… Ты же суперзлодейка.
Улыбка на ее юном лице окончательно пропала.
— Ох… — сказал Волмар. — Прости. Прости, пожалуйста, я не хотел.
— Да всё ты хотел, — сказала Марика. — Пойдем. Хватит уже на ветру стоять, как идиот.
Она повернулась и пошла. Спина ее была прямой и словно бы излучала обиду. Помедлив, Волмар назвал себя идиотом, что вообще не разбирается в людях, и двинулся следом.
В гостинице «Хюта» их уже поджидал молодой человек с алой перевязью через грудь. Он окликнул Волмара, когда тот шел наверх, в их с Марикой номер.
— Подождите!
Марика уже поднялась и потому не слышала этого. Волмар же, поколебавшись немного, спустился обратно в вестибюль. Карл наверняка подослал этого парня. Хороший шанс извиниться, а заодно — и предупредить тощего супергероя, что надо бежать отсюда со всех ног, пока не поздно.
Парень протянул ему крепкую руку.
— Приветствую. Матиас Ильвес.
— Волмар, — ответил он, всматриваясь в это молодое, чуть скуластое лицо с яркими глазами.
Возникла пауза.
Наконец Матиас вздохнул и сказал:
— Неловко с Карлом получилось. Он вас не сильно расстроил своими выходками? Мы все считаем его напыщенным болваном. Нас здесь трое, в Лянси–Суомен, не считая Карла — он из столицы. Приезжает, инспектирует нас… Томми говорит — у Карла нет ни семьи, даже друзей, только супергеройство да бутылка, — Матиас постучал по шее и негромко рассмеялся. — Поэтому он такой странный.
— Да все нормально, — сказал Волмар.
— Я вам хочу одну вещь показать, — произнес Матиас. — Я ее на пляже нашел.
Он поднял с пола чемодан, до этого стоявший у его ног, и кивнул в сторону подсобки. Парень–вахтер, читавший газету «Ворчун», с готовность вскочил и открыл перед ним дверь — впуская в служебное помещение.
— Не хотелось бы, чтобы люди видели такое, — извинительно произнес Матиас. — Секретничаем…
— А что там? — нахмурился Волмар.
Он уже начал подозревать, что вовсе не Леннарт распотрошил тайник, а местные. Матиас, например.
— Что это?
— Увидите, — уклончиво ответил Матиас.
В подсобке было темно и душно. Единственная лампочка чуть заметно подрагивала над потолком. Словно бы пол на втором этаже ходил ходуном. Волмар поднял голову — но тут Матиас раскрыл чемодан и подозвал его поближе.
Волмар подошел.
В чемодане лежал контейнер, поеденный тусклой ржавчиной и с превратившимися в труху зажимами. Даже звездное железо, несмотря на свою огромную прочность, со временем ржавеет. Артефакт Эпохи Звезд. У Волмара перехватило дыхание — как и в тот день, когда Леннарт впервые продемонстрировал ему свою находку. Контейнер был раскрыт, и было видно, что он пуст. То, что было внутри, пропало.
— А где?… — начал Волмар.
— Признаться, я думал, что там будет лекарство, — сказал Матиас тихо. — Известно ведь, что Вестерлунд искал способ нейтрализовать действие вакцины. Я думал, здесь будет оно, лекарство. А там… было нечто совершенно мне не нужное — безделушка какая‑то. Оружие.
У Волмара чуть отлегло от сердца.
— Где оно? — спросил он.
— Оно мне было не нужно, — повторил Матиас. — Поэтому я вернул его Вестерлунду. Его законному владельцу.
Волмар не успел даже осознать сказанное. Матиас с оттяжкой ударил его в живот, и Волмар упал, увлекая за собой стул с раскрытым чемоданом. Боль была ужасной. Волмар скорчился и беззвучно раскрыл рот, как рыба. Лежа на полу, он заметил, как Матиас подходит к нему ближе — и выставил перед собой руки в беспомощной попытке защититься. Матиас размахнулся и изо всех сил пнул его в голову. Та будто бы взорвалась — настолько сотрясающей была боль. Мир заволокла алая пелена с потеками, и Волмар наконец‑то услышал собственный крик.
— И он повержен! — сказал Матиас неузнаваемо веселым голосом. — Вы только посмотрите на это ничтожество. Больно тебе?
Наклонившись, он схватил Волмара за волосы и приложил об пол затылком. Волмар в ужасе взвыл. До него вдруг дошло с ледяной, холодной беспощадностью, что его вот–вот убьют — вот так просто и легко.
— Зачем? — только и смог вымолвить он.
— Зачем? — удивился Матиас. — А потому что я перешел на сторону зла. Я стал суперзлодеем и отныне служу хозяину Евросоюза, великому Леннарту Вестерлунду! — он отпустил волосы Волмара и выпрямился. — Вместе… вместе мы безо всяких усилий завоюем этот мир, полный беспомощных овец, не способных даже защитить себя! Перебьем супергероев и дело в шляпе!
Он раскинул руки в стороны и расхохотался.
— Ладно, это прозвучало глупо, — признал он, отсмеявшись, — но мы ведь и вправду собираемся сделать это.
Волмар молча пытался привстать.
Заметив это, Матиас пнул его в грудь. Затем, когда Волмар вновь распростерся на полу — он поставил ногу в кроссовке ему на живот и произнес с издевкой: