Чуть позже возле нашей юрты раздался стук копыт.
«Намджил», — радостно подумал я и вскочил, чтобы встретить ее.
Но это была не она.
Откинув полог, в нашу юрту вошел тяжелый, пахнувший потом и железом Данзан. Мое сердце сразу упало.
— Эй, ара–ойхон, — лысый Данзан поманил меня к себе. — Иди сюда.
Мать, наконец‑то вспомнившая обо мне, насторожилась.
— Кто это? — спросила она.
— Это… — я замялся. — Это за мной. Я скоро вернусь, мама.
— Только не задерживайся, — сказала она. — Нужно еще искупать отца, ты мне нужен.
— Хорошо, — напряженно ответил я, не сводя глаз с Данзана.
Халхинец гнусно ухмылялся.
Мы вышли из юрты. Возле стоял огромный каурый жеребец Данзана. Он бил копытом и зло косился на меня. Я взглянул на лошадиные зубы и подумал, что одним укусом эта тварь может отхватить мне голову.
— Садись, — сказал Данзан. — На охоту поедем. Хочешь на Олгой–Хорхоя посмотреть?
— С тобой — нет, — угрюмо ответил я.
Видимо, Данзану еще ни разу не отказывали. Он сразу рассвирепел. На его левом виске вздулись жилы, руки легли на рукояти мечей.
— Живо сел! — взревел Данзан.
— Не хочу! — ощетинился я в ответ.
Я был уверен — коснись меня Данзан сейчас, я бы набросился на него, как хорек, и попытался бы выгрызть горло.
— Ара–ойхон! — Данзан дернул себя за ус. — Слушай. Этого не я хочу. Это она попросила, чтобы я тебя привез на охоту. Понятно тебе?
Намджил?
Я насторожился.
— Правда?
— Дэн эрэгдыг! Клянусь Акиин Торэ, это правда! — сказал Данзан, почесывая себя между лопаток. — Садись, малец, прокатимся, поговорим.
Все еще настороженный, я взобрался на коня, и Данзан сел позади меня. Он хлестнул коня поводьями, и тот помчался в степь. Пускай невольно, но меня охватил восторг — не так часто мне разрешали кататься на лошади. Я наслаждался ветром, бившим мне в лицо, и почти забыл о Данзане.
— Что она тебе сказала? — внезапно спросил халхинец. — Она говорила что‑то про наше будущее? Про нойона?
— Нет, — насторожился я.
— Это хорошо, — Данзан чуть расслабился.
Остаток пути я молчал, стараясь не касаться локтями Данзановых рук — больших, увитых мускулами, обильно татуированных. Халхинец пах кровью. Я ненавидел его, этого злого воина — сам не понимая толком, за что.
Наконец мы выехали к берегу Уляна. Там нас ждали охотники. Я узнал Гуна и Эркена, и остальных охотников становища. Чуть в сторонке сидел нойон. Жирный, неподвижный, он прихлебывал водку–иркэ, сидя на траве, и лениво поглядывал на небо. Намджил, мое сердце затрепетало — сидела рядом с ним.
Увидев меня, Намджил встала. Лицо ее побледнело.
«Почему?» — удивился я, и попытался соскочить, но Данзан не дал мне.
— Нойон! Церетар Торэ! — сказал он. — Мы с тобой должны сокрушить это злое чудовище, Олгой–Хорхоя. Поехали!
— Поехали, — важно согласился нойон.
Повелитель Меркит Ховдэ с трудом взгромоздил свое жирное тело на коня, и мы всей толпой отправились на поиски Бога–Червя. Намджил сидела позади нойона, обхватив его за парчовый пояс. Я пытался привлечь ее внимание — но Намджил упорно глядела перед собой. Словно ей неприятно было смотреть на меня.
Я недоумевал.
Нойон правил осторожно, водил коня по кругу. Наконец мы совершили полный оборот, и лишь тогда нойон сказал охотникам:
— Возвращайтесь в становище. Никого мы не найдем.
— Но… — начал Гун.
— Я сказал, возвращайтесь домой, — сдвинул жирные брови нойон, и охотник, потупив взор, поворотил коня. Гун, Эркен и все остальные отправились домой. Остались лишь четверо — мы с Намджил, да нойон с Данзаном.
— Поехали, — сказал нойон, когда все охотники скрылись за холмом.
Мы быстро достигли пещеры. Вчерашний снег лишь слегка присыпал вход, и Данзан его быстро расчистил. Нойон тяжело спустился на землю. С коня он выглядел еще смешнее — неуклюжий, жирный, похожий на степную куропатку — нойон Церетар никак не походил на потомка великого Торэ. Нойон тупо глянул на меня, пожевал губами, а затем протянул руки к Данзану. Халхинец, слегка усмехнувшись, прошел к нашему повелителю — и помог ему спуститься в пещеру. Он держал нойона за руки, пока тот пытался своими короткими ножками нащупать дно.
Я в это время бочком приблизился к неподвижной Намджил.
— А как нойон достанет скелет? — спросил я между прочим. — Нас ведь слишком мало, чтоб его вытащить. Или Данзан такой силач?
— Зачем… зачем ты приехал? — еле шевеля губами, спросила Намджил.
— Данзан сказал, ты хотела меня видеть, — удивился я.
— И ты поверил? — спросила она с неожиданной горечью.
Я ничего не понял.
— А в чем дело? — сказал я, подойдя к входу в пещеру. Нойон и Данзан уже скрылись в ней, и изнутри доносились лишь звуки разговора. — Ну как они скелет доставать будут, а? Ты не ответила.
— Нойон не будет его доставать, — сказала Намджил, поникнув плечами.
— Но как?..
— Он оставит возле скелета несколько каленых стрел, помеченных своим знаком. Затем, когда вернется в Меркит Орун, пришлет сюда своих людей, и они приволокут скелет, — сказала Намджил несчастным голосом. — Эсен, ну зачем ты сюда приехал?
— А в чем дело?
Она с отчаянием посмотрела на меня и разрыдалась.
Это было так неожиданно и странно, что я растерялся. Я даже не стал утешать ее — хотя и следовало бы. Разве Намджил не предназначена мне?
— Намджил, — сказал я.
— Уходи отсюда, — прошептала она.
— Почему?
Из пещеры раздались звуки борьбы. В моей голове промелькнули тысячи мыслей, а потом я кинулся к краю провала и быстро заглянул внутрь. «Вдруг Олгой–Хорхой жив?» — вот что за мысль терзала меня. Мысль была ужасной. Я перегнулся через край и закричал:
— Нойон!
— Нет, — неожиданно ответил мне снизу Данзан.
Я опрокинулся на спину. Данзан вскарабкался по корням и вылез из пещеры. Его плечи были покрыты красной кровью. Шарики мышц перекатывались под одеждой. Халхинец встал на краю пещеры и насмешливо посмотрел на меня. Нойона с ним не было.
— Где нойон? — спросил я, хотя все было и так ясно.
— Нигде, — ответил Данзан и взял меня своими огромными руками, как игрушку. Я взвыл и попытался высвободиться, но куда там! Данзан легко держал меня на весу и разглядывал с легкой брезгливостью, словно хорька.
Я беспомощно забился в его руках.
— Нет! Данзан, нет! — закричала внизу Намджил.
Она кинулась к нему и стала колотить кулачками по мускулистому торсу, будто это могло остановить Данзана. Он лишь отмахнулся от нее.
— Нет! — умоляла Намджил. — Не надо!
— Что не надо? — задумчиво спросил Данзан, сверля меня взглядом.
— Ты убил нойона… — пискнул я.
— Что ты сказал?! — Данзан бешено встряхнул меня, вызвав у Намджил еще один горестный вопль.
— Не убивай его! — завизжала она, обхватив его колени.
Данзан, казалось, удивился.
— Я и не собирался, — медленно произнес он. — Эй, Эсен. Слышишь меня? Ты вернешься в становище и скажешь, и всегда будешь говорить вот что: нойон начал сражаться с Олгой–Хорхоем — тот оказался сильнее и убил нойона, но и сам издох от ран. Сейчас мы завалим пещеру камнями. Понял меня, ара–ойхон?
Нет.
— Да, — сдавленно ответил я.
— Молодец, — похвалил меня Данзан и бережно опустил на землю.
Но едва Данзан отпустил меня, я кинулся на него. Халхинец встретил меня парой сильных оплеух, а затем приподнял и ударил еще раз, выбив зуб. Я беспомощно упал на истаявший снег, а халхинец, полностью потеряв ко мне интерес, взобрался на коня и отъехал немного в сторонку.
Намджил сидела рядом и беспомощно гладила меня по лицу.
— Он убил нойона. Ненавижу его. Я выдам его! — прошипел я, ощущая вкус крови во рту.
— Нет! — на Намджил было жалко смотреть. — Не надо, милый Эсен, пожалуйста, не делай этого. Ты погубишь не только Данзана, но и меня.
Гнев куда‑то ушел. Я посмотрел на нее с недоумением.
— Тебя?
— Нойон приблизил Данзана благодаря мне, — она изо всех сил пыталась сдержать слезы. — Я делала ему предсказания. Иногда я врала… Я стану женой Данзана.
— Что?! — я не мог поверить своим ушам.
Намджил прильнула ко мне и отчаянно зашептала, тщетно пытаясь меня успокоить. По ее лицу текли слезы:
— Данзану заплатили за его смерть, нойоном сейчас будет другой человек, а потом еще и еще один, и только потом Данзан. А я буду женой Данзана. А потом я вернусь сюда. Ты веришь мне?
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — отчаянно произнес я.
— Я вернусь. Ведьмы никогда не врут, — плакала Намджил.
— Ладно… — сказал я, оглушенный.
Молчаливый, довольный Данзан помог мне взгромоздиться на коня. Я ехал, обнимая его за пояс, и думал о Намджил, сидевшей спереди. Ведьмы не врут.
Она вернется.
— Не хочу, чтобы ты уезжала, — сказал я так тихо, что никто меня не услышал, кроме меня самого.
Намджил и Данзан уехали. А через несколько дней отец умер в горячке, задохнувшись от наплыва пурпурной крови, хотя я и уверял, что он точно не умрет.
— Больше верь ведьмам, — звенящим голосом сказала Харлан.
Я вышел из юрты и заплакал.
Конкордия Рэй
ТО БЫЛО…
…королевство Камелия. Шел тридцатый год войны с дисмейцами. Поздним утром король Уильям в сопровождении девятисот латников и сотни лучников выехал из крепости Эшфорд. Король хотел в эту неделю как следует поразмяться и убить‑таки лорда Данвика, перебежчика и труса. Было жарко. Король сильно вспотел. Говорят, жара дурно воздействует на безумцев и птиц — чистейшая правда. Король, и раньше склонявшийся к безумию, спятил окончательно. Когда один из пажей случайно заснул в седле, и копье его, выпав из рук, с лязгом ударило по шлему другого пажа — король аж взвился; завопив не своим голосом: «В бой, мои воины!», он с мечом налетел на соню и в одно мгновенье раскроил его от плеча до пояса. Поднялась паника. Короля утихомиривали всем войском. Лишь получив несколько сильных ударов в живот и грудь, король успокоился и позволил себя скрутить. «Сволочи. Заговор», — громко шептал он, но никто его не слушал.